Мы будем вместе, я знаю! - Надежда Волгина

Зачем я это ему сказала? Надеялась, что он вот сейчас все вспомнит?

– А сейчас? – посмотрел на меня Даниил.

– Что, сейчас?

– Сейчас ты с ними тоже часто ссоришься?

– Сейчас мы не общаемся…

В этот момент мы подошли к столику, и разговор прервался, чему я была рада. Затея рассказать о себе едва не обернулась неловкостью. Но Даниил не забыл…

– Почему ты ссорилась с родителями? – этот вопрос стал первым, который он задал мне, как только мы сделали заказ.

В тот момент я решила, что так, наверное, даже лучше. Ведь я обещала его тренеру, что потихоньку буду рассказывать Даниилу про него же. Ну и про себя. Про нас…

– В старших классах я встречалась с одноклассником. Он не нравился моим родителям, – проговорила я, не глядя на Даниила. Как-то дико было все это, хоть уже и в моем сознании Даниил постепенно превращался в двух совершенно разных людей.

– И почему он им не нравился?

Официантка принесла напитки, разговор прервался. Не сговариваясь, мы с Даниилом выбрали одно и то же – «Морской бриз» на основе клюквенного морса. Этот коктейль мы когда-то любили и пили. Я обрадовалась, увидев его в меню, ну а у Даниила, видно, сработала интуитивная память, или как она еще там называется.

– Так почему? – напомнил мне Даниил, как только официантка удалилась.

– Про социальное неравенство слышал? – усмехнулась я.

– Это когда кто-то богатый, а другой – наоборот?

– Именно. Мой отец, да и мать тоже, считали, что он мне не ровня, – кивнула я.

– Значит, богатая ты? – по-доброму, без тени иронии улыбнулся Даниил.

– Мои родители. У отца крупный бизнес, – ограничилась я. Подробности о бизнесе отца точно никак не поспособствуют восстановлению его памяти.

– А он?..

– Кто? – всмотрелась я в глаза Даниила.

Да я бы не отрываясь смотрела в них, если бы не боялась показаться ему странной. Красивые родные глаза у совершенно чужого мне человека. Ну не дикость ли это?

По глазам Даниила я поняла, что его действительно интересует моя жизнь, и вопросы все эти он задает не из праздного интереса.

– Тот парень… С которым ты встречалась в школе. Получается, он из бедной семьи? Двоечник, бандит?..

Наивная добрая душа… Сысленно я усмехалась, но лицо мое оставалось непроницаемым. Даниил никак не мог представить, что можно кого-то возненавидеть, просто потому что он беден. Не знай я своих родителей, вернее, не будь их единственной дочерью, наверное, я бы размышляла так же.

– Нет. Он был лучшим учеником в классе. Много читал. Интересно рассказывал о разных вещах. Не очень общительный был, правда, но и не отшельник. Я бы даже ботаником не назвала его, хоть поначалу и думала так, – улыбнулась я воспоминаниям. – Просто его родители…

Я осеклась. Хотела было сказать, что родители его рано погибли, и он остался с теткой, но это было бы ошибкой. Такое не редкость в жизни, конечно, но совпадение могло бы насторожить Даниила. Пока еще не время.

– В общем, они далеко не так богаты, как мои.

– И только поэтому твои родители были против вашей… дружбы? Или это была любовь? – подался Даниил вперед.

Снова пришла официантка. На этот раз она принесла уставленный едой поднос, и разговор наш продолжился, только когда она сервировала стол.

На сцену вышел щегольски одетый мужчина в клетчатой кепке и запел шансон. Уровень шума в зале ресторана сразу же возрос, и нам с Даниилом пришлось говорить гораздо громче.

– Думаю, для них этот фактор был решающим, – задумчиво отозвалась я.

– Завтра в восемь у нас гости, – сообщил отец за ужином. – Лиза, вели прислуги приготовить праздничное меню, – обратился он к матери. – А ты, будь добра не задерживайся в институте, – холодно посмотрел он на меня.

– Через неделю у меня защита диплома. И я уже два месяца не хожу на занятия, – ответила я ему не менее ледяным тоном.

Так мы общались уже три года, с того момента, как у меня случился выкидыш. Или с тех пор, как он узнал о моей беременности… Неважно. Уже давно я не считала его своим отцом. Кем считал меня он, тоже мало заботило.

– Значит, не шляйся где ни попадя до ночи! – повысил отец голос, и в глазах его промелькнула ненависть, мне не показалось. Подобную эмоцию я тоже не впервые наблюдала у него.

– Я-то тебе зачем?! – не осталась я в долгу, едва сдерживая себя.

Мои истерики уже тоже давно стали привычным явлением в доме. В какой-то момент я поняла, что благодаря им выторговываю себе право на свободную жизнь. Закатила истерику – добилась разрешения не ночевать дома. Еще одна истерика – и мне позволили проходить практику вместе со всеми, а не в фирме приятеля отца… Ну и я перестала себя сдерживать, хоть и самой это было противно. Порой чувствовала себя настоящей психичкой, по которой психушка плачет. Наверное, потому в тот день не дала волю желанию разораться. Да и мать торопливо встряла в нашу с отцом перепалку:

– Сашенька, а что за гости? И сколько их будет? – затараторила она, временами срываясь на визгливые нотки. И это тоже в ней появилось не так давно.

– Кроме нас еще трое, – уже спокойнее отозвался отец.

– А кто? – неестественно заулыбалась мама.

– Чета Суриковых с сыном.

Вот тут в моей голове прозвенел первый тревожный звоночек.

– С сыном? – не сдержала удивления мама. – А он разве уже вернулся из Англии?

– Уже полгода как, – сыто и довольно откинулся отец на спинку стула. – И завтра будет свататься к нашей дочери.

Я так и застыла с неестественно прямой спиной. Значит то, что отец обещал в прошлом году, не было пустой угрозой. Он решил выдать меня замуж против моей воли. Даже сообщая об этом, на меня не смотрел. Ну что ж, значит, настала пора действовать, и уже через неделю я буду свободна.

Даниил

– Может, заказать вино или шампанское? – спохватился я.

Какой-то горе-ухажер из меня получается. Цветами умудрился исхлестать, потом нес какую-то околесицу… Сейчас вот засыпал вопросами, вместо того чтобы создать ореол романтики вокруг нас. И музыка даже за этим столиком кажется громковатой. Впрочем, поет парень неплохо, да и по Насте не скажешь, что ее это напрягает.

– Нет, спасибо! Я практически не пью, – эффектно тряхнула она головой, отчего волосы скользнули по плечу. И снова мне этот жест показался очень знакомым.

– Я тоже. Моей голове это вредно.

Ну вот зачем я снова заговорил об этом? Сам же лишний раз напоминаю о своей ущербности. Дурак!