Коммунизм и фашизм. Братья или враги? - Сергей Кара-Мурза

Хотя Т.Мароф не отличался особой глубиной анализа или целостностью взглядов, но в некоторых своих работах он высказывал новаторские идеи и художественно ярко формулировал суть проблем: также как и Мариатеги он обратился к индейцу, как основе национальной жизни Боливии.

Т.Мароф идеализировал инкский «коммунистический строй», видел в нем будущую модель боливийского общества. Отсюда, прошедшая сквозь все ранние произведения его испанофобия и идеализация индейской самобытности41. Однако постепенно в его работах индеанистские воззрения стали сочетаться с марксистскими установками. В целом, взгляды Марофа были очень противоречивы и непоследовательны. С одной стороны, его считают одним из основоположников левого индеанизма, а с другой — часто упрекали в том, что его видение боливийской действительности всегда было европейским и отчужденным.

В своих умонастроениях он оставался националистом, а марксистская терминология лишь прикрывала своеобразие его социальных проектов. Кроме того, революционная агитация Т.Марофа сочеталась с глубоким скептицизмом и пессимизмом, выражавшихся в уповании лишь на моральное совершенствование и просвещение народа42.

В 1935 г. Т.Мароф издал в Буэнос-Айресе, имевшую большую популярность в Боливии и других странах континента, книгу «Трагедия Альтиплано». В этой книге Т.Мароф развивал некоторые свои идеи, высказанные в его предыдущих работах. Он вновь поставил в центр своего социально-политического анализа индейский вопрос. Делая ссылку на Мариатеги, Т.Мароф подчеркивал, что суть индейской проблемы состоит не в просвещении коренного населения Америки, о чем писали и говорили политики и писатели, так называемые индеанисты, а в реальном их освобождении через возвращение земли, отнятой у индейской общины в период колонии и креольской республики. Т.Мароф по-прежнему считал, что индеец является коллективистом и социалистом по своей природе, и поэтому станет основой построения нового строя в Боливии. Задача революционеров, писал он далее, «создать из индейца авангард, выступающий в союзе с горнорудным пролетариатом и студентами»43.

Решение всех национальных проблем Т.Мароф видел в осуществлении программы социалистических преобразований. Главное в ней — это национализация горнорудной промышленности, нефти, железных дорог. Он был убежден, что осуществить это возможно лишь насильственными методами, то есть после революции44. В этой книге Т.Мароф впервые излагал марксистскую программу революции: аграрная реформа, ликвидация латифундий и последующая затем коллективизация сельского хозяйства, обобществление средств производства и индустриализация. В противном случае, пишет он далее, исполнится исторический приговор странам, опаздывающим в своем развитии, и они останутся вечно потенциально богатыми, а реально нищими и всегда подчиненными империализму45. Т.Мароф, пожалуй, был одним из первых, высказавших в те годы столь пессимистическое и во многом пророческое суждение.

В «Трагедии Альтиплано» Т.Мароф связал борьбу за новую Боливию с противостоянием капитализму и империализму. Он писал: «Национальная частная собственность не может развиваться иначе, как попадая в лапы иностранного империализма. Собственность, как и инициатива, должны стать общественными»46. Т.Мароф сформулировал задачи антиимпериалистической, антифеодальной революции, главными движущимися силами которой должны были стать рабочие и крестьяне-индейцы, революции, направленной против касты белых эксплуататоров, наследников испанских конкистадоров, а также против империализма.

Т.Мароф этой книгой дал начало целому общественному движению, левому индеанизму, искавшему пункты соприкосновения и синтеза с марксизмом. Сам же Т.Мароф, несмотря на марксистскую риторику, все более склонялся к умеренному индеанизму. В вышедшей в тоже время, что и «Трагедия Альтиплано», статье его многие высказывания перекликались со взглядами умеренных и даже правых индеанистов. В некоторый местах буквально создается впечатление, что читаешь ненавидимого и презираемого самим Т.Марофом за его исторический пессимизм и пораженчество Альсидеса Аргедаса. Так он пишет: «Жизнь в Боливии бесцветна, сера, тускла. Нет больших талантов, также нет творцов. Даже нет крупных бандитов. Все средне, приземлено, бескрасочно»47.

