Китайская империя. От Сына Неба до Мао Цзэдуна - Алексей Дельнов

В январе 1976 г. премьер Чжоу Эньлай скончался. Это резко обострило ситуацию в руководстве партии. У прагматиков и других умеренных возникло опасение, что все практическое руководство может достаться силам, жаждущим вновь перейти к методам Культурной революции. Многие из них видели лучшую замену Чжоу Эньлаю в Дэн Сяопине – но к тому не благоволил Мао Цзэдун. Вождь предпочел своего любимца Хуа Гофэна, человека, близкого ему и идеологически, и по своему беспокойному духу. К тому же не принадлежавшему к «группе четырех» – для Мао это тоже было плюсом, он начинал побаиваться своей супруги и ее приверженцев.

Вскоре в «левой» печати раздалась критика в адрес покойного – его называли «крупнейшим каппутистом». Но имя Чжоу Эньлая уже успело стать фигурой иносказания – подлинной мишенью был Дэн Сяопин.

Драматические события разыгрались на площади Тяньаньмынь 4 апреля 1976 г., в день поминовения душ усопших. Там собралось около двух миллионов человек – большинство чтобы просто почтить память всегда пользовавшегося уважением премьера Чжоу Эньлая, но многие еще и для того, чтобы выразить свое негативное отношение к Цзян Цин и другим левым. Распространялись направленные против них листовки, звучали смелые выкрики. Правительство сочло происходящее акцией неповиновения и применило вооруженную силу для разгона собравшихся. Пролилась кровь – десятки человек были убиты, тысячи задержаны. Дэн Сяопин был объявлен организатором беспорядков и вновь оказался в опале.

Все понимали, что кончина Мао близка, и шансы «левых» прибрать всю власть к своим рукам очень велики.

Событие, которого большинство ожидало с тревогой, произошло 9 сентября 1976 г. На 83-м году жизни скончался незабвенный вождь и учитель, создатель Китайской Народной Республики и ее бессменный руководитель Мао Цзэдун. В последние свои годы он перенес три инсульта, а непосредственной причиной смерти стал латеральный склероз, поражающий двигательные центры спинного мозга. Прах вождя покоится ныне в величественном мавзолее на все той же площади Тяньаньмынь.

Председатель Мао Цзэдун в гробу

«Левым» после его смерти было на кого опереться, чтобы встать у руля страны и вновь повести ее курсом ускоренной коммунизации. Из 30 миллионов китайских коммунистов 20 миллионов вступило в партию после начала Культурной революции. Приверженцы «левых» составляли примерно половину ЦК, в ревкомах разных уровней их было около 40 %. В руках «левых» была партийная печать и другие средства массовой информации. В одном только Шанхае подконтрольное им народное ополчение насчитывало в своих рядах несколько сотен тысяч человек (вспомним, что в «группе четырех» Ван Хунвэнь и Яо Вэньюань были шанхайцами, а Цзян Цин в молодости выступала на шанхайской сцене). «Левые» имели немало сторонников и в армии, особенно важна была поддержка командиров частей охраны высших органов партии и правительства. И «левым» был Хуа Гофэн, который и стал официальным преемником Мао – правда, отчасти благодаря тому, что оказался фигурой в известной степени компромиссной.

Среди их потенциальных противников немалую силу представляли армейские руководители во главе с министром обороны маршалом Е Цзяньином.

Эти военачальники были правоверными коммунистами и вовсе не собирались ниспровергать идеи Мао Цзэдуна (тем более, что сами эти идеи в огромной степени были порождены военной обстановкой). Но они прекрасно помнили, к чему ведет неумеренный разгул революционной фразы, подкрепленной реальной силой – поэтому приход к власти «левой» группировки их не устраивал. Е Цзяньин даже выезжал для секретных встреч с Дэн Сяопином в провинцию Гуандун, где тот, попав в опалу, укрывался от возможных посягательств на его жизнь. Еще при жизни Мао маршал говорил в ближнем кругу, что, как только вождь скончается, «группу четырех» необходимо выдворить из руководства.

Между тем «четверка» не сидела сложа руки. Исходя из того, что вполне возможно силовое решение вопроса о власти, она занялась переправкой в Шанхай и другие свои опорные регионы значительного количества оружия, включая артиллерию.

Тут уже встревожился и Хуа Гофэн. Его и раньше настораживало, что «четверка» не ищет сближения с ним – что могло свидетельствовать о том, что ее участники собираются отстранить его от высшего руководства и поделить между собой занимаемые им посты. К тому же Ван Хунвэнь без лишней скромности завел в правительственной резиденции свою собственную канцелярию, действующую помимо канцелярии ЦК партии.

Хуа Гофэн пошел на контакт с Е Цзьньином. Тот стал настаивать на немедленных действиях, Хуа колебался и предлагал устранить «четверку» на ближайшем пленуме. Но когда Цзян Цин и ее присные стали приводить свои силы в боевую готовность – министр обороны взял инициативу на себя.

Важным его достижением было то, что он сумел склонить на свою сторону командира частей правительственной стражи Ван Дунсина, который до этого был на стороне Цзян Цин. Операция была проведена коварно и четко. 6 октября 1976 г. (после смерти Мао не прошло и месяца) членов «группы четырех» пригласили на заседание комитета политбюро для обсуждения готовящегося к печати пятого тома сочинений Мао Цзэдуна – и арестовали. Заодно прихватили и племянника «великого кормчего» Мао Юаньсиня – в последнее время он стал близок к группе.

«Группа четырех» сразу же превратилась в «банду четырех», которая, как было доведено до сведения китайских граждан и широкой мировой общественности, давно уже злоумышляла против Председателя Мао и готовила государственный переворот.

Однако если Е Цзяньин считал необходимым повести решительную борьбу со сторонниками «четверки», то есть теми, кто был порожден Культурной революцией и рвался ее продолжить, то Хуа Гофэн стоял на иной позиции: на закрытой встрече с секретарями парткомов от призвал не ограничиваться «разоблачением преступлений банды четырех», а «продолжать критику Дэн Сяопина». Когда Дэн Сяопин прислал Хуа Гофэну из ссылки письмо с просьбой направить его на «передовой фронт работы» – преемник Мао оставил его без ответа.

В нескольких важных регионах существовала опасность вооруженных выступлений сторонников «банды четырех». Особенно тревожил Шанхай, но, к счастью, твердая проправительственная позиция, занятая местным гарнизоном, остудила горячие «левые» головы. Кое-где все же пришлось применить вооруженную силу. В 19 провинциях был временно установлен «военно-контрольный режим». Началось удаление сторонников «четверки» из провинциальных органов.

Дальнейшие события развивались не так, как того хотелось бы Хуа Гофэну. Сначала на его имя пришло письмо от партийного руководства провинции Гуандун и командования местного военного округа, в котором содержалось требование подвергнуть критике Культурную революцию и реабилитировать пострадавших во время нее партийных работников, в том числе Дэн Сяопина. Затем вопрос о возвращении Дэн Сяопина был поднят на рабочем совещании ЦК, при этом он был охарактеризован как «редкостный талант». Одновременно прозвучало требование пересмотреть отношение партии к событиям на площади Тяньаньмынь в апреле 1976 г.