Швея-чародейка - Ровенна Миллер

Кристос засмеялся, но я бросила на него сердитый взгляд. Флиртом? Вот чем занимался Джек? Я думала, что в прошлый раз мы все прояснили.

– Мы тут обсуждали вопросы касательно гипотетического Совета коммерции, который заменит контроль Лорда Монет над экономикой Галатии. Ты имеешь свое ателье, и нам важен твой опыт.

– Имею. И что?

Я провела здесь всего две минуты, а Кристос уже впутал меня в политический спор. Он смотрел мне в лицо, молча поощряя к разговору. Я должна была предоставить дополнительные доказательства в поддержку его позиции, что Лига рабочих имела все основания требовать реформы. И проводить митинги. Вспомнив о памфлете, который показала мне Виола, я задумалась – чтобы оправдывать и насилие?

– Софи. – Кристос постучал пальцами по столу.

– Да? – Я подняла на него невинный взгляд.

– Что это? – вмешался Джек, указывая на лист с балладой, который я оставила на столе.

– Это купленная песня.

Джек поднял лист и начал читать, но Кристос еще не закончил.

– Софи, я надеялся, что ты расскажешь нам о своей лавке. Многие не имеют твоего опыта.

Какая дешевая лесть! Я оглядела присутствующих. Все поденщики и члены Лиги рабочих посещали вместе с Кристосом университетские лекции. Я догадывалась, что их не заботил мой уникальный опыт. На любой вопрос они могли найти свои собственные доводы.

– Наверное, ты будешь рад услышать, что Совет знати уже работает над планом реформ, – спокойно ответила я.

Кристос фыркнул.

– Я знаю об их плане – еженедельно читаю опубликованные протоколы. Они дают мизерные поблажки, и их действия ужасно запаздывают.

Он насмехался над моими словами. Я-то думала, что узнала важный политический секрет, а Кристос все это выведал до меня.

– Возможно, ты пользуешься материалами, которые Совет знати нарочно подсовывает рабочим? – предположила я. – То, что они дают нам, исходя из собственых интересов.

Он порылся во внутреннем кармане плаща и вытащил пачку документов.

– Вот протоколы заседаний. Ты их видела? Дворяне почти все время заседания обсуждают назначение наблюдателя за программой обучения в общественных школах и количество школ, открытых в южных провинциях.

– И что в этом ужасного?

Я чуть не засмеялась. Галатианские школы, доступные любому жителю и дававшие двенадцатилетнее образование, обычно считались огромным достижением.

– Ты понимаешь, почему они заботятся об образовании молодых галатианцев? – спросил Кристос. – Ради армии! Двадцать лет назад провинциальные диалекты настолько отличались от языка знати, что солдаты не могли понять своих офицеров.

– Значит, мы лингвистически одурманенная нация.

Я подумала о Нико Отни – моряке, которого мой брат втягивал в Лигу рабочих. Академическая лексика совсем ему не подходила, но он пользовался фразами из университетских лекций, которые посещал вместе с моим братом. Я закатила глаза. Даже если они говорили правду, система имела множество преимуществ, и не касавшихся нашей армии.

– Я знаю нескольких пеллианских девушек, которые рады говорить и писать на литературном галатианском языке.

Кристос проигнорировал мой довод.

– Ты заметила, что реформы – те, которые обсуждает знать, – обходят стороной воинскую повинность, являющуюся одной из наших основных жалоб?

– Или процесса получения разрешения на новое предприятие, – добавил человек, которого я узнала по недавней ссоре в очереди у офиса Лорда Монет.

Его звали Портер, вспомнила я.

– Не говоря о самих документах, – сказал Нико.

Я полистала протоколы, которые Кристос оставил на столе. Больше принятых петиций – это неплохо. Ограничения на рыночные налоги. Никаких крайних мер реорганизации правительства, которых жаждала Лига, но очень полезные новшества для простых людей.

– Вполне приличные предложения, – сказала я, передавая протоколы брату.

Перед Кристосом встал нелегкий выбор: разгневанно заорать на меня или полностью проигнорировать. Брат не был слишком пьян, догадалась я, потому что он решил не обращать на меня внимание и быстро сменил тему.

– Пьорд Венко уверен, что наши требования привлекли взгляды Совета, – продолжил он, обращаясь к мужчинам, собравшимся вокруг него.

– А если бы не привлекли? – произнес крепкий на вид человек, с необычной светло-рыжей бородой. – Терпеть не могу замшелых академиков, которые рассказывают нам, как устроен мир за стенами их библиотек.

Нико вскинул брови.

–Тогда мы поднимем ставки, – сказал он.

Я сжала челюсти. Что бы Нико ни говорил, он не был тупым. Кристос посмотрел на него холодным изучающим взглядом.

– У нас свои планы, – продолжил он. – Нужно увеличить количество издаваемых памфлетов и проводимых демонстраций. Так или иначе, мы привлечем внимание знати.

Джек прокричал:

– Теперь мы способны печатать больше памфлетов, потому что Венко обеспечил нас финансированием. Люди с деньгами поддерживают наше движение. Знати конец!

– И когда мы увеличим количество памфлетов, аристократам станет труднее поддерживать иллюзию, что, мол, имеется только один способ жить, – добавил Кристос. – Теперь мы имеем деньги на печать и другие затраты. Спасибо Пьорду Венко.

– От кого вы получаете деньги? – спросила я шепотом у Джека, когда мой брат и Нико продолжили беседу.

– Это Венко, профессор.

– Он не дал бы вам так много. Жалованье лектора не такое большое.

– Верно, но он лишь помогает нам понять, как использовать собственные средства. Мы получаем безвозмездную помощь от торговцев, которые устали от знати. Многие успешные суда принадлежат простолюдинам. Их капитаны ищут свои пути наверх. Они хотят помогать простому народу. Некоторые иностранцы тоже… Квайсетские банкиры, например. Или фенианские судостроители. К нам отовсюду поступают деньги. Изо всех стран.

Было ясно, что Джек находился на периферии этого вопроса, но то, что он сказал, потрясло меня. Это выглядело более серьезным, чем деньги, необходимые на печать памфлетов или покупку красной шерсти для колпаков.

– Для чего вы собираете этот капитал? – спросила я.

Джек неуверенно отодвинулся от меня.

– Сейчас только для печати.

Я не стала наседать на него, но план показался мне недоработанным. Эти деньги можно было потратить на приобретение оружия или даже подкуп солдат.

Дверь за моей спиной хлопнула, но холодок я почувствовала не от сквозняка, а от тревоги, которая поднималась внутри. Получалось, что велась и другая работа, помимо памфлетов и демонстраций. Они не могли игнорировать торговлю оружием. Значит, оно у них было? За короткие осенние месяцы они перешли от разговоров к действию – к увеличению численности и организации денежных фондов. Меня расстроило участие этого Пьорда Венко. Его влияние создавало мост между идеями и действием.