Чистосердечное признание - Сергей Иванович Чекалин

— Да, помню такого. Я тогда только начинала работать, я здесь с лета семьдесят девятого. Сейчас принесу список группы, прямо в выпускном приказе, на отчисление. Так-то положено приказы сдавать в общий архив, но мы и у себя на некоторое время оставляем копии, на всякий случай. Вот как раз и случай подоспел.

Вера Сергеевна открыла металлический шкаф, немного поперебирала папки и подошла с одной из них:

— Вот, Тамара Сергеевна, вот в этой папке, сейчас найду их группу. Вот она. Отчислить…, вот, здесь, Кошелева Андрея Николаевича.

— Вот и славно! Можно будет у вас заказать копию приказа, если понадобится?

— Конечно, можно. Запрашивайте, а мы всё подготовим. Да можно и сегодня, с нашего снимем.

— А сейчас я только запишу исходные данные приказа. Так… дата… номер. Всё есть, достаточно. А можно, я ещё посмотрю эти документы?

— Смотрите, смотрите, я уберу потом.

— Вера Сергеевна, я назвала Вам фамилию и имя студента Кошелева, а вы сразу сказали, что знаете его. Мне очень интересно, почему вы сразу так сказали, вы его почему-нибудь другому знали?

— Знала-то потому, что он фамилию поменял. У него была какая-то другая, на птичью похожа.

— А почему он её поменял?

— Он на пятом курсе женился. Девочка не наша, сторонняя. Вот и взял её фамилию, стал Кошелевым. И приказ, конечно, есть, на смену фамилии-то, я его сама и делала, потому и помню. Если нужен, то я найду и его. Он должен быть за восьмидесятый год, в общих приказах.

— Это было бы очень хорошо, Вера Сергеевна, посмотрите, пожалуйста!

Вера Сергеевна подошла к тому же шкафу, достала довольно объёмистую подшивку, положила перед Тамарой:

— Хотите — сами, или я помогу.

— Лучше — помогите.

— Так, женился он где-то на зимних каникулах восьмидесятого…, вот, февральские приказы… так, здесь нет… дальше, на другой странице… вот, смотрите, Тамара Сергеевна, пункт девять… студента Свистунова Андрея Николаевича, группы такой-то, полагать по фамилии Кошелев. Основание: заявление Свистунова А.Н., свидетельство о браке. Ну вот тебе и птичья! Свистунов-то. Смех один!

— Я и этот приказ у себя помечу. Номер… от такого-то… Теперь точно могу сказать, что мы сделаем вам запрос на эти два приказа, и, наверно, на зачисление в студенты. Есть такой?

— И такой есть. Как в фильме — в Греции всё есть, так и у нас. А про запросы можно не беспокоиться, присылайте, конечно, но я могу и сегодня снять копии и заверить у проректора, если этого достаточно.

— Была бы очень благодарна.

— Тогда вы сходите в нашу столовую, пообедайте, а я подготовлю.

Тамара пообедала в студенческой столовой. Возвратилась в деканат.

— Ну как вам наша столовка? — Спросила секретарь.

— Терпимо. Вспомнила годы свои, учебные. Сейчас-то больше на домашнем.

— Вот ваши копии, пожалуйста. Подписаны и с печатями.

— Ну, Вера Сергеевна, вы мне такую большую услугу оказали, что и не знаю, как вас благодарить. Так что за мной должок, даже и не должок, а долг.

— Ну что вы, Тамара Сергеевна, это же моя основная работа.

— Не скажите, всяко бывает, насмотрелась и другого. Разные бывают люди.

— Тамара Сергеевна, а почему вы всё про Кошелева узнаёте? Секрет, вероятно?

— Да, Вера Сергеевна, извините, но пока я ничего не могу вам сказать. Большое спасибо и до свидания!

— Успехов вам! Приезжайте ещё, если понадобится.

— Спасибо!

18.07. Пятница. Совещание

— Вот, собрались все, наконец. Тамара, мы прямо вот тебя и ждали, чтобы всем вместе, — начал Андрей Алексеевич, когда все успокоились, — что я могу сказать, пазлы наши начинают складываться. Картинка проясняется. Тамара, тебе слово, о твоих поисках.

— Да, интересно очень получилось. Я ведь в приказах на поступление нашла Свистунова. Он, кстати, получил на два балла выше проходного. Головастый! А вот Кошелева в них никакого не было. Пошла в деканат. А секретарь деканата и вспомнила, что Кошелев менял фамилию почти перед выпуском. Сказала, что была у него какая-то птичья. В приказе оказалась, что Свистунов…

— Словом, Овсов. — Добавил Виктор.

— При чём тут Овсов? — спросил Фёдор.

— Чеховский Овсов, лошадиная фамилия. Это так можно и на заявление, что у него какая-то разбойничья фамилия назвать Соловьёв…

— Ну, Виктор, перестань ты с этими твоими шутками, — резко сказал капитан, — у нас дело не делается, как хотелось бы, а ты с лошадиными фамилиями какими-то! При чём здесь это? Тамара, продолжай.

— Да я, будто, всё и рассказала. Разве только что про выписки из приказов не упомянула. Вот они, взяла, с подписью проректора. Заверил.

Помолчали. Потом капитан заговорил:

— Мне хотелось бы, чтобы на основе известного, особенно по информации, которую привезла Тамара, вы озвучили возможные версии случившегося. Напомню. Двадцать восьмого июня семьдесят пятого года, в субботу, группа школьников из восьми человек отмечала выпускной вечер. В этой группе находилась убитая Петрова Лариса Сергеевна, а также Кошелев Андрей Николаевич, известный нам по изысканиям Виктора и Тамары, как Свистунов. На берегу, ещё при светлом вечере Петрова сделала обшую фотографию всей группы. Она у нас имеется в оригинале. В ночь на воскресенье эта группа решила искупаться. Все пошли в воду, кроме Ларисы. И она продолжала фотографировать своих друзей, несмотря на слабую освещённость. У нас имеются и эти фотографии, вы все их видели. Мы даже знаем примерную последовательность этих кадров. В это же время погиб один из них, Царёв Павел, утонул из-за остановки сердца, так отмечено в медицинском заключении, по словам Виктора. А теперь нам надо, думаю, и запросить это заключение. Фёдор, займись этим!

— Есть заняться, товарищ капитан!

— Спустя практически одиннадцать лет, — продолжил капитан, — в Курганово стала появляться Петрова Лариса, как она сказала своей напарнице по работе — из-за старых знакомых. Судя по всему, этот старый знакомый нам может представляться как Кошелев, он же Свистунов, Андрей. За всё время Лариса трижды выходила на нашей станции. Третий оказался для неё роковым. У кого какие мнения на этот счёт?.. Тамара? Пожалуйста!

— Я думаю, что тут какой-то любовный треугольник. Ведь недаром же Лариса сохранила фото их вечерних купаний. Для фотографа эти не очень ясные фотографии можно считать браком.

— Но этот брак всё равно остался на негативе, — обратился к Тамаре Фёдор. — Ведь не будет же она отрезать от негатива один всего кадр, тот, где они все группой.

— Да, действительно, — согласилась Тамара, — но ведь что-то толкнуло её сделать эти снимки. Вероятно, что она и раньше их делала, но посчитала, что не получились и выбросила. А негатив остался. Поэтому и ребята,