Серебро и тайны - Сильвия Мерседес

дверью появился шум. Шаги и рычание голосов. Я поднял голову, приподнял удивленно брови.

— Хэмир? — позвал я.

Голос дворецкого ответил, обычное спокойствие в нем граничило с паникой:

— Минутку, господин маг! Я скоро буду! — голос стал тише, и я прислушался. — Мадам, настаиваю, чтобы вы остались на кухне! Я вас представлю вашу просьбу магу Леокану.

— Представишь мою просьбу? Смешно, ведь я ничего не прошу! Отойди, жаба-пугало, или святым амулетом Элавинн я обеспечу тебе облик жабы и брошу тебя в ближайшем пруду по пути домой!

— Мадам, такой язык не приветствуется, особенно в доме…

— О, не приветствуется? Хочешь увидеть, что не приветствуется?

Я встал, отодвинул стул и поспешил к двери кабинета, выглянул в коридор и увидел две фигуры. Хэмир выглядел не так безупречно, как обычно, его камзол дворецкого был потрепан, и тонкие пряди рыжих волос торчали над его сияющим скальпом. Другой фигурой была старушка, низкая, узловатая, в платье в лоскутах тусклых цветов. Она держала посох ведьмы, и я узнал, кем она была.

— Госпожа Улла? — я вышел из кабинета в коридор, поздно понял, что забыл надеть мантию и остался в рубашке, рукава были закатаны до локтей. Обычно я не представал перед леди в таком виде.

Старушка повернулась на мой голос, посмотрела на меня так, что мантия стала последней из моих тревог.

— Матушка Улла для тебя, парень, — рявкнула она и стукнула посохом по полу у ноги Хэмира. Дворецкий вскрикнул и отпрянул, словно она ударила его, отпустил ее рукав. Она использовала шанс, чтобы устремиться ко мне, ее босые ноги шагали под тяжелыми юбками. — Щит Танатара, — выругалась она, разглядывая меня, глаза скрывались за маской морщин. — Ты вырос из костлявой мелочи, какой был.

Я поймал взгляд Хэмира поверх облака волос старушки.

— Все хорошо. Я рад гостям. Эм… еще одну чашку чая?

Брови Хэмира поползли по лбу, чуть не сбежали с его лица. Но он сдержался, поклонился и сказал:

— Хорошо, господин маг, — пронзив горбатую спину ведьмы взглядом, он ушел за угол.

— Матушка Улла, — я постарался правильно озвучить титул ведьмы, — пройдете в мой кабинет? И могу я предложить…

— Мне плевать, не предлагай, — ведьма уперла посох в пол между нами, как ранее делала Фэррин. Я отчасти ожидал, что она начнет чертить руну на моем полу. — Я пришла за твоей помощью, парень. И не нависай надо мной! Мой вид и твой не должны пересекаться. Я не пришла бы сюда, будь вариант лучше. Но я знаю твою магию и ее магию, думаю, ты можешь быть единственным шансом для девицы.

Страх собрался в моем животе.

— О чем вы? — я шагнул к старушке. Она отпрянула, ноздри раздувались, словно я был пауком. Я быстро поднял руки, успокаивая. — Простите, но я… не понимаю. Что-то случилось? С Фэррин?

Старушка оскалилась, показав белый зуб, торчащий из красных десен.

— Боюсь, мисс Боддарт, — сказала она с нажимом, — нарушила закон фейри.

— Что? — я моргнул, тряхнул головой, нахмурился и снова моргнул. — Что?

Матушка Улла фыркнула.

— Ты меня слышал. Фейри. Один из народа Элфин. Лорд Эледрии, — она крутила посох узловатыми пальцами. — Мне нарисовать для тебя?

Ее слова гремели в моей голове, как погремушка ребенка, звуки без смысла. Фейри. Фейри? Как так? Конечно, я знал, что фейри обитали в Шепчущем лесу, но не в этой части Шепчущего леса. Они жили за границами в своем странном мире. После подписания Клятвы они редко лезли в дела людей. Я помнил, как мальчиком слышал порой об активности фейри — шепот о дочери фермера, которую заманили на Дикие танцы, и она вернулась домой оглушенная магией, ее ступни был в крови, она не помнила, где была. Или говорили, что ребенок пропал, а потом появился годы спустя, не постарев ни на день. Эти и другие истории ходили по округу, но не было доказательств.

Но Фэррин… Я скривился, заставляя разум думать об этом, хоть поверить было невозможно. Хотя не так и невозможно. У Фэррин всегда была тяга к проблемам.

— Что случилось? — выдавил я сквозь зубы. — Расскажите все!

— Я не знаю всего, — матушка Улла фыркнула. — Кто знает все, во что влезла глупая девица? Но, насколько я понимаю, она ходила по снам сама и додумалась забрести в сон чужака. И это оказался сон фейри. И он пришел охотиться на нее в ответ.

— Что за фейри? Вы его знаете?

— Можно и так сказать, — ведьма сжала тонкие губы, словно съела что-то гадкое, а потом продолжила. — Его зовут Игендорн. Он — охотник леса, на их стороне, как понимаешь. Очень старый и сильный. Мне не повезло дать ему узнать мое настоящее имя много лет назад, и теперь я не смею перечить ему открыто. И я боюсь, что моя магия не поможет от таких, как он.

Моя голова кружилась.

— Что за охотник?

Ведьма округа закатила глаза, сплюнула на пол у моих ног.

— У меня нет времени объяснять традиции или роли фейри, парень. Тебе нужно знать, что он пришел, недовольный, забрал девицу, и он имел на это право. Теперь тебе нужно ее вернуть. Но нужно сделать это по закону, или мы потеряем девицу навеки. Понятно?

Я не понимал. Да и как? Но я кивнул.

— Что мне нужно делать?

— Найти ее, для начала, — матушка Улла стукнула посохом по моему плечу. Я ощутил жжение силы внутри него, шипение сквозь тонкую ткань рубашки.

— Да. Да, конечно, — я повернулся и поспешил в кабинет, разум пылал от внезапных мыслей и формирующихся планов. Я схватил мантию, повернулся к сундучку у моего стола. Я снял с шеи ключ на цепочке, открыл сундук и посмотрел на книги внутри. Это были мои книги заклинаний, моя коллекция, полная заклинаний, над которыми я работал долго и тяжело за годы обучения.

Я взял верхнюю книжку, быстро полистал ее и отбросил, выбрал другую. Я мог взять с собой не так много книг в Шепчущий лес, и мне нужно было знать, что я выбрал самые полезные и сильные заклинания.

Рычание донеслось до моего уха. Я ощутил на себе презрительный взгляд, повернулся и посмотрел в глаза ведьмы округа. Она стояла на пороге моего кабинета, прислоняясь к косяку, сжимая посох обеими руками.

— И что ты делаешь? — осведомилась она.

— Вооружаюсь, — ответил я, сев и показав ей одну из книг.

— Думаешь, ты придешь вприпрыжку к Игендорну и станешь метать в него заклинания как Веселый Йоголор?

Я нахмурился. Я опустил взгляд на книгу в своей руке. Искра презрения сверкнула в