Мароф (марофизм) завоевал много сторонников среди леворадикальной интеллигенции, студенчества, профсоюзных лидеров страны. Его страстная антиимпериалистическая пропаганда создавала предпосылки возникновения влиятельного левонационалистического и левомарксистского политических направлений. Значительным было влияние Т.Марофа на формировавшееся в 20-е годы индеанистское направление общественной мысли Боливии. Сам Т.Мароф играл важную роль в политической борьбе в 30-е годы.

Боливийский социализм после поражения в войне в Чако

Одной из главных особенностей послевоенного кризиса было формирование новых, в основном антиолигархических партий. В последний год войны в крупнейших городах Боливии возникло множество левых и националистических групп, именовавших себя социалистическими. В период войны в левом студенческом движении произошло политическое размежевание: от марксистов отошли те, кто перешел на позиции национал-реформизма, индоамериканизма, ставшего модной политической доктриной благодаря активной пропагандисткой работе перуанской АПРА. Часть бывших левых студентов стали симпатизировать национал-социализму и фашизму. Сторонники апризма, бывшие левые студенты и марксисты Х.Суасо Куэнка, Л.Итурральде Чинель, Виктор Андраде, Вальтер Гевара Арсе и Эрнан Силес Суасо48, — в будущем видные государственные деятели и идеологи боливийского национал-реформизма, — в июле 1935 г. основали полуподпольную группу «Бета Гамма», аббревиатура которой означала заглавные буквы испанских слов «Bolivia Grande» — Великая Боливия. Первоначально требования группы не шли далее конституционной реформы и участия в коалиционном правительстве. В конце 1935 г. эта организация издавала одноименную газету.

«Бета Гамма» пошла на тесный союз с рабочим движением, что способствовало радикализации программы группы. Целью этой группы объявлялось создание социалистического государства в Боливии, в котором будут достигнуты взаимодействие рабочего класса, крестьянства и средних слоев49. Внутри «Бета Гамма» сформировалось леворадикальное крыло во главе с Х.Агирре Гайнсборгом, который только что вернулся из Чили, где был одним из организаторов троцкистской партии. Вскоре левые сформировали самостоятельную группу «Левый социалистический блок», который входил в «Бета Гамму» на правах коллективного члена. Х.Агирре Гайнсборг критиковал на страницах популярных газет своих соратников за идеологическую размытость и слабость классовой позиции. Программной целью «нового социалистического движения» он объявлял строительство «государства профсоюзов»50. Х.Агирре Гайнсборг оказывал огромное влияние на позицию группы, которая все более эволюционировала влево. Радикализация позиций «Бета Гамма» привлекла к союзу с ней марксистскую «Левую группу» Кочабамбы во главе с видным деятелем студенческого движения 20-х годов, известным пропагандистом марксизма Х.А. Арсе. Х.Агирре Гайнсборг настоял на изменении названия группы на «Социалистическое действие Бета Гамма».

С окончанием военных действий националисты возобновили свою деятельность, попытались восстановить свою партийную организацию. Националистическая партия провела в октябре 1935 г. свой съезд в Ла-Пасе, на котором было объявлено об образовании «Социалистической ячейки», которая реально уже существовала с августа 1935 г.51 Первая программа «Социалистической ячейки» была опубликована 4 ноября 1935 г. Во время съезда националистов К.Монтенегро, желавший подчеркнуть свою антилиберальную направленность, настоял на «социалистическом» названии новой партии52. Фактически речь шла о трансформации старой и весьма умеренной партии в более радикальную организацию.