Этой ночью можно все - Сьюзен Стивенс

– Эмир – особенный человек, – сказала миссис Браун, идя впереди нее.

Люси стало любопытно, сумеет ли она вписаться в его жизнь. В окружении мебели, картин и огромного пространства она чувствовала себя лишней. Все вокруг кричало о несметных богатствах эмира Калалы. Длинный ворс ковров заглушал шаги, на стенах висели фотографии в рамках, что придавало этому сказочному месту ощущение домашнего уюта. Это был дом очень богатого человека. Люси посмотрела на фотографию, на которой был Тадж, перепачканный грязью после матча поло. Даже на этом снимке он выглядел потрясающе.

Она остановилась перед другой фотографией в рамке. На ней Тадж сидел на грубой деревянной скамейке. Люси предположила, что фотография сделана на сапфировых шахтах. Окруженный рабочими, он выглядел как один из них, расслабленный и самоуверенный, в запыленных джинсах и рваной футболке, с перепачканным лицом. Фотограф снял его, пока Тадж обнимал мужчин, сидящих по обе стороны от него; все улыбались. Люси позавидовала таким простым человеческим отношениям. Она чувствовала дружескую атмосферу между мужчинами даже через объектив камеры. Жаль, что она плохо знает о том, каков Тадж на самом деле. Миссис Браун привела ее в широкий и светлый коридор, где Люси остановилась перед очередной фотографией. На ней Тадж был со своим другом – шейхом Халидом. Оба мужчины довольно улыбались и держали в руках самые крупные сапфиры, которые только видела Люси.

– Эта фотография сделана в Калале, – объяснила миссис Браун, когда заметила заинтересованность Люси. – Его величество любит все, что напоминает ему о его друзьях и родине. Вы были в Калале? Там очень красиво.

Люси стало любопытно, так ли там красиво, как в этом особняке, где повсюду было ощущение истории и времени.

– Его величество ежегодно отправляет своих сотрудников в отпуск в Калалу, – продолжала миссис Браун, идя вперед. – Его величество очень щедрый.

«И очень сдержанный со мной», – с сожалением подумала Люси, когда миссис Браун остановилась перед отполированной дверью из красного дерева.

– Неудивительно, что подданные так его любят, – не унималась обожающая Таджа экономка. – Вы прекрасно проведете время в Калале. И я уверена, жители Калалы вас полюбят.

– О, но я не…

Слишком поздно. Миссис Браун уже вошла в комнату, и Люси задалась вопросом, не ошиблась ли экономка на ее счет. Вряд ли официальная любовница эмира будет играть большую роль в обществе. Хотя, кто знает?

Небольшой, но роскошно декорированный и устланный коврами вестибюль располагал к отдыху. На мраморно-позолоченном столе была еще одна фотография, которая заинтересовала Люси.

Миссис Браун вздохнула, увидев, что Люси смотрит на фото.

– Его величество просил меня не выставлять так много фотографий в доме. Но, по-моему, они прибавляют уюта.

– Согласна, – вежливо сказала Люси и тепло улыбнулась миссис Браун. На снимке Тадж сидел верхом на богато украшенном, мощном черном жеребце. На эмире были традиционные одежды, его голова и лицо были частично закрыты черным головным убором. Он походил на грозного завоевателя, не берущего пленных, а не на гениального босса, которого нахваливала миссис Браун. Тадж выглядел крайне непримиримым человеком. От мысли о том, что, вероятно, Тадж никогда не идет на компромисс, по спине Люси пробежала дрожь.

– Куда ведет эта дверь? – Люси решила отвлечься от такой тревожной мысли.

– Она соединяет ваши апартаменты и апартаменты его величества, – объяснила миссис Браун. – Вы можете ее запереть или открыть.

– Понятно. – Люси знала, что может войти в мир Таджа, но его сердце будет для нее навсегда закрыто.

