Моя жена – ведьма. Дилогия - Андрей Олегович Белянин

их изображения из гранита и золота. Кое-какие гранитные идолы уцелели, а благородный металл попросту переплавлялся в слитки и перекачивался в казну испанской короны.

– Тыс не ответилс, их тамс многос?! – продолжал настаивать генерал.

– Понятия не имею… Об этом лучше спросить ваших бойцов на передовой, они обязаны знать.

– Спрошус… – в голосе Кошкострахуса появились незнакомые нотки. – Всенепременно спрошус!

– Позвольте вопрос, а зачем вам столько золота? – небрежно бросил я.

Крысюкинский главком вспыхнул, возмущённо замахал лапками, даже побегал из угла в угол собственного кабинета, но так и не смог сформулировать ничего членораздельного. В изнеможении он рухнул на застонавший стул, заметив его немую мольбу, я пододвинул к нему стакан с водой. Он выпил залпом. Отдышался, прокашлялся и поднял на меня уже совершенно нормальные глаза, без проблесков «золотой лихорадки»:

– Тыс не понимешьс… Думаешь, я всегдас хотелс войныс? Думаешь, мыс все её хотелис?! О-о-ох… мы же оченьс мирныес, шпионус. Но какаяс жизнь в этихс вонючихс канализацияхс? Мы лишеныс всех благс цивилизациис. А очень хочетсяс. Если будетс золото, я уеду в отпускс. Вот возьмус женус-ведьмус и уедус! Да я хотьс всюс армиюс отправлю в отпускс! Пусть едятс ананасы, загораютс… Мы хотимс мира, шпионус. А мир завоёвывают оружиемс или покупают золотомс… Вот у тебяс есть детис?

– Фрейя. Она еще маленькая, ей шесть лет.

– А у меняс двенадцать крысючатс! – тихо ответил генерал. – Я не хочус, чтобы они воевалис. Я уже похоронилс…

Кошкострахус напряжённо замолчал, у меня тоже комок подкатил к горлу. Почему-то мне и в голову не приходило, до какой степени крысюкам обрыдла эта вечная война… А ведь если задуматься, они имели прав на нормальную жизнь ничуть не меньше, чем любая этническая группа Города. Что ж, если проблема только в золоте… Сегодня я уже почувствовал себя великим героем, почему бы и не повторить эксперимент?!

– Чем я могу помочь, мой генерал?

– Намс надо всегос восемь змейс. Я подсчиталс. Тогдас нам большес никогда не надос воеватьс! Всего восемьс, шпионус? Нам хватитс, мы неприхотливыес…

– Сделаю всё, что в моих силах, – твёрдо пообещал я. Осчастливленный генерал едва не расцеловал мои руки и убежал делиться с супругой последними новостями.

– Серёга, ты в своём уме?! – прямо передо мной появились снаряжённые для дальней дороги Анцифер и Фармазон.

– Рад видеть вас обоих… – начал было я, но меня нагло перебили. Нечистый, как всегда, был груб и прямолинеен:

– Циля, ты свидетель, ежели я не прав – руби мне руку за клевету! Какие-нибудь два часа назад мы с тобой оставили скромного, интеллигентного мужчину, а кто сидит перед нами сейчас?! Хладнокровный тореро с пузом нараспашку, использующий вместо бандерильи типовой домашний пеноиспускатель! Бессердечный браконьер, травящий редкого представителя переползающей фауны хлопьями химикатов синтетической противопожарной пены! Наглый вор, присвоивший плод трудов ещё троих товарищей по преступлению и давший весомую взятку в двадцать неполных килограммов чистого золота верховному крысюкинскому пахану! Циля, ты держишь мою руку? Ничего другого тоже пока не отрубил? Значит, я прав!

– Фармазон, всё это чушь и пустые придирки. Я могу объяснить…

– Объяснить – можно, а вот понять – трудно… – холодно остановил меня светлый ангел. – Ибо зерно истины есть и в словах нашего лукавого лицедея – вы легко, не задумываясь, совершили сразу несколько серьёзных грехов. Причём, с моей точки зрения, не имея на то ни одного оправдательного мотива!

– Убийство (грех номер шесть, согласно прейскуранта, утверждённого сам знаешь где), воровство (грех номер восемь), сребролюбие (грех номер… не помню, но тут есть кому подсказать).

– А самое главное, что вы только что пообещали вершить эти ужасные поступки и впредь!

– Но… я же… не себе, там… маленькие крысючата… – невнятно попытался объяснить я, но быстро умолк, придавленный прокурорскими взглядами моих неподкупных судей. Мама дорогая, что ж это я наделал-то, в самом деле? Неужели в своём щенячьем запале доказать неизвестно кому, что во мне живёт душа героя, я стал… банальным преступником?! И вправду, огненного змея вполне можно было поймать, но не убивать же! Теперь его распилят на куски и пустят в переплавку… Из-за моих подвигов десятки тихих крысюков пойдут испытывать удачу и, возможно, многие даже погибнут, а ради чего? Ради золота и генеральского отпуска?! Тогда действительно получается, что я – убийца, провокатор и вор! Бездушный подлец! Самоуверенный негодяй! И дурак… какой же я дурак, господи…

– Циля, ножовка у тебя?

– Нет, у меня весы и плоскогубцы. Ножовка должна быть в твоём рюкзаке, между огнетушителями.

– Да нет её там, я думал, ты взял.

– Почему я?

– А кто?! Она мне бок натирала, теперь не трёт… Ты всё же посмотри у себя на всякий случай.

В мою заполненную раскаянием голову общий смысл этого диалога пробился не сразу. Я поднял глаза и попристальней вгляделся в непривычно походную экипировку близнецов. Анцифер с Фармазоном были обуты в высокие ботинки со шнуровкой впереди, на головах пожарные каски с огнеупорными щитками, за поясами брезентовые рукавицы, а за спиной у каждого здоровенный походный рюкзак. И, судя по характеру движений, набитый всем, чем положено: от ледоруба до сухого пайка.

Братцы переглянулись… потом резко вспомнили, что зашли буквально на секундочку – попрощаться.

– Э… минуточку! А куда это вы, собственно?!

– Мы? – даже удивился Фармазон. – Да никуда, собственно! Что, погулять нельзя?

– Нельзя. Вы же мои духи, значит, должны всегда присутствовать рядом.

– М-м… ну, это, видимо, лишнее, Серёженька, – улыбаясь, выдавил бледнеющий Анцифер, хотя обычно он краснеет. – Вы ведь под присмотром Натальи Владимировны, а мы ей вполне доверяем.

– И напрасно! – Одновременно с крепнущими подозрениями ко мне вернулась былая уверенность в себе. – Наташа вечно занята, и, как вы только что заметили, меня нельзя оставлять одного! Я могу насовершать кучу грехов, согласно нумерации, или, ещё того хуже, вершить исключительно добрые поступки.

Две противоположности одновременно сплюнули и сдвинули брови. Молчаливая дуэль продолжалась долгую минуту… Мои духи разрывались между долгом и страстью к наживе.

– Ладно, чёрт с тобой… – первым сдался Фармазон. – Будешь третьим.

– Куда идём? – поинтересовался я у опустившего очи Анцифера.

– Вы знаете, что такое золото, Серёженька? У-у-у…

* * *

Итак, белый ангел, светлая и неподкупная половина моей неровной души, намеревался бессовестно меня бросить и отправиться в погоню за золотом. Я выслушал короткую, но содержательную лекцию о том, какую огромную пользу может