Пентакль - Марина и Сергей Дяченко

«А думала ли ты, глупая баба, чем за фарт свой, за везение-наитие платить станешь? Что этот ковен, или как его, с тебя имеет?»

Бом избавляет Бима от нежданной депрессии. Испытательный срок закончен.

«Скажите… Зачем я вам понадобилась?»

И тут взамен несостоявшейся кульминации приходит понимание сущности этого странного «общества с ограниченной ответственностью и безграничными амбициями». Валюха даже не объясняет, она просто бормочет монолог из «Макбета» (вот где кульминация – «Нюрку пробрал озноб»!), и становится понятным, как умножается талант каждого в общем котле.

Альтруисты? Не смешите. Благодеяние – тот же капитал: чем больше отдашь, тем больше вернешь. Если, конечно, вкладываешь в дело, а не бездельников прикармливаешь. Даже чертям выгодна такая экономика.

Дар задарма никому не дается. Врожденный талант человека часто становится вступительным взносом в какую-нибудь адскую коммуну.

Солидный человек излагает нам свою версию «Пропавшей грамоты». «Как-то после очередного исторического пленума довелось мне писать отчет в областной комитет»… Кто постарше, вздрогнет и перекрестится: чур меня! партийный работник! Рефлекс на номенклатурную лексику навек впечатывается в нервы.

«Шапку отдадим тебе, только не прежде, пока сыграешь с нами три раза в дурня!»

У нечисти своеобразное чувство юмора. Рулетка анекдотов завершилась присловьем «попытка не пытка», которую знали на Руси задолго до товарища Химерного. Не один он такой умный, и не только при большевиках хозяйничали на этой земле черти. Да и не только на ней (вспомним подвиги святой инквизиции).

А фраза все-таки наша, давняя, историей выпестованная. Но – хохочут рогатые. Прикольно им: «Отпустите! попытка не пытка…» – «Отпустите, только печать отдайте!» – ха-ха-ха, как бы не так, казак-дурак! где ж ты видел, чтобы лукавый слово держал?

И тут случился великий облом. Нашлась управа на нечисть районного масштаба. Казак-партиец правильные анекдоты травил, все про изобличенных шпионов и вредителей, а бесы – ну что с них взять! – страх потеряли, высмеивали еще не снятых…

«Настоящие ли бесы были, спрашиваете?» – да так, мелочевка.

Не шантрапе райкомовской точить рога на наших авторитетов!

Сорвался с крыши весельчак Карлсон, оземь ударился, бесом обернулся. Сорвало крышу Карлсону, удушило, винтом по внемирью разнесло. Утащило весельчака жуткое подземелье, которого и не отыскать. Малышу тут понравится, потому что Малыш умеет не слушаться маму и видеть во тьме. Тем более что и идти никуда не надо: моргнешь – и ты уже там. На склизкой лестнице. У колдовской двери.

Где-то в толще земли существует черный мир, куда живым вход воспрещен – взрослым живым. Детям можно. Дети еще не умеют бояться потусторонних обитателей.

Мы вступаем в страшный и вязкий мир безумия, попадаем на теневую сторону реальности. Отсюда растут корни домов, здесь резвится милейшая нежить. Малыша она забавляет. «Ухват там жил-поживал. Подкрадешься к шкафу, а он дверцы распахнет и схватить норовит». Чем бы дети ни тешились…

Чем старше человек, тем сложнее принять ему иную реальность. «Большинство людей – странные. Им в подвалах не очень-то хорошо». Сашка Маленин, одноклассник Малыша, отказался после первого раза. Квартеронка Янка Мааса говорила, что ей тут нравится, но и ее ненадолго хватило. Первые две невесты (вырос Малыш, возмужал) тоже не прошли испытания подвалом. «Зато с третьей все прошло превосходно!»

Малыш прожил большую благополучную жизнь и, повстречав на ее исходе своего друга, веселого удавленника Карлсона, с облегчением отошел в мир иной. Под землей – интереснее.

Нехожеными сюжетами движется «Пентакль». И на кладбищенском погосте бывают праздники. «Ненадолго, на сутки всего, но и этому будешь рад».

Красный боец Оксана Бондаренко и белогвардеец Андрей Разумовский – война уничтожила их и соединила в смерти. Здесь, в загробном гулаге, они иногда вспоминают себя. Трижды в год, когда колокола призывают покойников к покаянию. Оксана не верит в бога, Андрей не верит Богу. Жизнь, любовь, героизм превратились в пепел. И нет ничего впереди.

Жизнь безумна, итог абсурден, смысла нет ни там, ни здесь…

Ничего, привыкли.

Они общаются, спорят на темы классовой борьбы, ходят в гости. Обсуждают последние новости: перестройку, демократию – и снова спорят. Отстаивают убеждения. «Белые, красные… Даже за гробом помириться не можем!»

На кладбище, на нейтральной полосе Немирья, хозяйничают тени. Забирают добычу, не спрашивая. Не угадаешь, по чью душу пришли на этот раз… Бывшие классовые враги, только что отогнавшие посланцев смерти, кидаются спасать учителя. Вместе, плечом к плечу. Им больше нечего делить, зато им уже есть что защищать. «Если мертвые наконец помирятся, может, и живым легче станет?» – в этой догадке ключ ко многим вошедшим в «Пентакль» сюжетам.

«Назад! Назад! Дети, назад!» – так, должно быть, кричал с небес бессильный Учитель в те страшные годы. «Не надо, дети! Не надо!..» – «Знали, что не надо. Но только не остановились».

«Не будешь ты, беляк, меня целовать. Я тебя сама поцелую…»

Поэтому и обошла их смерть.

«Пентакль встреч» раскрывает жуткую тайну: все женщины – ворожеи. Но среди них, не дай нам Бог, попадаются особо продвинутые. Мачеха-оборотень и падчерица-колдунья, парикмахерша-убийца и страшная Царица Мух, пожелтевший от времени череп и панночка, восставшая на корнях орхидеи, – все они натуральные ведьмы. Чудесно выглядят, сладко смотрят. Улыбнутся – одна другой прелестней, глаз не отвести.

«Бабы… Понятно». Губительницы! Не уклониться нам от волнующих встреч.

В этом рассказе сюжет построен по правилам детектива, интрига держит в напряжении, ответы складываются в единую картину лишь в конце. Второй план – психологические и бытовые детали, сопровождающие интригу, – не менее интересен. Он дает убедительное описание нравов провинциальных ведьм. Что за сволочи эти душеньки! Хуже людей! Если б не мафия… то есть ковен, – всех бы до смерти искусали!

Хотя и ковен не подарок. Игоря приговорили только за то, что он начал догадываться о происходящем. Расправились с Константином, который не смог промолчать, смириться с бессилием человека в этом завороженном мир-городе. Мафия есть мафия. Губительница. Страшная М. Люди для нее – мухи: прихлопнуть назойливого не составит труда.

В рассказе получает объяснение слово «пентакль». Стихи Николая Заболоцкого («которого за некромантию и упекли») настолько органично вписаны в контекст, что появляется догадка: здесь отправная точка всей истории. «Зверь из Бездны» сумел внушить мысль о магических свойствах этого стихотворения не только Константину.