Девятый Аркан - Ирина Владимировна Яновская

картам это желание, во мне росла с геометрической прогрессией.

После завтрака разговор наш возобновился.

— Феврония, а чем вы занимаетесь?

— Я — банковский работник, ничего интересного. Не замужем, и детей пока у меня тоже нет. Вы лучше расскажите что-нибудь про свою работу. Обожаю кино.

— Да что тут особо рассказывать? Технические моменты вас вряд ли увлекут. А к самому творчеству я имею весьма опосредованное отношение. Продюсер — это, по большей части, организатор этого процесса. Знаете, Феня, есть такие понятия как «задача» и «сверхзадача». Так вот моя задача обеспечить съемочной группе условия для съемок фильма, но и сверхзадача имеется — создать условия для успешной реализации готового фильма.

Я во время его монолога впала в транс: и от его голоса, и от всех этих слов про сверхзадачу… Не выходя из-под его обаяния, я сказала:

— А я всегда мечтала сниматься в кино…

Владислав засмеялся.

— Ну, Фень, не удивили, больше половины девочек об этом когда-то мечтали.

Для меня слова «не удивили» были равноценны слову «разочаровали»… Поэтому я заметно погрустнела.

— А знаете что? Может, мы с вами проедемся до съемочной площадки? Как вы на это смотрите? У меня там есть нерешенные вопросы, а вы увидите процесс, так сказать, изнутри.

Мне хотелось вскочить и обнять его, даже больше — расцеловать, но сделать это я не успела, потому что в этот момент Владислав как-то весь сжался, улыбка мгновенно сошла с его лица, которое приобретало серо-белый оттенок прямо на моих глазах. Он согнулся пополам, схватился руками за живот и протяжно застонал.

— Боже, Влад, что с вами? Вам плохо?

— Да уж явно нехорошо, живот схватила резкая боль, прямо дышать не могу.

— Может, у вас аппендицит воспалился? — предположила я. — Яичница была из свежих яиц, да и не могла так быстро дать такой печальный эффект.

— Мне надо прилечь.

— Да, ложитесь вот тут, прямо на диване. Может, воды или что-то еще?

Влад, не переставая стонать, переполз на диван, закрыл глаза и затих.

Я испугалась, что он потерял сознание.

— Влад, вы как, живы? Может, «Скорую»?

— Пока да, жив… А «Скорую» не надо. Полежу, может, и отпустит. Главное — не шевелиться, тогда боль терпима.

И правда, минут через десять ему стало гораздо легче.

Я заварила крепкого чая, он выпил сразу две большие чашки подряд, так как его стала мучить нестерпимая жажда. И уже через полчаса от былого приступа не осталось и следа. Мы выдержали еще пятнадцать минут, приступ не повторился.

— Поехали, Фень, я в порядке. Собирайтесь, жду вас в машине, сделаю пока пару звонков.

Хорошо, что я была не в городской квартире, там бы я отчаянно решала, что надеть, что будет смотреться уместно, а что «ни к селу, ни к городу», здесь же вещей у меня особо никаких не было, значит, и выбирать не приходится.

Я нацепила джинсы и футболку, волосы собрала в высокий хвост, накрасила глаза и обвела губы розовой помадой. Выглядело все это простенько. И рядом с таким мужчиной, конечно, я буду явно проигрывать. В памяти всплыла Джулия Робертс из фильма «Красотка», в сцене, когда они поехали на скачки. На ней было легкое летнее платье из дорогого материала и шляпа… Да, такая примерно женщина ему и подойдет, ну уж точно не я…

С этими мыслями я дополнила образ кепкой Reebok и черными очками, которые вообще не имели принадлежности ни к одной фирме, и поспешила на выход. По дороге к калитке я вспомнила, что не покормила Фрейю, но возвращаться не стала. «Ничего, с голоду умереть не успеет, не до нее сейчас», — успокоила я свою совесть.

Влад уже закончил говорить по телефону и ждал у калитки. Завидев меня на дорожке, он галантно открыл дверцу машины, улыбнувшись при этом такой обворожительной улыбкой, от которой у меня начала кружиться голова.

— Феврония, вам очень идет этот спортивный вид!

— Спасибо, на даче не нашлось ничего более подходящего, — смущенно начала я оправдываться.

— Подходящего для чего? Вы прекрасно выглядите! А я хотел спросить, в кого у вас такая оригинальная внешность?

— Вы имеете в виду мои разноцветные глаза, или я вам в целом кажусь некрасивой?

— Что вы, вы очень красивы. Очень! И эти шикарные светлые волосы… сейчас редко встретишь девушку с такой косой. Вы краситесь в блондинку?

— Нет, такой родилась, почти альбиноской, но со временем ресницы и брови все же немного потемнели. А глаза… Вроде бабушка говорила, что у моей прабабушки были такие.

— Потрясающая внешность! Будь я режиссером — не прошел бы мимо такого типажа!

По дороге мы слушали радио «Джаз» и не разговаривали. Но ни я, ни он не испытывали при этом ни малейшей неловкости. Я подумала о том, что могу ехать с ним и молчать вечность… Мне было невероятно уютно и хорошо рядом с таким мужчиной, которого я так неожиданно обрела.

Глава 7

Впервые на съемочной площадке

Припарковавшись, мы пришли на съемочную площадку. Это был огромный ангар, в котором построили декорацию избы в разрезе. В первые моменты мне показалось, что там творится полный хаос. Люди мечутся, кричат, ругаются, кто-то дает указания, кто-то невозмутимо курит, разговаривая по телефону. Снуют рабочие, устанавливая световые и прочие неизвестные мне приборы. Женщина в синем рабочем халате из большого ящика достает разные предметы обихода и расставляет их по комнате «избы». Чуть вдалеке гримируют актеров. Вокруг камеры везде лежат провода, и кругом царит суета, суета, суета…

Мне до скрежета зубов захотелось быть хоть немножечко причастной к этому действу. Но вместо этого Влад взял меня тихонько за локоть и отвел в сторонку.

— Фень, вот стульчик, вы присаживайтесь, понаблюдайте тут пока, я улажу здесь один вопрос, а потом договорился с вашим братом встретиться у нотариуса и оформить покупку дома. Вы поедете со мной или подождете меня здесь?

— Если возможно, я подожду вас здесь! Вы не спешите, решайте свои вопросы. Тут так интересно! Когда мне еще удастся посмотреть, как снимается кино!

— Прелестно! А потом все вместе поедем обедать и обмывать сделку.

— С большим удовольствием, Влад! — И я постаралась как можно милее ему улыбнуться, рассчитывая на ответную его улыбку.

Но ответной улыбки не последовало, потому что его позвали и он испарился. А я продолжила наблюдать за тем, что происходит на съемочной площадке.

Прошло минут двадцать коллективного безумства, и в центр «избы» вышел режиссер. Понять, что он режиссер, не составляло никакого