Письма. Том III (1936) - Николай Константинович Рерих

вдруг вспомнили о ценности молодых и красоты. Именно сейчас мы получаем доказательства этих устремлений. Получаются письма о необходимости создания домов Культуры и центров искусства как очагов для собирания вокруг них молодежи, тут же присылаются «Воззвания к Женщинам», которые могли бы более всего способствовать идее таких добрых собирательных очагов. Для всего этого ведь не нужны особо огромные средства. Каждый мирный очаг создается как малое плодотворное се[мя], лишь бы только жизнеспособность этого семени была бы доброкачественной и растущей.

Как замечательно, что г-н Гартнер знает языки! Ведь это тоже одно из самых необходимых объединительных средств. Кроме того, мы видим, что некоторые языки как-то предсужденно распространяются, и в этом тоже предуказывается сотрудничество некоторых наций. Будем очень внимательно следить за всеми растущими сочетаниями и обстоятельствами. Невежды могут пренебречь самыми ценными данными, но мыслящие устремленные люди будут неутомимо собирать, как целебные цветы на весеннем лугу, все полезное. Всегда будем рады слышать о применении задуманных планов.

Шлем Вам, всем нашим близким, лучшие мысли и сердечные пожелания. Сердцем и духом всегда с Вами,

Н. и Е. Р.

182

Е. И. Рерих, Н. К. Рерих — З. Г. Лихтман

[Сентябрь 1936 г.] [Наггар, Кулу, Пенджаб, Британская Индия]

ДОВЕРИТЕЛЬНО

Родная наша Радночка, спасибо Вам за все Ваши хлопоты с Флор[ентиной]. Сделаем все так, как лучше. Надеемся, что Флор[ентина] понимает, какие трудности нужно преодолеть при отправках. Ведь только ее адвокатше, вероятно, совсем недопустимо представить себе, что консула здесь нет, что парсели посылаются только до известного размера и веса, а при получении пароходных ящиков у Вас на месте могут возникнуть всякие нежданные трудности. Мы послали Флор[ентине] телеграмму, благодарили ее за аванс и сказали, что пошлем для выбора ее вещи разных размеров. Конечно, пошлем разными посылками и на разные адреса. Если первый пароходный ящик дойдет благополучно, то можно будет послать и втор[ой] ящик тем же порядком. Невозможно рисковать единовременною ценною посылкою нескольких ящиков. Сперва, кроме двух парселей, посылаем ящик с двумя большими и двумя немного меньшими. Две больших, больше размером Хиссовской и Палмеровской, картины, а средние — б´ольшие размерами, нежели находящаяся у Флор[ентины]. Кроме того, оба парселя (в общем 64, из них две — подарок Флор[ентине] и Стоксу) представляют большое тональное и экспедиционное разнообразие, давая возможность широкого выбора. Впрочем, одни две большие картины уже превышают сумму, но, принимая во внимание дружеские отношения, предлагаем ей самой отобрать. Повторяю, что, когда ящик с большими вещами дойдет благополучно и Вы нас об этом известите, мы пошлем еще двадцать вещей таким же порядком, которые уже могут пригодиться и для Адриановой комбинации. Во всяком случае, выбор большой.

Пошлем Вам спрашиваемый Биль оф Сэл. Не знаю, так ли он сформулируется, как на месте желательно, но, во всяком случае, выразим сущность совершения. Пока мы получили письмо и телеграмму о том, чтобы дизрегард ранее присланный агримент. Вполне понимаем это соображение, ибо какое же юридическое значение может иметь агримент, в котором несколько пунктов не отвечают действительности. Вещи не страхованы, число вещей совсем иное, и размеры их будут зависеть от предоставленного выбора. Конечно, мы вполне понимаем, что для спокойствия Флор[ентины] нужно не это не отвечающее действительности соглашение, а прежде всего нужны сами вещи, из которых она при Вашем участии может выбрать. В условии был еще один совершенно нелепый пункт о торгово-рыночной цене. Конечно, в художественном мире такая цена устанавливается не выносом вещи на базар, но нормируется по ближайшим бывшим продажам. Такие бывшие ближайшие продажи весьма показательны. Цену Хиссовской картины Вы знаете лучше кого-либо другого, также и цену Палмеровской картины и некоторых других. Конечно, мы понимаем, что соглашение, которое нам предложено, следует дизрегард, ибо оно ни в чем Флор[ентину] не охраняет, но если бы с самой Флор[ентиной] за это время что-либо случилось, то в других руках такое соглашение могло бы вызвать величайшие неприятности. Итак, по доверию мы предоставляем Флор[ентине] выбор из разнообразных вещей. И по тому же доверию с ее стороны к нам она, конечно, понимает, что мы-то хотим сделать как можно лучше во всех отношениях. Посылаем парсели на деревенский адрес, иногда такое местонахождение упрощает. Большой ящик рискнем послать по указанному адресу Конторы. Надеемся, что Брат окажет свое содействие по знакомству. Второй ящик пошлем с одними маленькими рамами для парсельных вещей. Удивляемся, что такие маленькие рамы на месте должны стоить по три доллара. Как бы такой экспорт маленьких дровяных рам из Индии не возбудил чье-то любопытство. Может быть одно объяснение — что Флор[ентина] для какой-то своей коллекции пожелала иметь местные рамы.

Безмерно рады слышать о Вашем обновленно укрепленном единении. Действительно, разъединение, которое уже без того много навредило, привело бы сейчас к такой катастрофе, перед которой всякие проделки трио побледнели бы. Выказать взаимное терпение, принять во внимание особенности характера, улыбнуться там, где еще вчера была бы гримаса, — все это будет настоящим преуспеянием. Столько говорено о расширении сознания, [что] подобное применение его будет благодетельным достижением.

В общем письме достаточно пишем о том, чтобы всем адвокатам была разъяснена гибельность их идеи о приезде. Все время повторяется о намерении, о главной задаче темных разрушить авторитет. Заманить в уготовленную западню будет сильнейшей победой темных. Как Сказано: «Правильно замечать подпольную работу черной ложи. Они понимают, как можно нанести решительный удар. Они давно наблюдают и умеют подползти. Так они заботятся о том, чтобы заманить. Уже достаточно сказано»[548]. Что же можно к этому еще добавить? Также было Указано, что услышите разные суждения, странные и чуждые, от друзей. Не есть ли сообщаемое Зиной об адв[окате] одно из них? Нужно помнить, что Милл[ер] Указан и полезен, но и на него могут быть странные давления и воздействия. Обережем его. Главное, удержать от нанесения удара по авторитету. В наше время ореол мученичества уже померк. Разве не показательна была пониженная реакция на крик моего сердца, прочтенный в собрании друзей?! Некоторые тонкие и близкие души очень почувствовали это. Итак, ввиду слабости публишеров Совет — затягивать дело. Обнимаем сердцем и шлем физический и духовный мускус.

Сердцем и духом,

Р. Е. и Н.

183

Н. К. Рерих — З. Г. Лихтман

1 октября 1936 г.[Наггар, Кулу, Пенджаб, Британская Индия]

ДОВЕРИТЕЛЬНО

Родная наша Радночка, сейчас получили Ваше письмо от 17 сент[ября] — благодаря «Гинденбургу» необыкновенно быстро. В общем письме мы затронем все другие вопросы, а может быть,