Второй шанс на счастье - Кэтти Уильямс

– Я не была уверена в том, что, если брошусь к твоим ногам и признаюсь, что беременна, ты не станешь настаивать на аборте после всего, что наговорила твоя сестра.

– Правду, ты имеешь в виду?

– Ну вот! Опять ты за свое! Прошло более трех месяцев после того, как мы расстались, прежде чем я поняла, что беременна. Меня тогда так тревожило будущее, я настолько отчаянно нуждалась в работе и беспокоилась о том, где и как мне жить, поскольку мои сбережения исчерпались, что и не заметила признаков беременности! Да, конечно, я могла бы прибегнуть к твоей помощи, но знаешь что? Когда тебя обвиняют в том, что ты лгунья, воровка, золотоискательница и вообще злоумышленница, обращаться за поддержкой к обвинителю – это последнее, что могло прийти мне в голову, да и то только в состоянии полнейшей безысходности.

– Я же был не просто твоим случайным сожителем, а отцом ребенка, которого ты носила.

Леандро вздохнул, теряя терпение и немного приуныв под грузом ее встречных, надо сказать, небезосновательных обвинений. Минут через пять они уже будут в его квартире. Он чувствовал, что разговор слишком личный, можно сказать, судьбоносный, чтобы вести его здесь, на заднем сиденье автомобиля.

– Я подумала, что ты попытаешься отнять у меня Сэма, а я буду не в состоянии тебе противостоять, потому что ты богат и могуществен, тогда как я в то время была безработной и практически без шансов устроиться куда-либо из-за характеристики бывшего босса, который из мести нагло оболгал меня.

– Почему ты думаешь, что я не попытаюсь сделать это сейчас? – спросил Леандро скорее с любопытством.

Абигейл замерла, с ужасом глядя на него.

– Ты не посмеешь!

– Абигейл, ты же понимаешь, что бросать вызов человеку вроде меня нельзя.

Леандро позволил возникшей в салоне тишине висеть бесконечно долго. Почему бы не дать возможность неуемному воображению этой женщины разыграться в полной мере? И это было еще самое малое из того, что она заслуживала за свой поступок.

– Мы приехали. Продолжим наш разговор в моей квартире.

Абигейл, не в силах справиться с охватившей ее паникой из-за мыслей о наихудших вариантах развития событий, в смятении едва взглянула на белое современное строение, перед которым затормозил их лимузин.

Они вошли в просторный холл здания, отделанный викторианской плиткой, в молчании поднялись на лифте во внушительных размеров квартиру, занимавшую два этажа. В ней все было белым, за исключением ярких картин художников-абстракционистов на стенах. Штор на окнах не было вообще, только жалюзи. Лестница, ведущая на второй уровень, показалась Абигейл самым опасным элементом декора для ребенка возраста Сэма. Ничего подобного она не видела никогда в жизни. Выполненная из металла, хотя и снабженная символическими перилами, лестница так и подстрекала бы малыша предпринять рискованные шаги, грозящие ему падением. Абигейл ужаснулась.

Леандро, внимательно следивший за ней, хмурился, понимая, что его квартира не произвела на нее ожидаемого впечатления. А ведь он нанимал самого востребованного в Лондоне дизайнера, который хвалился тем, что закупил лучшие строительные и отделочные материалы, чтобы создать для Леандро Санчеса идеальное обиталище. Дорогостоящий серый гранит в кухне, светлое дерево баснословной цены, доставленное из Нидерландов для пола в гостиной… Вся мебель в квартире была сделана на заказ.

– В чем дело, Абигейл? Что тебе не нравится здесь? – В вопросе Леандро сквозило раздражение.

Она тотчас повернулась к нему, воинственно скрестив руки на груди.

– Я терпеть не могу подобные жилища, – откровенно высказалась Абигейл, сделав широкий жест рукой.

– Да уж, так низко мою квартиру еще никто не оценивал.

– Она такая… бездушная… неприветливая… гнетущая… В мавзолее и то легче дышится.

Леандро сердито взирал на Абигейл, которая, как он помнил, никогда не стеснялась говорить то, что думала. В спорах она была великолепна, вот так же чертовски хороша, как в данный момент. Он не отводил от нее глаз в задумчивом молчании, отмечая вспыхнувший румянец на щеках, естественную розовость полных губ и сверкающий блеск восхитительных ярко-зеленых глаз.

Тело Леандро немедленно откликнулось на увиденное с огорошившей его самого страстью. Недовольный собой, он отвернулся и направился к одному из бледно-желтых диванов, функционально расставленных по периметру огромной гостиной.

– Давай отвлечемся от обсуждения моих ужасающих, с твоей точки зрения, жилищных условий и поговорим о твоих. Разве ты думала о ком-то еще, кроме себя, когда принимала решение устранить меня из жизни моего сына? С моими финансовыми возможностями ты могла бы значительно улучшить условия его жизни, вместо того чтобы держать ребенка в так называемом доме размером со спичечный коробок.

Абигейл вспыхнула, ужаснувшись тому, как безапелляционно Леандро отнес ее к категории эгоистов.

– А как насчет того, – безжалостно продолжал он, – что, повзрослев, мой сын неизбежно начнет задаваться вопросом, где же его отец?

– Перестань называть его «мой сын». Это наш ребенок.

Леандро злился на Абигейл за то, что она скрыла от него факт рождения сына, но был вынужден признать, что он в свое время неоднократно давал ей понять, что не намерен связывать себя никакими обязательствами, хотя был уже близок к пересмотру своей жизненной позиции. Сейчас же до него впервые дошло, что, возможно, поспешность принятия на веру слов Сесилии и резкий разрыв отношений с Абигейл были вызваны элементарным страхом перед собственными чувствами.

Леандро представил себе, как она в одиночку, без чьей-либо помощи – испуганная, не имеющая ни гроша в кармане и каких-либо связей, – справлялась с ситуацией, в которой неожиданно оказалась. Был ли с ней кто-то рядом, когда пришло время рожать? Или она отправилась в роддом одна?

– Я сама уже не раз думала о том, что будет, когда Сэм начнет проявлять любопытство в отношении своего отца, – пробормотала Абигейл с тревогой в голосе.

– И что надумала? – Тон Леандро, обескураженного результатами самоанализа собственных мыслей, был резче и холоднее, чем следовало бы. – Что-нибудь из серии «погиб в море при кораблекрушении» или «пропал без вести при выполнении секретного задания»?

– Нет-нет! – Абигейл ужаснулась тому, как ему могло прийти такое в голову. Он что, серьезно это говорит? – Я никогда, никогда не поступила бы так!

Его тон несколько смягчился, когда он увидел на лице Абигейл обескураженное, почти горестное выражение.

– Вспомни о своем прошлом. Подумай о том, что скажет Сэм по прошествии нескольких лет, когда поймет, что ты лишила его возможности вести тот образ жизни, который я мог бы ему обеспечить.

– О чем ты говоришь? – Она нахмурилась в замешательстве от рассуждений Леандро.

– Ты не допускаешь того, что, став подростком, он потребует от тебя ответа на вопросы обо мне и в конце концов узнает, в каких привилегиях ты ему отказала? Не возненавидит ли он тебя за это?