Первое Правило Волшебника - Терри Гудкайнд

— И сколько времени продолжается действие этой самой волшебной силы или как ее назвать?

— Столько, сколько будет жить тот, к кому я прикоснулась, — спокойно ответила Кэлен.

Ему вдруг стало холодно.

— Стало быть, это что-то вроде чар ведьмы?

— Не совсем так, но, может быть, так тебе будет легче понять. Пусть будет так. Но прикосновение Исповедницы значит куда больше. Его действие гораздо могущественнее и долговечнее. Чары ведьм можно снять. Последствия моего прикосновения устранить невозможно. Шота околдовывала тебя, хотя ты и не чувствовал этого. Это сильнее самих ведьм, они так поступают, потому что это их судьба. Твой гнев и гнев, исходящий от меча, защитили тебя. Но магическое действие моего прикосновения начинается сразу и не проходит никогда. Тут тебя ничто не может защитить. Для того, к кому я прикоснулась, нет уже пути назад: он уже не тот человек, что прежде. Его личность исчезает навсегда. Он навсегда теряет свободную волю. Одна из причин, почему я не хотела идти к Шоте, — это то, что ведьмы ненавидят Исповедниц. Они страшно ревнуют к нашей власти, к тому, что человек, к которому мы только прикоснемся, становится нам навсегда преданным. Тот, к кому прикоснется Исповедница, сделает все, что она скажет. — Кэлен сурово посмотрела на него. — Все.

Ричард почувствовал, что во рту у него пересохло, а мысли словно разбегаются. Он отчаянно цеплялся за свою надежду, за свою мечту.

Единственным способом сосредоточиться, выиграть время и подумать было задавать вопросы.

— И это действует на всех?

— На всех людей. Если не считать Даркена Рала. Волшебники предупреждали меня, что магия Одена защищает его от наших прикосновений. Поэтому ему нечего меня бояться. На других существ, не на людей, это обычно не действует, поскольку у них нет сочувствия к людям. На гаров, например, мое прикосновение не подействует. Оно действует на некоторых, но не так, как на человека.

Ричард посмотрел на нее исподлобья.

— А Ша? Ты ведь коснулась ее?

— Да, ведь она умирала и была одинока. Она страдала и от разлуки с ей подобными, и от того, что умирала в одиночестве. Она попросила меня коснуться ее. Мое прикосновение уничтожило ее страх и родило любовь ко мне, не оставлявшую места для собственных страданий и для одиночества. У нее ничего не осталось, кроме любви ко мне.

— А как было, когда я впервые встретил тебя и тебя преследовал квод? Ты ведь тогда коснулась одного из них?

Кэлен снова кивнула, откинувшись назад и кутаясь в свой плащ.

Она посмотрела на огонь.

— Хотя они и были заколдованы, чтобы убить меня, но едва я прикоснулась к одному из них, мне уже была обеспечена победа. Они стали драться не на жизнь, а на смерть, чтобы защитить меня. Вот почему Рал посылает четверых, чтобы убить одну Исповедницу. Считается, что если она коснется одного, то остальные трое убьют и его, и ее. Нужно не меньше троих, потому что тот, к которому мы прикоснемся, будет драться так отчаянно, что всегда может убить одного, а часто — двоих, но остается еще один, чтобы убить Исповедницу. В редких случаях один может убить троих. Так было и с тем кводом, который преследовал меня перед тем, как волшебники отправили меня через границу. Кводы удобнее всего использовать в таких делах. Они почти всегда действуют успешно. Если же этого не происходит, то Рал просто посылает другой квод.

Помолчав, Кэлен продолжала:

— Тогда, у Тупой горы, мы остались в живых только потому, что ты их разъединил. Тот, кого я коснулась, убил своего товарища, а ты отвлек на себя остальных. Потом тот пошел разбираться с остальными двумя, ты столкнул одного из них вниз, так что тот, кого я коснулась, не пожалел жизни, чтобы столкнуть главаря в пропасть. Он поступил так потому, что у него не было шанса в поединке на мечах. Он сделал это ценой жизни, но ему это было безразлично, ведь я коснулась его. Для него это был единственный верный способ меня защитить.

— А ты не могла просто коснуться всех четверых?

— Нет. Наша сила тратится сразу, и требуется время, чтобы ее восстановить.

Он наткнулся локтем на рукоять меча, и неожиданно ему в голову пришла еще одна мысль:

— Когда мы шли через границу и тебя преследовал последний из этой шайки, а я убил его... я, значит, на самом деле не спас тебя?

Кэлен с минуту помолчала, потом ответила.

— Один человек, каким бы он ни был большим и сильным, не представляет угрозы для Исповедницы, даже если ее сила меньше, чем у меня. Если бы ты не пришел тогда на помощь... я бы управилась с ним сама. Извини, Ричард, — прошептала она, — но не было нужды в том, чтобы ты убивал его. Я бы сама с ним справилась.

— Ну, — заметил он сухо, — по крайней мере я избавил тебя от необходимости этим заниматься.

Она ничего не ответила, только грустно посмотрела на него. Кажется, ей нечего было сказать в утешение.

— А это надолго? — спросил он. — Сколько времени нужно Исповеднице, чтобы восстановить свою силу после прикосновения?

— У всех Исповедниц сила чар разная. У одних больше, у других меньше. Это может потребовать даже нескольких дней и ночей. Обычно на это уходят сутки.

Ричард пристально посмотрел на нее.

— А у тебя?

Кэлен взглянула ему в глаза, словно говоря, что напрасно он задал этот вопрос.

— Около двух часов.

Он отвернулся к огню, не слишком удовлетворенный ответом.

— Это что-то необычное?

Кэлен вздохнула.

— Так по крайней мере мне говорили. — Чувствовалось, что ей трудно об этом рассказывать. — Чем меньше срок, за который восстанавливается наша сила, тем больше наша власть. И тем сильнее она действует на того, к кому мы прикоснемся. Вот почему иногда бывает, что в кводе один, которого я коснусь, может убить еще троих. У Исповедниц с меньшей властью такого не происходит. А от власти Исповедниц зависит и их положение. Ведь те, чья сила больше, могут рожать и дочерей, наделенных большей силой. Среди Исповедниц нет зависти друг к дружке, напротив, между ними возникают большая привязанность и чувство долга по отношению друг к другу во времена испытаний, как теперь, когда Даркен Рал разрушил границу. Исповедницы низших степеней защитят высших, если будет нужда.

Он понял, что если не задаст ей еще одного вопроса, то сама она об этом не скажет.

— А какая степень у тебя?

Она не мигая смотрела на огонь.

— Степени всех Исповедниц ниже моей. И многие отдали жизни, чтобы спасти меня... — Кэлен на мгновение умолкла. — Ради того, чтобы я могла жить и использовала свою власть против Рала. Сейчас уже никто из них не следует за мной. Я одна. Даркен Рал убил всех, кого мог.

— Прости, Кэлен, — тихо сказал он. Он только теперь начинал понимать исключительность этой женщины. — Значит, у тебя есть титул. Как же тебя называют?