Все началось со взгляда - Дениза Алистер

– Ни о какой благодарности не может быть и речи, – ответила Дебора. – Я давно думала устроить вам выходной.

Никто из ее родственников и знакомых, в том числе и Эдгар с Фионой, еще не знали, что скоро у нее появится малыш. Она ума не могла приложить, как объяснит, от кого он и почему у нее даже мысли не возникло от него избавиться.

– Кстати, ко мне может приехать приятель, – сказала она. – Надеюсь, вы не возражаете?

– Приятель? – Фиона оживилась. – Естественно, мы не возражаем. Будем надеяться, что Кэтти скоро заснет. – Она многозначительно улыбнулась.

– Оставь свои намеки, Фиона. Это просто один мой знакомый. – Дебора пожала плечами.

Если бы ты только знала, подружка, добавила она про себя, закрывая за супругами дверь, что этот знакомый – мой босс, генеральный директор «Сноу Уайт». И отец ребенка, которого я жду... О Господи!

Она подошла к окну, помахала рукой удаляющимся друзьям и вытерла слезы со щечек оторванной от юбки Фионы Кэтти. Девочка продолжала плакать, не обращая никакого внимания на отчаянные попытки малознакомой тети успокоить ее.

Дебора предлагала малышке сок, просила показать игрушки, начинала читать сказку, но та лишь качала головой и вопила: «Хочу к ма-ааме!». Вскоре к ее реву присоединился плач проснувшегося Джонни.

Схватив ребенка на руки, Дебора побежала с ним в кухню, чтобы достать из холодильника кашу. От непривычного шума у нее начала болеть голова.

Зазвонил телефон. В тот момент, когда ее рука едва коснулась трубки, раздался еще один звонок – в дверь.

– Господи, помоги мне справиться с этим испытанием, – прошептала Дебора и подняла трубку.

Это была Фиона.

– Дебби, я совсем забыла сказать тебе, что у нас сломался телевизор. Мы собираемся отвезти его в мастерскую только завтра, – извиняющимся тоном произнесла она.

– Не переживай, Фиона. Я не собиралась смотреть у вас телевизор.

Положив трубку, Дебора с ревущим Джонни на руках помчалась в прихожую. На пороге уже стоял Бертрам. Дверь ему открыла Кэтрин.

– Кэтти, разве мама разрешает тебе открывать дверь незнакомым дядям? – воскликнула перепуганная Дебора.

– Да, – уверенно ответила девочка, ставя на место деревянную табуреточку. По всей вероятности, именно с ее помощью она дотянулась до дверного замка.

– Берт, привет. – Только сейчас Дебора обратила внимание на большую пеструю коробку под мышкой Бертрама.

Тот обвел выразительным взглядом ее, заливающегося слезами младенца и Кэтрин, которая уже успокоилась и с интересом рассматривала гостя.

– Похоже, ты нуждаешься в помощи, – обнажая в улыбке ровные, зубы, произнес он.

– Угадал, – усердно качая ребенка, ответила Дебора. – Если тебе не трудно, побудь, пожалуйста, с Кэтти. Мне нужно покормить Джонни. – Она посмотрела на девочку. – Кэтти, познакомься: это Бертрам.

Тыльной стороной ладошки девочка утерла слезы и по-женски грациозным жестом протянула Бертраму руку. Он присел на корточки и бережно пожал ее.

– Мне очень приятно с тобой познакомиться, Кэтти. Если хочешь, можешь называть меня просто Берт.

Дебора с удовольствием продолжила бы наблюдать трогательную сцену, но не могла себе этого позволить: Джонни буквально заходился от плача.

– Я – в кухню! – бросила она и поспешно удалилась.

Детскую смесь, несомненно, не следовало давать ребенку сразу же – она простояла в холодильнике по меньшей мере минут сорок. Когда Эдгар сказал, что, если Джонни проснется, его нужно будет покормить, Деборе и в голову не пришло спросить, каким образом подогреть кашу.

Не выливать же ее в кастрюлю, рассуждала она. Из кастрюли ребенка не накормишь... Оказывается, иметь детей это гораздо сложнее, чем я воображала!

Она поискала глазами на полках с посудой воронку, при помощи которой смогла бы вернуть смесь обратно в бутылочку, или что-либо на нее похожее, но так ничего и не нашла.

Бедняга Джонни от плача уже содрогался всем своим маленьким тельцем. Его ротик ни на секунду не закрывался, а личико сделалось багровым. Дебора качала его онемевшей левой рукой. В правой беспомощно вертела бутылочку с кашей, всерьез сожалея о том, что вызвалась побыть нянькой.

Решился вопрос сам собой. Часть смеси пролилась ей на ладонь. Она поставила бутылочку на стол, подошла к раковине и включила теплую воду, чтобы вымыть руку. И только в этот момент догадалась, что именно при помощи теплой воды и кастрюли может подогреть еду для младенца.

Через пять минут, с облегчением вздохнув, она уже поднесла бутылочку ко рту Джонни. И с ужасом обнаружила, что тот продолжает орать, не обращая на бутылочку никакого внимания.

В полном отчаянии она вышла в прихожую. Ни Бертрама, ни Кэтрин в ней уже не было.

Наверняка они в детской, решила Дебора, отправляясь на поиски нужной комнаты. Найти ее не составило труда по двери, разрисованной смешными зверюшками и человечками.

Войдя, Дебора замерла от неожиданности.

Пол был усыпан кубиками. Посередине высилось невероятное сооружение из них, а Кэтрин и Бертрам сидели на коленях, увлеченно выбирая из массы «строительного материала» необходимые элементы. Коробка, которую принес Бертрам, пустая, и крышка от нее валялись в углу.

Ничего не понимаю, подумала Дебора с обидой и даже с завистью. Я ведь тоже предлагала Кэтти пойти в ее комнату и поиграть. Меня она даже слушать не захотела. А с Бертрамом общается как с лучшим другом. Может, я чем-нибудь не нравлюсь детям? Как же буду воспитывать собственного ребенка?

Бертрам повернул голову.

– Что с ним? – спросил он, кивая на Джонни.

– Не знаю. – Лицо Деборы приняло жалкое выражение. – Ему нужно дать поесть, но как это сделать, я не знаю... По-видимому, он не голоден... Не берет соску.

– Дай-ка его мне, – попросил Бертрам.

Дебора заколебалась, но спустя пару мгновений все же подошла к нему и отдала и ребенка, и бутылочку.

– Какой же ты крикливый! – Бертрам с умилением разглядывал красное личико Джонни. – Расскажи-ка нам, как тебя кормят из этой штуковины.

Кэтрин молча поднялась с пола, с гордым видом подошла к Бертраму, взяла у него из руки бутылочку и показала, как ее следует подносить к губам Джонни.

Вскоре малыш с жадностью поглощал кашу.

Дебора смотрела на происходящее во все глаза. Еще неделю назад она рассмеялась бы в лицо тому, кто сказал бы ей, что Бертрам Хэндли умеет превосходно ладить с детьми. Он обладал множеством положительных качеств: был умен, целеустремлен, разносторонне развит, но для всего, что включало в себя понятие «семья», – не подходил. По крайней мере, до недавнего времени, она была в этом убеждена. Сейчас же пребывала в полном недоумении.