Виктор Лягин. Подвиг разведчика - Александр Бондаренко

Вот они характерные для Лягина целеустремленность и упорство: работать не только для заработка, но и получать при этом профессиональный опыт, чтобы прийти на производство уже по-настоящему подготовленным специалистом. Недаром даже при этой подработке у Виктора наблюдается карьерный рост — до должности старшего инженера. И работал он, как можно понять, очень добросовестно — именно поэтому Лягин по распределению будет направлен на тот же Гипроспецмаш, уже на «свою» должность.

В общем, понятно, что лишнего времени для прохождения «лишних» учебных предметов у Виктора просто-напросто не было: нужно было изучать то, что он считал необходимым, заниматься общественной работой, уделять должное внимание семье, подрабатывать, получая при этом не только деньги, но и бесценный опыт, да еще и с чужими детьми возиться, как требовала его душа… Ну и про спорт, разумеется, забывать не будем. А тут еще в институте у Лягина произошли какие-то неприятности, из-за чего его лишили стипендии… Ситуация эта весьма таинственная — о ней сбивчиво рассказывается все в том же сборнике, изданном Политехническим университетом:

«Осенью 1933 г. возникла курьезная проблема. Лягин по ошибке был включен в список студентов, снятых со стипендии, вместо своего однофамильца, обучавшегося в другой группе. Об этом говорит служебная записка, направленная заместителем начальника факультета в сектор кадров. Справедливость была восстановлена».

Берем вышеуказанную записку, однако никаких обещанных «курьезов» (в особенности — для нашего героя) мы там не находим. Заместитель начальника факультета — в подписи удалось разобрать «Аста…», далее следует загогулина — сообщает в «Сектор кадров», что «по ошибке студ. Леучнин (или Леучпин — в общем, как-то так. — А. Б.) гр. 148 попал в списки, как снятый со стипендии, тогда как снятым должен быть студ. Лягин, гр. 147». Дата — 29 октября 1933 года. Текст этот никаких сомнений и вопросов не вызывает — ясно, что стипендии должен был быть лишен именно Лягин, но автору статьи, как кажется, хотелось несколько «подлакировать» образ своего героя.

К сожалению, никаких подробностей о произошедшем инциденте мы не имеем, хотя и можем предполагать, что стипендии Лягин был лишен не за учебу и тем более не за пассивное отношение к общественной жизни. Скорее всего, что-то произошло по «дисциплинарной» линии. По имеющимся у нас сведениям — не задокументированным, но полученным из достоверных источников, — Виктор был, что называется, «тот еще гусар» по характеру, привычкам, замашкам. Не исключаем, что это бурлила дворянская кровь, тщательно скрываемая, — не столь ведь и давно (до известных событий октября 1917-го) студенты — «белоподкладочники», то есть происходившие из дворянских, состоятельных семей, — старались «гусарить» изо всех сил. Слово это, если обратиться к Толковому словарю Владимира Ивановича Даля, означает «молодцевать из похвальбы, франтить молодечеством». Вполне возможно, что Лягин и «домолодцевался» до лишения стипендии. Хорошо хоть не отчислили — но, впрочем, на выпускном курсе подобное случается крайне редко и в совершенно исключительных случаях. Значит, до такого исключительного случая не дошло.

А время шло, и выпуск из института становился все ближе… Вот что вспоминала старшая сестра героя Анна Александровна:

«Рос простой паренек. Очень любил все русское. Веселый, добрый, упрямый. Вернее, упорный. Когда диплом в институте защищал, все у него с чертежами не ладилось. Встанет вот из-за этого письменного стола: “Аня, помоги, пожалуйста…” А я ему: “Витюша, я же в этом ничего не понимаю”. А он шутит: “Ты все понимаешь, ты у нас умная, тетя Аня…” И снова садится за письменный стол. Я, говорит, их все равно одолею. И одолел. Диплом защитил с отличием».

Диплом был по специальности «инженер-механик по конструированию автомобилей и тракторов», тема дипломной работы — «Шасси трехтонной грузовой машины для междугородного сообщения». Как можно понять, тема сугубо мирная, тогда как Михаил Ильич Кошкин, получивший ту же специальность инженера-механика, защитил диплом на тему «Коробка переменных передач среднего танка». Кошкин уже четко знал, чем он будет заниматься в жизни.

Итак, Виктор Лягин окончил курс обучения. И тут возникает вполне закономерный вопрос: как можно оценить уровень его образования? Хороший из него получился инженер или плохой? Сильный или слабый? Ответ однозначный: из стен Политехнического института Лягин вышел с образованием европейского уровня. Это не комплимент и не какие-то красивые слова — уровень своей подготовки ему пришлось демонстрировать в экстремальных, в полном смысле слова боевых условиях, и его профессионализм оценивали люди, изначально не испытывавшие к нему никаких теплых чувств, зато прекрасно разбиравшиеся в предмете. На тех «экзаменах», которые достаточно скоро пришлось сдавать Виктору, расплатой за любую ошибку могла стать его жизнь, а пересдача была исключена. Но мы о том расскажем несколько позже…

* * *

Об инженерской жизни Лягина, к сожалению, нам особо писать нечего. После выпуска он, как мы знаем, фактически остался старшим инженером в проектном институте «Гипроспецмашпроект», где подрабатывал еще в студенческие годы; в апреле 1936 года был назначен (или переведен?) почему-то инженером строительно-квартирного отдела Ленинградского военного округа; в ноябре того же года стал инженером-технологом Ленинградского станкостроительного завода им. Ильича, притом совмещал основную работу с выполнением обязанностей секретаря комитета ВЛКСМ. (Это указано в одних документах, тогда как в других документах значится, что он был членом комитета ВЛКСМ, как там написано, «Станко-завода» и заместителем секретаря комитета с 1937 по 1938 год.) Кстати, в институте он был членом месткома, местного комитета профсоюза, еще с 1933 года, то есть постоянно совмещал работу на производстве с общественной деятельностью. Что ж, это было в духе того времени…

А вот в личной жизни произошла катастрофа — в 1935 году скончалась от брюшного тифа Ольга Лягина. Родные вспоминали, что Виктор очень тяжело переживал это страшное и нелепое горе, долго не мог прийти в себя, свыкнуться с потерей любимого человека, с возникшей вдруг пустотой… Да и вообще, этот удар поразил всю их дружную семью, в которой Ольгу очень любили. Отныне маму маленькой Таточке заменила тетя, Анна Александровна. В общем, жизнь круто и неожиданно изменилась не в лучшую сторону.

В ноябре 1936 года Виктор перешел работать на станкостроительный завод имени Ильича — этот бывший завод братьев Экваль получил название «завод “Ильич”» еще в 1922 году. Любят у нас в России своих вождей — до умопомрачения! А так как в 1917 году здесь — точнее, в том числе и здесь — создавались первые в Петрограде красногвардейские отряды, то Головинский переулок, на котором стоит предприятие, перекрестили в Красногвардейский.

От тех мест, где проживал Виктор Лягин, завод находился неблизко — на другом берегу Невы, за Большой Невкой, неподалеку от печально известной Черной речки, и добираться до него на городском транспорте приходилось достаточно долго. Но что делать? В те времена места работы особенно не выбирали — направили и пошел туда, где, как считается, ты нужнее.

Вот что рассказывал о нашем герое его коллега — инженер-технолог завода имени Ильича Б. Т. Ганфельд (такие его инициалы указаны в газете «Ленинградский станкостроитель», хотя в книге «Право на бессмертие» он именуется Борисом Михайловичем):