Прекрасная наставница - Джуд Деверо

— Да. Мой дедушка хочет, чтобы па перестал строить из себя героя и переехал в Денвер, но па говорит, что у него есть обязательства перед жителями города, и еще говорит:

«Не хочу, чтобы люди проклинали имя Джорданов». Похоже, это тоже как-то связано со сном. Да, и еще Уэнделл что-то наговорила ему. По-моему, она приходится па дальней кузиной. Когда Кэтрин почувствовала, что ее отношение к Коулу Джордану изменилось, она стала избегать его еще тщательнее. Ведь он ясно дал ей понять, что не намерен связывать себя узами брака. А раз так, всякое сближение с ним исключено. Она знала, к чему может привести такая близость Джереми был наглядным тому свидетельством.

— Черт ее побери! — пробормотал Коул, натягивая колючую проволоку.

— Эй! — завопил Джо. — Вы чуть не прихватили мою руку. Он хотел сказать что-то еще, но где-то рядом послышался смех, лошади издали испуганное ржание и рванулись. Коул закричал и произнес такие слова, которых Джо предпочел бы не слышать. Он решил держать рот на замке, как и большинство людей, которые жили или работали в Ледженде.

С тех пор как в доме Джордана поселилась миссис Кейт, он стал похож на дикого зверя, попавшего в капкан. Малейшая оплошность работника выводила его из себя, и он уже был готов снести ему голову. И леджендцы терпели все это только потому, что понимали причину такой резкой перемены. Люди, работавшие в доме, в подробностях пересказывали желающим все, что могли наблюдать. А наблюдать было что!

Во-первых, миссис Кейт сумела обуздать этого дьяволенка Захарию. Все были просто поражены тем, как быстро ей это удалось. Более того, мальчишка оказался на удивление способным. То есть все знали, что он хитер как бестия, но не предполагали в нем способностей к наукам.

И засесть за учебники его заставила любовь к деликатесам, которые готовила миссис Кейт. Она сказала, что будет кормить его только в том случае, если он станет таким же примерным школяром, как ее драгоценный, обожаемый сынок. Кстати, Джереми в один прекрасный день предложил ему пойти за амбар и выяснить отношения. Там он очень быстро выбил из Захарии всю спесь. Посмотреть драку сбежались все, кто работал поблизости. Все, кроме миссис Кейт. Она, конечно, знала, что происходит, так как вопли и проклятия были слышны даже в доме, но решила, по-видимому, дать им разобраться самим.

Мануэль потом рассказывал, что она не сказала ни слова, ккогда они явились на ужин, украшенные синяками и ссадинами. А после ужина заставила их просидеть три часа на жесткой скамье. И когда они уже засыпали от изнеможения, сказала, что им необходимо поупражняться, и вывела их на улицу. Там она велела им бегом подняться на гору и сбежать оттуда. К вечеру мальчики объединились против общего врага — миссис Кейт.

Поэтому теперь, три месяца спустя, они стали если не друзьями, то, во всяком случае, неплохими товарищами. Они много времени проводили вместе и постоянно во всем соревновались.

Так что с мальчиками все уладилось. Но людей волновал Коул. Шли недели, а миссис Кейт по-прежнему относилась к нему с неприязнью. Мануэль докладывал, что она ведет себя так, словно его вообще не существует.

За обедом она с мальчиками садилась на противоположном конце стола и кормила детей тем, что готовила сама, а на другом конце сидел Коул и ел жирное месиво Мануэля. Джо, например, было противно даже объяснять людям, что это за еда.

С помощью Захарии миссис Кейт наняла двух «девочек», вышедших на пенсию, которые стали убирать в доме, стирать и гладить. Однако в их обязанности не входило убирать комнату Коула и стирать и гладить его вещи. Его комната напоминала свинарник, а одежда благодаря «заботам» Мануэля оставалась грязной и мятой.

Поэтому никто не удивлялся тому, что у Коула Джордана в последнее время испортился характер. Его рычание могло обратить в бегство разъяренных хищников. Что же говорить о людях: половина работников уволились и отправились в Техас. «Или к черту, — добавляли они. — У него, поди, не хуже, чем здесь».

И вот сейчас, когда небеса разверзлись и полил холодный дождь, Коул будто и не заметил этого. Джо ничего другого не оставалось, как продолжать работу. Он придерживал столбы, а Коул натягивал колючую проволоку. Но когда пошел град и ледяные горошины застучали по их головам, Джо, не говоря ни слова, пошел под навес. В конце концов, они работают здесь с самого рассвета, уже десять вечера, и последние несколько часов они работают в полной темноте, освещаемые только бледной луной. Не говоря уж о том, что сегодня сочельник.

Прошло полчаса, но дождь все не кончался. Тогда Джо вскочил на лошадь, которая испуганно заржала, и поскакал прочь. Вслед ему неслись заглушаемые бурей угрозы пристрелить его и возмущенные крики, что люди вконец разучились работать.

— Черт бы их всех побрал, — бормотал Коул, натягивая проволоку, но она вдруг выскользнула у него из рук и упала… Не имело никакого смысла искать ее в такой темноте. Коул вздохнул и, убрав кусачки в задний карман штанов, оседлал лошадь. Животное заупрямилось, и ему пришлось натянуть поводья, чтобы заставить его слушаться.

Град был таким сильным, что Коул почти час добирался до дома. Поставив лошадь в конюшню, он растолкал одного из работников, велел ему обтереть животное и, едва держась на ногах, потащился в дом.

Дверь, как всегда, была заперта, и рождественский венок, украшавший ее, только еще больше взбесил его.

— Черт ее побери! — заорал Коул, но крик его потонул в раскатах грома.

Черт побери ее и ее непонятную страсть запирать от него его собственный дом! Правда, однажды она подошла к нему и вручила ключ, сказав, что он может воспользоваться им, когда захочет попасть в дом. Но сейчас у него так окоченели пальцы, что он был не в состоянии отыскать ключ в карманах штанов.

После нескольких безуспешных попыток засунуть руку в мокрый карман он снова выругался и вышиб дверь ногой.

— До чего же прекрасная жизнь настала с этим замком, — пробормотал он и двинулся в кухню.

Он надеялся согреться и обсушиться возле большой жаровни, но она, конечно, уже остыла. Одеревеневшими пальцами он попытался приподнять железную крышку, чтобы подбросить углей, но крышка выскользнула из его непослушных рук и с грохотом упала на каменный пол. Самодельные рождественские украшения, развешанные на стенах, закачались от сотрясения.

— Еще шаг, и я пристрелю вас, — услышал он женский голос, и в дверном проеме возникла чья-то тень.

— Валяйте, — хрипло ответил он. — Лучше умереть от пули, чем от голода.

— Ах, это вы. А я подумала, это…

— Кто? — зло спросил он.

Кэтрин зажгла фонарь, и золотой свет залил кухню. Но на Коула она даже не взглянула, все ее внимание было обращено на дверь.

— Что вы наделали! Вы же выломали ее! Теперь придется ставить новый замок.

Она наклонилась и подняла с пола венок.

— Замок? — Он почти кричал. — А вы можете мне объяснить, для чего вам понадобился замок, когда дом день и ночь охраняется? И где, черт возьми, вы достали ружье?