Как только миссис Браун показала Люси все удобства, ей захотелось освежиться и переодеться перед тем, как спуститься в библиотеку. Раздевшись и надев халат, она решила принять душ, а потом осмотреть свою гардеробную. Ей понравилось ее жилье, особенно вид на озеро. Дом Таджа был одним из самых красивых и сказочных в стране. Ванная комната была отделана розовым мрамором. Включив воду, Люси вошла в душевую кабину, в которой поместилось бы несколько человек. Стоя под струями воды, она успокаивалась. И блаженно размышляла, расслабляясь впервые после шокирующей встречи с Таджем в ресторане. Закрыв глаза, она подняла лицо к теплым и освежающим струям. И услышала отчетливые шаги.

– Тадж! – Она развернулась на пятках, когда он присоединился к ней в душевой кабине. Он тоже был совершенно голым. – А ты смелый! – воскликнула она, хотя сердце едва не выскакивало у нее из груди.

– Угу, – согласился он.

От неожиданности она уперлась руками ему в грудь. Тадж не двигался. Его близость уничтожила ее решимость. Желание взяло верх. Гнев сменился страстью. Они слишком долго были вдали друг от друга, и она по нему соскучилась. Люси помнила все, что между ними было. Он крепко прижал ее к себе и поцеловал, и через несколько секунд она поцеловала его в ответ.

Незачем притворяться, что она этого не хочет. Пока он прижимает ее к себе, обхватив руками ягодицы, она может думать только об одном. Но ей нравилось ему противоречить.

– Значит, ты этого не хочешь? – резко спросил он, встал на колени и стал ласкать ее между ног.

– Тадж…

– Да? – пробормотал он, зная, что она скоро лишится дара речи.

– Что ты делаешь? – Она ахнула, желая оттянуть момент близости.

Он усмехнулся:

– Прохожу собеседование на должность твоего любовника.

– Не торопи события, – насмешливо ответила она.

Они идеально подходили друг другу. Он принялся ласкать ее грудь, и ее напряженные соски уперлись ему в ладони. Люси изнемогала от страсти. Его опьянял ее запах – аромат полевых цветов. Придерживая ее ягодицы руками, он с трудом заставлял себя не торопиться. Желание овладеть ею усиливалось с каждой секундой. Вспоминая их последнюю близость, он понимал, что должен быть осторожнее, чтобы не причинить Люси неудобства.

Но Люси торопила его и отдавала приказы:

– Нет, не убирай руку! Мне так нравится. Если ты мой любовник, ты должен делать так, как я хочу. Ты обязан четко выполнять мои команды.

Тадж тихо рассмеялся и охотно ей повиновался, лаская Люси так, как ей нравилось.

– Как скажешь. – Он прижал ее спиной к стене. Люси обвила его торс ногами, и Тадж вошел в нее.

Люси была готова забыть о здравомыслии и даже гордости, пока Тадж подводил ее к краю чувственного безумия. Как только на нее нахлынула волна удовольствия, из головы Люси вылетели все мысли. Прошло много времени, прежде чем она успокоилась и поняла, что Тадж по-прежнему целует ее и двигается в ней, снова распаляя ее желание.

– Как я справился? – сухо спросил он. – Я получу работу?

– Я еще не решила, – солгала она, улыбаясь у его груди. В объятиях Таджа она ощущала себя в безопасности. Ей не хотелось от него отстраняться. Она не желала, чтобы их близость заканчивалась. Тадж – эмир Калалы, а она независимая женщина, строящая свою жизнь и карьеру, и она не собиралась отказываться от всего этого ради страсти, которая, несомненно, однажды утихнет. Любовница эмира – краткосрочная позиция, а мать его ребенка – связь на всю жизнь. Люси надо оставаться свободной и самодостаточной, хотя ей было так легко поверить, что им лучше быть вместе. Она понимала, что реальность сурова. Уткнувшись носом в шею Таджа, она прошептала: