Избранник. Борьба духов - Мики Лазович

Как будто Божья сила шепнула Мики о том, что в бутылке находится святая вода, которой нужно полить царство дьявола. Он не собирался бороться и побеждать дьявола, но должен был завершить свою миссию, для которой пришел в ад. Уничтожить дьявола Мики не сможет, но сумеет помешать ему защитить своих слуг. Их тела падали, но у него было достаточно времени, чтобы после завершения миссии догнать слуг, не позволив им упасть и погибнуть! Мики должен был живыми заковать их и бросить в адскую бездну на земле. Их тела и души никогда больше не вернутся.

Мики оросил адские котлы водой из бутылки. Из некоторых котлов взлетали тела ангелов.

«Кто верит в меня, будет иметь вечную жизнь. Будет избавлен от ада и перенесен в рай, когда придет Избранник царства моего», – так записано в Священном Писании, и так было, так есть и так будет.

Вода в котлах шипела, как будто попадая на сковороду с кипящим жиром. Там больше не кипела кислота.

Толпа из тел, которая ранее толкалась по приказу своего хозяина, теперь стояла в замешательстве. Дьявол приказывал им возвращаться в котлы, а они колебались. Если бы они сразу же вернулись туда, то дьявол успел бы спуститься на землю и спасти своих слуг, а Мики знал, что не позволит ему этого. Он протянул руки, опустив мертвецов в ближайший котел. Время как будто остановилось. Огонь под котлом погас, и смесь внутри него стала остывать. В течение нескольких секунд все котлы стали ледяными.

Закончив с этим, Мики телепортировался к падающим телам своих самых заклятых врагов. Дьяволу он оставил огромную работу, которую тот не сможет быстро закончить. Много времени уйдет, чтобы зажечь огонь под котлами, растопить лед и снова вернуть туда души грешников, которые вынуждены до конца нести наказания за свои грехи.

За это время Мики на земле выполнит все поставленные перед ним задачи.

Только теперь Мики телепортировал свой дух к их телам. Напуганные из-за падения, соперники на полпути к земле лишились сознания. Его дух подхватывал их одного за другим и очень быстро опускал на землю еще без сознания. Их тела без контроля их хозяина снова получили человеческий облик. Они не знали, что происходит с ними, в то время как Мики закреплял оковы на их руках и ногах. Когда Мики осталось только надеть на них шлемы, он приказал врагам придти в себя. Никто из них не мог двигаться, но каждый хотел что-то сказать. Они предлагали ему все сокровища мира, только чтобы Мики освободил их, но тщетно. Для них в тот момент наступила вечная тьма. Соперники, закованные, со шлемом на голове, закрепленные цепями вокруг гигантского камня, перекрестно соединяющими руки и ноги, останутся в таком положении навсегда. К этим людям, которые убили его мать, он больше не испытывал ненависти, только жалость. Это чувство и есть милость Божья.

«Не ненавидеть, а простить».

Он не испытывал ненависти к ним, но не мог их простить. Не только потому, что они убийцы, а еще и потому, что они отдали свою душу дьяволу. Мики дал команду своему сознанию окончательно расправиться с ними: их тела сначала повисли с нижней стороны камня, а затем бандиты с последними криками полетели в пропасть.

Так завершилась попытка дьявола победить Божью справедливость. Князь тьмы потерял, кроме своих слуг, всю свою силу. Зло снова появится в мире, и он, как его владыка, будет стремиться взрастить его в широких масштабах, ведь только так вырастает его царство. Сейчас справедливость одержала победу.

Дух Мики вернулся из пещеры в свое тело. Медленно выскользнул из Сашиного дома, а затем телепортировался на террасу… Завтра Саша спросит, приснилось ли ему или Мики действительно ночевал у него. Кто знает, может быть, Мики, работая вместе с Сашей в доме престарелых, расскажет, что случилось той ночью. Конечно, все настолько фантастично, но, зная способности своего друга, Саша поверит всему.

Утром Мики встретится с семьей и наконец-то отдохнет. Счастливая жена приготовит обед и торт, чтобы отметить этот замечательный день.

Нечаянно он посмотрел вверх. На белоснежном облаке, залитом первыми лучами восходящего солнца, Избранник увидел своего улыбающегося деда.