Неспящие - Барбара Морриган

за письменным столом с пером в руке.

Так почему же всё-таки я пишу тебе это письмо, спросишь ты? И наверняка назовёшь меня «простофилей» или «напыщенным индюком»? Так вот, я хочу, чтобы ты знал: ты будешь прав, назвав меня так. Прошлого меня. Да, Тори, я изменился за эти годы. Конечно, я не стал другим человеком и всё ещё полирую запонки каждое утро. Но я научился смотреть на мир иначе. Теперь, когда Ривер рядом, всё вокруг стало совершенно иным. Ярким. Чистым. Понятным. Но я не был бы здесь и не писал бы этих слов, если бы в моей жизни не появился ты. Страшно подумать, скольким я на самом деле обязан тебе. И Соль, разумеется. Знаешь, Тори, какими бы разными мы ни были… Я был глуп, когда пытался найти в тебе твоего отца. Когда надеялся увидеть тебя через призму, через которую смотрю сам. Ты не похож ни на кого, кого я встречал в своей жизни. И никто не менял мою жизнь так значительно, как это сделал ты.

Я прошу прощения за то, что не поддержал тебя в трудный час. Я был напуган и слишком сильно боялся потерять то хрупкое счастье, что обрёл исключительно благодаря тебе. Мне потребовалось много времени, чтобы это понять и принять. Если бы я только мог вернуться в тот день… Я пошёл бы с тобой до конца.

Если ты сейчас же отправишь это письмо в мусорную корзину – так тому и быть. Но если вдруг ты однажды захочешь позабыть все обиды и вспомнить былое – ты всегда будешь желанным гостем в нашем доме.

P.S.: На светографии наше поместье в Монтисе. Мы снова его полноправные владельцы!

P.P.S.: В Борее варят прекрасную медовуху. Я сам не разбираюсь, но слышал от уважаемых людей. Подумай дважды!

С уважением,

твой друг

Абео Альбус».

– Вот же напыщенный индюк, – пробурчал себе под нос Тори, и уголок его губ взметнулся в саркастичной ухмылке.

Он извлёк из конверта квадратную светографию, обрамлённую белой бумажной рамкой. С карточки на него смотрел молодой человек в цветном тюрбане, отпустивший внушительную бороду. Его угловатые плечи всё также нелепо сутулились, а на меховой воротник налипло столько снега, что одного взгляда было достаточно, чтобы почувствовать, как подтаявшие капли скатываются за воротник. Рядом с Абео стояла светловолосая девушка. Её белые косички аккуратно лежали на плечах, а щёки раскраснелись от мороза. Ривер обнимала брата со всей возможной в мире нежностью, а позади них возвышался большой особняк с резными деревянными фризами. Альбусы выглядели умопомрачительно счастливыми, и Тори не смог сдержать улыбки, глядя на них. На обратной стороне светографии красовался адрес, дотошно выведенный твёрдой рукой:

«Вересковая улица, 6, Северный квартал, Монтис

Борея, Аструм».

Тори ещё раз пробежался глазами по письму, а затем, небрежно смяв его, запустил прямиком в мусорную корзину, как и предполагал всезнающий Абео. Однако светографию с адресом он бережно убрал в нагрудный карман рубашки.

– Явился наконец-то, – неожиданно послышалось со стороны кухни, и у Тори на мгновение остановилось сердце от испуга. – Спасибо, что не ползком!

Подняв глаза, он увидел худую женскую фигурку, привалившуюся к дверному косяку и осуждающе сверлящую его взглядом чёрных глаз. Тори за пару уверенных шагов пересёк гостиную и бесцеремонно сгрёб неспящую в охапку, прижав к себе. Он вдохнул аромат её волос: они пахли пшеницей и миндалём. Ничего в мире он не помнил так хорошо и отчётливо, как этот запах.

– А ну пусти! – запротестовала Соль, тщетно пытаясь вырваться из объятий. – Куролесишь в «Камыше», пока я тут целый день пашу как лошадь, а теперь обниматься лезешь?! Пусти, кому говорят!

Могучее тело Тори сотрясалось от хохота. Возмущённая неспящая походила на юркую мышку, поднявшую писк на ровном месте.

– Завидуешь?

– Ещё как! Знаешь, как я хочу напиться?!

– Знаю, – сочувственно согласился Тори. – Но мама доверяет только тебе!

Праздник Бессмертного Солнца приближался всё стремительнее. Весеннее равноденствие было особенно любимо мамой Тори. Приготовления начинались за неделю: она, не зная сна и отдыха, приводила в порядок все незавершённые дела, хлопотала, украшая дом и закупаясь для праздничного обеда, и, конечно, вычищала каждый уголок, избавляясь от всего лишнего и впуская дух весны в своё жилище. Тори каждый год попадал в плен этой традиции, ужасно нервируя матушку своей нерасторопностью и умением сделать хуже там, где это, казалось бы, невозможно. Поэтому, как только в доме появилась ещё одна пара рук, Виатор просто растворялся в воздухе накануне важных событий. Возвращаясь из кабака, он чаще всего получал самый ужасающий нагоняй из возможных от обеих женщин сразу, и его порой пугало, насколько едины мама и Соль становились в эти моменты. Но уже на следующий день всё забывалось, и, довольный собой, Тори мастерски выходил сухим из воды, страдая разве что от похмелья.

– У меня руки отваливаются, – пожаловалась Соль, уткнувшись носом ему в грудь. – Как мы пришли от спасения мира к разгребанию завалов на чердаке?

– Не мы, а ты. Я пил пиво. – Улыбка Виатора расплылась до ушей, несмотря на то что за ней мгновенно последовала звонкая оплеуха.

– Ты самый ужасный человек во всём Аструме и за его пределами, Виатор Рэсис! – гневно прошипела Соль. – День, когда я с тобой связалась, был самым…

Неспящая не успела договорить – Тори поцеловал её. Нахально и собственнически, дерзко, но удивительно нежно. Он пронёс эту нежность сквозь время, каждый раз делая это как впервые. Девчонка с чёрными глазами, с которой судьба свела его так случайно и неожиданно, теперь каждый день засыпала и просыпалась рядом с ним. Она устроилась помощницей в книжный магазин эйри Фабии, и порой, когда в котельной удавалось вырваться на перерыв, Тори забегал к ней на минутку, чтобы рассказать, как его сменщик по ошибке перепутал вентили и получил зверскую выволочку от эйра Тита за то, что ошпарил какую-то важную шишку, пожелавшую погреть задницу в бане. Соль хохотала так звонко, что могла соперничать с золотым колокольчиком, висевшим над входом. Старые шелестящие книги с укором поглядывали на нарушительницу тишины со своих пыльных полок, но неспящую это совсем не волновало. Огромный мир, о котором она так долго мечтала, оказался не таким уж и огромным. Скромная, но пришедшаяся по душе работа, бытовые хлопоты, дом, куда возвращаешься с замиранием сердца… И тот, кто способен рассмешить тебя даже в самый тёмный час. Может, однажды она и отправится в путешествие, чтобы объездить каждый уголок в империи и