По ту сторону смерти - Доминион Рейн

чтобы он не мучился. Выстрел в сердце был только жестом уважения перед ним. Силуэт исчез.

Джаггернаут, охваченный пламенем, схватил пулемёт. Не успел привести его в действие, как Владимир с разбегу нанёс удар ногой прямо в голову. Джаггернаут пошатнулся. Быстрым движением руки он схватил Владимира и бросил подальше от себя. В поиске пулемёта он не заметил, как последовал удар по голове чем-то тяжёлым. Он повернулся и остолбенел. В него полетел здоровенный чурбан. Удар. Он снова пошатнулся, но удержался на ногах. Теперь целью его был не пулемёт, а наглый мальчишка.

Владимир отскочил от ответного броска. Чурбан пролетел в паре сантиметров от лица. Не обращая внимания на жар, Владимир ринулся на него с невероятной скоростью. Джаггернаут не успел отреагировать. Удар за ударом посыпались на него. Броня отражала удары хорошо, и эффект от ударов терял силу. Джаггернаут нанёс удар в то время, когда Владимир в прыжке уходил от первого удара ноги. Сильный удар в бок. Его отбросило на пару метров. Владимир лежал на земле и злился. Он не мог себе простить такой глупый и медленный удар. В паре шагов лежал пистолет. Владимир схватил его при подъёме на ноги и выпустил пару пуль в противника.

Пули просвистели, но не пробили броню. Прокатившись на коленях, тем самым уклонившись от тяжёлого удара, Владимир, как обезьяна, запрыгнул на противника. Поиск слабых мест был успешным. Две петли держали шлем. Выстрелы освободили петли от тяжёлой ноши, и шлем поддался вскрытию. Владимир откинул шлем и только приготовился сделать контрольный выстрел, как его схватила рука и швырнула. В полёте за одну долю секунды надо было прицелиться и нажать на курок. Пуля пролетела со свистом и пробила лысую верхушку головы. Джаггернаут рухнул.

Перед Владимиром возник американец с пистолетом в руке. Пистолет был направлен на него. Выстрел. Владимир видел, как из дула пистолета возникает пламя, и, вращаясь вокруг своей оси, медленно выползает пуля. Уход вправо. Пуля просвистела в пяти сантиметрах от уха. Спринт, и Владимир уже держал нож, приставленный к горлу американца. Тот побледнел. На лбу появились капельки пота.

— Чего ты ждёшь? — слабо и тихо спросил американец.

— У тебя что-то есть для меня, — голос Владимира был холоден и жесток.

— Вирхов…

— Продолжай.

Студент, пошатываясь, дошёл до середины и остановился возле мёртвого солдата. Тупой взгляд пал на АК-47. Студент даже не мог предположить, что окажется посреди огневого кольца, посреди мёртвых солдат. Он считал их непобедимыми. Но взгляд бывает обманчив. Он не знал, что бравые ребята сражались не против элитных бойцов, а против чудовища, облачённого в тело молодого человека. Нанятый неделю назад в качестве стажёра, сын майора не мог предположить, как ужасна война в действительности.

С трудом он поднял автомат и направил на американца и Владимира. Короткая очередь, и обойма пуста. Ни одна пуля не попала в них. Руки дрожали и мешали перезарядить автомат.

Владимир выхватил военный нож из-за пояса американца и метнул в студента. Студент рухнул с ножом, торчащий из горла.

— Весь во внимании, — напомнил Владимир.

— Профессор Вирхов, — американец сглотнул, — он в России. Но где его место нахождения — секретно. Редко у кого есть доступ к нему. У меня нет…

— Тогда ты мне ни к чему, — Владимир приложил малость силы, чтобы у американца затаилось дыхание. По лезвию медленно, но уверенно начала течь кровь.

— Стой, стой! Есть один генерал-майор. У него есть сын Ринат. Мало кто про него знает. Он учится как обычный школьник и живёт с бабушкой. Естественно, бабушка не его, но это неважно. Суть в том, что тут подействует шантаж. Удачно спланированный шантаж… — американец достал ручку с блокнотом и что-то быстро написал. Вырвал листок и протянул Владимиру.

— Не врёшь? — Владимир слышал его сердце и знал, что он говорит правду.

— Нет.

— В какую цену ты оцениваешь свою жизнь?

Девичий визг со стороны сарая пронзил перепонки. Не получив ответа от американца, Владимир выхватил пистолет из кобуры и растворился в огне. Кроу ещё долго смотрел на огонь. Пошёл мелкий дождь. Затем обрушился ливень, и засверкала гроза.

Сильный удар ноги, и дверь распахнулась. Петли сдержали первый натиск, но второй раз уже не смогли. Перед Владимиром раскрылась типичная картина насилия, или точнее, была попытка насилия. Солдат со спущенными штанами пытается раздеть Миру. Она отбивается и всячески пытается ускользнуть. Владимиру сразу надоело это всё. Одно нажатие на курок исправило ситуацию до статуса «В безопасности». Мёртвый солдат упал на неё. Она с трудом его свалила в сторону и тяжело вздохнула.

— С тобой всё в порядке? — Владимир осторожно задал вопрос. Он первый раз сталкивался с попыткой изнасилования. И не знал, как действовать в такой ситуации с потерпевшей.

— Владимир? — Мира дрожала. Её взгляд бегал то на мёртвого солдата, то на Владимира. Она была сейчас в большом шоке. И какие действия девушка предпримет, для Владимира была загадкой. Но Мира просто свернулась в позу эмбриона и заплакала.

Владимир подошёл к ней. Сел рядом и обнял её. Он видел уже один раз изнасилование, но тогда его подруга была пьяна. И может этот факт сохранил её психику. Но Мира была в полном сознании, всё видела и помнила. Такое ей будет трудно забыть. Невскому ничего не оставалось, как взять на руки Миру и унести. Он аккуратно положил её на кушетку в вертолёте, а сам сел за штурвал. Он умел управлять вертолётом. К счастью или к сожалению, его научил этому отец. Он многому чему научил своего сына. И теперь эти навыки ему спасают жизнь.

Вертолёт поднялся в воздух и направился в сторону огней. Ближе к цивилизации.

Глава 4 —

Десять недель назад

Жаркое пламя бушевало недалеко от его лица. Густой едкий дым впивался в ноздри и туманил его рассудок. Глаза за долгое время начали слезиться. За последние лет сорок (плюс минус пять лет) он впервые почувствовал боль. Ту самую настоящую боль. Он осмотрелся. Огонь бушевал в соседней комнате. Сам же он был насажен на штырь. Обхватив двумя руками, начал медленно извлекать его из живота. Штырь выходил неохотно, так как торчал из стены. Приложив много усилий и вытерпев неимоверную боль, он сделал это. Штырь длиною почти в один метр, окровавленный, находился в его руках. Небрежно бросив его, он поплёлся к выходу.