Занимательная медицина. Развитие российского врачевания - Станислав Венгловский

Естественно, попав в такие неблагоприятные для акушерства условия, он начал упорно настаивать на переводе его назад, в Санкт-Петербург.

И он своего добился.

В мае 1781 года его назначили преподавателем акушерства в обоих столичных госпиталях. Годовой оклад у него равнялся теперь целым шестистам рублям.

Для тридцатисемилетнего ученого наступило, наконец, время для более или менее полного проявления своих склонностей и знаний в осуществлении главнейших собственных замыслов. Кроме работы в хирургических школах, основная деятельность для него все же была сосредоточена теперь в родильном доме при Воспитательном учреждении.

Развивая достижения передовых европейских акушеров, Амбодик впервые в России внедрил в учебный процесс фантомы, как-то невольно и незримо повторяющие причудливые формы женского тела. На этих фантомах он достаточно эффектно демонстрировал ученикам своим механизм человеческих родов.

Более того.

Он сумел привлечь и заинтересовать всех своих сотрудников. Скажем, при помощи исключительного умелого и смелого мастера Василия Евстратовича Каменкова ему удалось изготовить многие, нужные в акушерстве приборы. При помощи этого сотрудника, чрезвычайно мастеровитого человека, он изготовил и так называемые «клещи», или щипцы, с помощью которых ему удавалось совершать в теле беременной женщины надлежащие эволюции, особенно – при неправильном положении, например, вынашиваемого ею плода.

Он успевает все.

В 1783 году издает свой «Анатомико-физиологический словарь», в котором подытоживает правильное понимание всех особенностей человеческого организма.

В эти же годы он продолжает усиленно работать над особой книгой, которая получила у него название «Врачебное веществословие или описание целительных растений». Эта книга вышла отдельным трехтомным изданием, но уже на протяжении многих лет, включая годы с 1783 по 1789.

И все же особенно занимала его запланированная им книга «Искусство повивания, или наука о бабичьем деле», над которой он продолжал усиленно работать.

Книга тоже потребовала целых трех томов.

Однако работа над ней только лишь еще начиналась.

* * *

Между тем, случилось одно из важнейших событий в жизни всего врачебного Санкт-Петербурга. Специально по этому случаю был прислан из Германии ученый акушер – Иосиф Якоб Моренгейм[21].

Поначалу о нем было известно лишь то, что свое образование он получил в австрийской Вене, в ее университете, что там же и защитил он свою диссертацию на степень доктора медицинских наук.

С приездом Иосифа Моренгейма произошли значительные перемены и в жизни врача Амбодика: он назначался при нем как бы профессором повивального искусства…

Это была дотоле неслыханная вещь на берегах Невы, поскольку роды казались всем явлением в высочайшей степени естественным, как процесс дыхания, – так что же здесь еще изучать?

Однако же он ввел во врачебную практику не только так называемые акушерские щипцы, но также зонды и прочие, прочие наборы уже чисто хирургических инструментов.

Подобного рода приборов и инструментов было закуплено им у того же мастера Василия Каменкова всего на сумму в целых 160 рублей, что представляло довольно внушительную для тех времен цифру.

С целью распространения знаний в народе доктор Нестор Максимович читал публичные лекции на акушерские темы, и объявления об этих публичных лекциях заранее публиковались на страницах газеты, предпочтение при этом отдавалось «Санкт-Петербургским ведомостям».

Все перечисленное, в конце концов, привело к тому, что в мае 1782 года Медицинская коллегия единогласно присвоила Нестору Максимовичу Максимовичу (Амбодику) звание «действительного профессора повивального искусства», тем самым признав его негласный приоритет во всей этой указанной отрасли.

Вот цифры из его отчета по своему воспитательному дому: всего им было принято 209 родов.

Трудные роды наблюдались в 39 случаях.

В 13 – пришлось даже «налагать» изобретенные им самим своеобразные «клещи»…

Кроме того, в 25 случаях роды довелось принимать на дому.

Из них, в 10 случаях, пришлось применять те же самые, уже указанные нами, «клещи».

В 2 случаях понадобилось также ручное отделение детского места…

В октябре 1782 года, учитывая все его заслуги, само русское правительство провозглашает Нестора Максимовича Максимовича (Амбодика), заслуживающим звания профессора акушерства.

* * *

К 1784 году сорокалетний Нестор Максимович уже почти заканчивал обработку своей книги, теперь по всему миру известный свой фундаментальный труд. Его книга получила окончательное название – «Повивальное искусство, или наука о бабичьем деле». В ней он подвел итоги своих собственных научных достижений.

Правда, поначалу вышел лишь первый том. Над остальными нужно было еще очень серьезно работать.

Первый том был снабжен его собственным портретом. (Правда в нем, и этот факт обязательно надо отметить, слово «акушерство» так и не обрело еще истинных прав своего гражданства).

Преподавательская работа в госпиталях отнимала у него очень много времени. Она отвращала ученого акушера от всестороннего совершенствования основного предмета его интересов, от акушерства. Это обстоятельство также было учтено властями.

Под самый Новый год, уже 31 декабря 1786 года, граф Александр Андреевич Безбородко, подлинный фактотум Екатерины II, как она сама о том не раз говорила, будущий канцлер Российской империи и вершитель судеб ее внешней политики, по крайней мере, при Павле I, – обнародовал высочайший правительственный указ. По результатам этого указа Нестор Максимович Максимович (Амбодик) – освобождался теперь от своих обязанностей преподавать фармакологию в госпиталях, без уменьшения, однако, размеров его постоянного годового жалованья.

Все это было связано с завершением его огромного труда.

Книга «Искусство повивания, или наука о бабичьем деле» была, наконец, уже полностью завершена. Она также вышла в трех книгах. И на ее страницах нашло свое отражение не только всемерное развитие самого акушерства, но и разбирались процессы дальнейшего воспитания подрастающего ребенка.

Поскольку же, в новых штатах, утвержденных в 1786 году, преподавание акушерства в госпиталях не предвиделось (русские госпитали полностью ориентировались теперь на подготовку военных врачей), – то было решено вообще освободить Амбодика от ежедневной службы его в санкт-петербургских госпиталях.

Благодаря этому у него появились широчайшие возможности полностью сосредоточиться на главном предмете своих занятий, – на акушерстве.