Вторжение - Никита Русов

а в минуты пребывания в лесу его душа находила успокоение, и ему даже удавалось на какое-то время забыть обо всём. Что в свою очередь придавало ему сил и позволяло сбросить бремя утраты, что тяжким грузом свалилось на его плечи.

Алувирэл просидел под деревом не больше получаса, но даже этого ему хватило, чтобы задремать, несмотря на относительно недавнее пробуждение. Данная особенность наблюдалась за ним ещё в детстве, когда он покидал пределы города и уходил вглубь леса, так как ему хотелось узнать то, что таится за пределами каменных стен. И нередко случалось так, что когда он в очередной раз уходил в лес то, забравшись на очередную ветку, засыпал без задних ног. Бывало и такое, что Алувирэл просыпался под вечер и возвращался уже в сумерках, за что получал сильный нагоняй от родителей.

Он поднялся и зашагал дальше в лес. И бродил он в лабиринте деревьев ещё какое-то время, за которое солнце поднялось ещё выше и освещало оно куда большую область и становилось ещё теплее. Алувирэл изучал найденные следы, вслушивался в звуки ещё пристальнее, нежели раньше, а также изучал попадающиеся на пути растения.

Травничество являлось одним из любимых занятий Алувирэла, которым он начал увлекаться ещё в малом возрасте. И это, на первый взгляд, хобби не раз спасало эльфу жизнь. Алувирэл умел создавать целебные мази и отвары в тех случаях, когда его жизни что-то угрожало.

Когда рейнджер возвращался назад к трактиру, он держал в руках несколько пучков «волчьей травы», что была в форме продолговатого листа с зубчатой кромкой, напоминающей звериные зубы и очень редкий корень «мрикс». Который является довольно редким растением и встречался он преимущественно в лесах Эрона. Отвар, сделанный из этого корня, способствовал ускоренному заживлению ран и притуплению боли на несколько суток. Многие купцы и травники заламывают цену даже за один такой корешок, и уж здесь роль играли не только лечебные свойства, но также его труднодоступность. Ведь по внешнему виду он очень был схож с простой крапивой, но, в отличии от нее, не обжигал рук. А также эльф нашёл несколько пучков растения под названием «медвежий коготь».

Насвистывая очередную мелодию, Алувирэл дошёл до трактира и медленно отворил дверь. В нос ударил всё тот же приятный аромат готовившейся стряпни, и как назло в этот момент эльфу очень сильно захотелось есть. В зале теперь стало куда оживлённее, чем в тот момент, когда эльф покидал его стены. В помещении появились хозяин с поваром и один лысый старичок с седой как снег бородой. Который неспешно попивал только что принесённое пиво. И у эльфа совершенно спонтанно возникло стойкое убеждение, что старик совершал данную традицию каждое утро. Быть может, об этом говорил внешний вид старца, а может, и манера поведения, не ясно. Скорее, это была лишь обычная, ни на чём не основанная догадка.

Хозяин трактира что-то обсуждал с поваром, одновременно продолжая протирать пивные кружки, дабы удостовериться в чистоте оных. Хоть многие посетители больше обращали внимание на содержимое столовых приборов, хозяин был помешан на чистоте.

В городской таверне яство могло свободно подаваться в слегка ополоснутых, а то и вовсе в немытых тарелках.

В зале за одним из столов сидели Миаран и Таррон, тоже что-то обсуждающие и, судя по заинтересованному лицу парня, можно было догадаться, что беседа очень даже интересная.

— Вы уверены? Я считал, что листья «медвежий коготь» опасны для человека, — удивился охотник.

— В целом да, — кивнул Отшельник. — Но в малых дозах он отлично заживляет раны. Правда, вот во время нанесения мази ты будешь чувствовать дискомфорт. Как будто кожу тебе царапают медвежьи когти. Оттого и название, — хихикнул Миаран, на что Таррон лишь нервно сглотнул.

— Да не боись ты! — махнул рукой Отшельник. — Конечно, не такая боль как если бы тебе в руку вонзили четыре ножа и начали бы резать вдоль конечности, конечно же, не так. Так, слабенькое ощущение.

Охотник облегчённо вздохнул.

— Ой, Таррон! Ассоциации у тебя, конечно, те ещё. Ты сам посуди, если бы эта мазь имела подобные свойства, то какой от неё тогда был бы прок, если при использовании раненный умирает от болевого шока? То-то же.

— Ну, хорошо, а как его опознать? Ведь внешне он похож на «волчий коготь».

— Не совсем. У него форма листа более широкая и окрас темнее, чем у «волчьего когтя». И встречается куда реже, — стуча пальцами по столу, объяснял Отшельник.

— Доброе утро! — раздалось доброжелательное приветствие из-за спины охотника.

Оба собеседника в этот момент отвлеклись от своей познавательной беседы и глянули в сторону, откуда донеслась речь. И учитель, и ученик увидели перед собой молодого и белоголового эльфа, держащего в руках собранные в лесу травы.

— Доброе утро, уважаемый, — кивнул Миаран столь же доброжелательно, как и эльф. — Вот видишь, Таррон, в левой руке этого юноши «волчья», а в правой «медвежья трава».

— Здравствуй! — поприветствовал парень Алувирэла и посмотрел на растения.

Всё так и было. В руках рейнджер сжимал пару десятков пучков лесных растений. «Волчий коготь» имел продольные листья с кромкой в форме маленьких зубчиков. В то время как «медвежий» имел более широкие листья, которые обрамляли большие, напоминающие, как следует из наименования, медвежьи клыки и имеющие более тёмный цвет.

— Вы обучаете Таррона искусству травничества? — немного удивлённо вопросил эльф, глянув на Отшельника.

— Да, так и есть. Ведь я его учитель, — улыбнулся Миаран. — Не стесняйся, присаживайся вместе с нами, — всё тем же тоном предложил мудрец.

Эльф кивнул в знак признательности и пристроился по правую руку от Таррона, предварительно положив свои травы на стол. Миаран рассмотрел листья, и в один момент его взгляд притянул лежащий среди них корешок.

— Вот, взгляни, Таррон, — указывая ученику на корень, сказал Отшельник. — Это корень «мрикса» — очень редкое растение, и имеет очень мощные целительные свойства. И как следствие, он очень дорогой.

— Вы воистину опытный травник! — восхитился Алувирэл — Данное растение известно далеко немногим смертным и даже их травникам. Хотя правильнее будет сказать, мало, кто может распознать этот корень. Ведь все купцы, у которых на прилавках лежат такие коренья, выставляют за один экземпляр около 100 стэфоф и то не факт что это будет настоящий корень. Но опять же повторюсь, обычные люди не знают это растение, ибо в таком виде оно продаётся специально для травников и целителей, которые в свою очередь делают из них мази и отвары. Которые перепродают ещё дороже. И уже здесь все покупатели поголовно узнают заветный товар, за который готовы отдать,