Наставник. Учитель Цесаревича Алексея Романова. Дневники и воспоминания Чарльза Гиббса - Френсис Уэлч

газетах уже 20 июля. Обман общественности, в том числе мировой, в первую очередь германской, продолжался и в печати, и по дипломатическим каналам» (Плотников И. Ф. Правда истории. Гибель Царской Семьи. Екатеринбург, 2003. С. 249). В пермской газете «Известия» за 25 июля и в других, более поздних, речь идет только о казни Николая II. Так происходило и в дальнейшем. Это была согласованная ложь. В Екатеринбурге в воскресенье 21 июля спешно набирается и распространяется листовка с извещением о казни Николая II, текст которой отличается от всех прежних местных и столичного прежде всего тем, что в ней речь шла уже о решении не президиума, а исполкома облсовета в целом. Текст, полученный из Москвы, не был напечатан в Екатеринбурге. Было принято решение предварительно использовать традиционные средства воздействия на массы — пропаганду. Для этой цели в этот же день был устроен митинг в городском театре — «по текущему моменту», где выступил Ш. И. Голощекин с проклятиями в адрес бывшего Царя и сообщением о его казни в вольном изложении.

239

Фрагмент текста взят из принятой резолюции на митинге. «Кроме этой резолюции и информации о митинге, в номере „Уральского рабочего“ за 23 июля 1918 г. была дана пространная статья-передовица за подписью Г. И. Сафарова. Помимо большого набора инсинуаций в отношении Николая II, заговоров, есть обращающие на себя внимание фразы экстремистского словоблудия, бесстыдства: „Воля революции была исполнена, хотя при этом и были нарушены многие формальные стороны буржуазного судопроизводства и не был соблюден традиционно-исторический церемониал казни `коронованных особ`. Рабоче-крестьянская власть и в этом случае проявила крайний демократизм: не сделала исключения для всероссийского убийцы и расстреляла его наравне с обыкновенным разбойником“» (Плотников И. Ф. Правда истории. Гибель Царской Семьи. Екатеринбург, 2003. С. 250).

240

Летом 1918 г. в г. Алапаевске Верхотурского уезда Пермской губернии, недалеко от Екатеринбурга, содержались в заключении Великая Княгиня Елизавета Федоровна и ее келейница Варвара Яковлева, Великий Князь Сергей Михайлович и управляющий его делами Федор Михайлович Ремез, князья Иоанн Константинович, Константин Константинович, Игорь Константинович и князь Владимир Павлович Палей. Узники прибыли в Алапаевск 20 мая 1918 г. и были помещены в каменном здании, называемом Напольной школой, на краю города. «Убийство их произошло ровно через сутки после убийства Царской Семьи. В ночь на 18 июля к зданию школы, где они все проживали, были поданы экипажи-„коробки“. Князьям объявили, что, ввиду приближения к городу чехословаков, они должны переехать на Синячихенский завод в приготовленное им помещение. Они, конечно, подчинились. Спустя некоторое время вдруг около здания школы народ услышал стрельбу. Следствием было установлено, что еще с вечера комиссары держали наготове отряд красноармейцев и затем приказали им обстреливать школу, которую якобы заняли белые, похитившие князей. Но в школе уже никого не было. Инсценируя нападение белогвардейцев, большевики убили тут же одного крестьянина, который содержался у них уже в течение двух недель до этого при совдепе, и оставили его труп около школы как белогвардейца. На другой же день они расклеили по городу объявления, что князей похитили белые, что есть жертвы с обеих сторон. 28 сентября 1918 года по занятии Алапаевска были обнаружены трупы всех указанных лиц. Они были найдены все в одной шахте, в 12 верстах от Алапаевска. Все они были жестоко истязаемы перед тем, как быть брошенными в шахту, а шахта была взорвана гранатами. У Сергея Михайловича только в голове была пулевая рана. Это преступление, также организованное Свердловым, было выполнено при покровительстве Белобородова, председателя Уральского совдепа, местными комиссарами во главе с комиссаром „юстиции“ Соловьевым» (Вильтон Р. Злодеяние над Царской Семьей, совершенное большевиками и немцами. Париж, 2005. С. 106). Следствием Соколова было установлено, «…что смерть Великого Князя Сергея Михайловича произошла… вследствие огнестрельного ранения. Все остальные были брошены в шахту живыми, и смерть их произошла от полученных ими кровоизлияний, вследствие ушибов» (Соколов Н. А. Убийство Царской Семьи. М., 1998. С. 351–352). Следственная комиссия Белой армии поднимала тела убиенных мучеников из шахты в течение нескольких дней. Сохранилось свидетельство жительницы Алапаевска М. А. Чехомской, которая девочкой носила еду узникам туда, где они содержались. «Их положили в гробы и сначала поставили возле Напольной школы. А затем от школы привезли к Алексеевскому собору, где после торжественного отпевания похоронили в склепе собора» (Платонов О. А. История цареубийства. М., 2001. С. 395).

241

Он был выслан из Гатчины в феврале месяце 1918 года и жил в Перми, пользуясь сравнительной свободой, в гостинице купца Королева. […] При допросе у меня камердинер Государыни Алексей Андреевич Волков показал: «В одной тюрьме с нами (в Перми) сидел камердинер Великого Князя Михаила Александровича Василий Федорович Челышев. С ним я встречался в коридоре, и он мне рассказывал, как он попал в тюрьму. Михаил Александрович проживал в Перми в королевских номерах, где в другом номере жил с ним и Челышев. Там же жил и его секретарь Джонсон. Приблизительно недели за 1 1/2, как говорил Челышев, до нашего прибытия в Пермь, ночью часов в 12 пришли в королевские номера каких-то трое вооруженных людей. Были они в солдатской одежде. У них у всех были револьверы. Они разбудили Челышева и спросили, где находится Михаил Александрович. Челышев указал им номер и сам пошел туда. Михаил Александрович уже лежал раздетый. В грубой форме они приказали ему одеваться. Он стал одеваться, но сказал: „Я не пойду никуда. Вы позовите сюда вот такого-то. (Он указал, кажется, какого-то большевика, которого он знал.) Я его знаю, а вас я не знаю“. Тогда один из пришедших положил ему руку на плечо и злобно и грубо выругался: „А, вы, Романовы! Надоели вы нам все!“ После этого Михаил Александрович оделся. Они также приказали одеться и его секретарю Джонсону и увели их. Больше Челышев не видел ничего и не знал, в чем и куда увезли Михаила Александровича. Спустя некоторое время после этого (когда Михаил Александрович уже был увезен), Челышев сам отправился в совдеп, как он мне говорил, и заявил там об увозе Михаила Александровича. По его словам, на это заявление не было обращено внимания, и спустя час, как он мне говорил, большевики стали делать что-то вроде погони за Михаилом Александровичем, но в чем она выразилась, Челышев не говорил. На него же они произвели то впечатление, что они нисколько не спешили догонять Михаила Александровича и вообще как бы не обратили должного внимания на его заявление. Я забыл еще сказать, что, когда Михаил Александрович уходил из номера, Челышев ему сказал: „Ваше Высочество,