Время дракона - Светлана Сергеевна Лыжина

рано или поздно оно вынесет вас к хорошему берегу.

Между тем течение совершило неожиданный поворот. Влад думал, что ему с братом и дальше придётся коротать время взаперти, но оказалось, что султан собирается в поход в Азию. Это подразумевало, что весь турецкий двор последует в Азию за своим господином и остановится в одном из тамошних дворцов. Влад не знал, радоваться или нет. "Конечно, ты увидишь новые земли", - говорил он себе, но в то же время движение на юг, вглубь Турции означало, что княжичи уедут ещё дальше от Румынии.

Когда отец Влада рассказывал о своём самом первом путешествии, то говорил, что не думал о возвращении и хотел ехать всё дальше, однако теперь Влад, вспоминая эти слова, думал: "Может, отец чуть-чуть привирал? Ведь если уезжаешь совсем далеко, то хочется вернуться. Очень хочется!"

Даже Раду во время нового путешествия спрашивал:

- Мы едем домой?

- Нет, - отвечал ему брат.

- Почему? - расстраивался мальчик.

И всё же Влад понимал, чем хороши путешествия, ведь они давали возможность воочию увидеть то, о чём прежде доводилось лишь слышать или читать. Сидя на коне, княжич вертел головой во все стороны и в один из дней понял, что погода странно изменилась.

Был уже сентябрь, но солнце грело так, будто лето. Влад вдруг вспомнил, что такая погода свойственна Святой Земле - паломники рассказывали.

- А Иерусалим отсюда далеко? - спросил княжич у своего нового учителя.

- Далеко, - ответил тот, - очень далеко.

- А Константинополис?

- Он почти рядом.

- А я его увижу?

- Нет.

- Даже издали?

- Даже издали.

Во время этого путешествия Влад познакомился с турецкой географией, которая показалась ему очень забавной. Чёрный цвет у турков означал всё северное, поэтому Румынию, находящуюся к северу от их державы, они называли Чёрная Валахия. Море, которое находилось рядом с румынскими землями, они называли Чёрное море, а к Чёрному морю примыкало море Зелёное.

- Зелёное? - удивлённо переспросил княжич у учителя. - Это что за море такое?

Оказалось, Зелёным морем турки называли Болгарию. Сначала Влад не совсем понял, с чего бы называть землю морем, но после задумался, и сходство с морем показалось вполне очевидным. Холмистая болгарская равнина действительно напоминала волны, а каменистые участки и песчаные проплешины, попадавшиеся на холмах там и здесь, казались морской пеной.

"Я начинаю кое-что соображать!" - радовался Влад, но учитель тут же загадал ему новую загадку, сказав, что к Зелёному морю почти примыкает Белое море.

- Белое? - снова переспросил княжич у учителя. - А это что за море такое?

- В других странах его называют Средиземное.

Получалось последовательное перетекание морей - Чёрное, Зелёное, Белое. Наверное, турки называли Белое море так в противовес Чёрному или же потому, что больше не могли ничего придумать. Чёрный, зелёный и белый являлись самыми главными цветами для всех правоверных мусульман, так что правоверным волей неволей пришлось бы назвать море Белым, когда чёрный и зелёный цвета уже были заняты.

Конечно, Белое море на самом деле выглядело не белым - оно слепило яркой синевой и искрилось на солнце тысячами золотых звёзд, а на краю этой синевы в туманной дымке виднелись высокие скалы, казавшиеся полупрозрачными.

Княжич увидел Белое море, когда вместе со всеми переправлялся на барках через пролив, чтобы попасть в азиатскую часть Турции. Вид моря заставил позабыть про всё на свете, и поэтому пролив показался Владу очень узким. Отрок совсем не успел насладиться красотами моря, насытиться прохладным ветром - только-только размечтался, и вот опять поехал по пыльной дороге, которая вела неведомо куда. "Скорее бы обратно, снова к морю", - мечтал Влад, и будто в ответ на его пожелание река судьбы снова совершила неожиданный поворот.

Не успели княжичи доехать до Азии, как вдруг к султану пришла весть - христиане во главе с венграми нарушили перемирие и снова выступают в крестовый поход на турков. Конечно, турецкий правитель весьма разгневался, но затем успокоился и принял решение, а Влад так и не узнал, мог ли в те дни лишиться зрения или пострадать как-то по-другому. Он узнал о случившемся лишь тогда, когда гроза миновала, и весь султанский караван, следовавший на юг, вдруг повернул на северо-восток, к Чёрному морю.

Все в караване спрашивали, что случилось. Начали аккуратно допытываться у султанских слуг, но дело выяснилось лишь тогда, когда султан прибыл на морской берег. Влад увидел недалеко от берега множество вёсельных кораблей. Сюда же стягивались турецкие войска, вставшие возле моря огромным лагерем, который увеличивался день ото дня.

Теперь султану было уже нечего скрывать, поэтому даже учитель, приставленный к румынским княжичам, смог узнать, что случилось, и поведать своим подопечным:

- Все говорят, великий султан снова направляется в Земли Золотого Яблока.

Земли Золотого Яблока это было ещё одно примечательное название турецкой географии, означавшее все христианские страны вообще. Название казалось Владу довольно точным, ведь каждому христианскому правителю полагалось иметь "державное яблоко", которое давалось вместе со скипетром во время церемонии помазания. У мусульман ничего подобного не было, и поэтому они придумали для христианских стран такое название, красивое и загадочное.

Влад уже успел заметить, что турки любят говорить загадками, и чем учёнее турок, тем более витиевато и иносказательно он выражается. "Таких слушаешь, - думал отрок, - пытаешься понять, но работа получается двойная - сначала с турецкого языка переводишь на свой, а затем с языка символов на обычный. Одни только разноцветные моря чего ст╢оят!"

А может, княжичу, несведущему в турецких делах, только казалось, что кругом загадки? Так или иначе, ему очень нравилось искать ответы - к примеру, ответ про то, откуда на море у турецких берегов мог взяться такой большой флот, ведь султан почти не имел флота.

Оказалось - флот вёсельных кораблей, называвшихся галерами, принадлежит генуэзцам, чьи послы как раз и предупредили султана о том, что христиане во главе с венграми снова идут в поход.

Кто-то назвал бы генуэзцев предателями общехристианского дела, однако у генуэзцев имелись сразу две веские причины помогать туркам, а первой из этих причин стала вражда с венецианцами.

Готовясь к новому походу на турков, Гуньяди принимал помощь от всех подряд - в том числе от венецианского флота. В обмен на помощь венецианцы попросили дать им торговые привилегии в