От Пекина до Берлина. 1927 - 1945 - Василий Чуйков

Ему грозили пытки, может быть, смерть. Надо было что-то немедленно придумывать, что-то изобретать. Герман дал понять тем, кто его допрашивал, что знает только общие данные, касающиеся армии. Он показал, что левый фланг нашей армии самый сильный. На самом же деле в те дни беспокойство у нас вызывал именно левый фланг, как самый слабый.

И здесь, в эту страшную для него минуту, разведчик оставался разведчиком – кто кого перехитрит.

Затем полковника доставили на допрос к настоящему следователю. Допрос велся профессионально, со знанием дела.

Опасаясь запутаться в противоречиях, Герман вообще не отвечал ни на один вопрос.

Несколько дней полковника содержали на эвакопункте в Каменке. Он требовал медицинской помощи. Ему отказывали в этом. Он объявил голодовку и, наверное, ее не выдержал бы, если бы не помогла ему советская девушка Галя Бондаренко, работавшая на эвакопункте санитаркой. Она поздно ночью принесла ему соленых огурцов и взвару, накормила, перевязала раны… Галя Бондаренко пыталась устроить побег. Помешали его тяжелые ранения…

Я рассказал Михаилу Захаровичу о судьбе его порученца. Капитан Червоиваненко спас документы. Он их доставил на наши позиции, но был смертельно ранен. Через несколько дней он скончался. Его посмертно наградили орденом Ленина.

* * *

Наступил Новый год. 1944-й…

Бокалы, стаканы, солдатские алюминиевые кружки в честь и в ознаменование Нового года мы подняли на правом берегу Днепра. Мы знали, что перелом свершился, что мы поднимались на трудный перевал, что еще несколько усилий, и мы одолеем его.

Противник еще раз отодвинулся на новые рубежи, уплотнил свою оборону. Линия фронта теперь проходила по Хортице, Новое Запорожье и далее по прежней линии. К нам на правый берег переправилась 6‑я армия. Это дало возможность 8‑й гвардейской армии несколько сократить фронт наступления и вступить в более тесное взаимодействие с частями 46‑й армии.

Я, как командующий армией, получил возможность маневрировать своими войсками. Мы вывели из боя 4‑й гвардейский корпус и рокировали его на правый фланг армии для совместного удара с 46‑й армией западнее реки Базавлук в общем направлении на Апостолово.

Это решение было утверждено командующим фронтом, после того как он сам убедился, что отход противника вдоль шоссе Днепропетровск – Никополь приостановился, что лобовыми атаками на этом направлении мы ничего не сделаем. Перевод 4‑го корпуса на правый фланг я мотивировал тем, что надо усилить удары через Николаевку на Апостолово. Это позволило бы нам поставить под угрозу полного окружения всю никопольскую группировку противника и не только тем, что мы выходили ему во фланг и в глубокий тыл, но и тем, что, овладев Апостоловым, мы перерезали бы железную дорогу, проходившую вдоль берега Днепра и связывающую рудники с Кривым Рогом и с Николаевым. Тогда смысл удержания рудников для гитлеровского командования пропадал.

Разговор с командующим фронтом происходил на развилке дорог в двух километрах юго-восточнее поселка Чумаки. Малиновский был скор на решения, когда они предлагались с достаточным обоснованием. Тут же он дал указания мне и генералу В. В. Глаголеву, командующему 46‑й армией, готовиться к удару смежными флангами армии на Апостолово и генералу И. Т. Шлемину, командующему 6‑й армией – подготовить удар через Сергеевку на Никополь.

Мы стояли у порога нового наступления, нового этапа борьбы за криворожскую руду и никопольский марганец.

Почему же 8‑я гвардейская армия, тесня в жестоких боях противника, выбивая его огнем и железом из каждого населенного пункта, не воспользовалась его отходом для того, чтобы развернуть наступление и на его плечах ворваться на новые позиции, а может быть, и даже овладеть Никополем? Мы едва поспевали со своей артиллерией за отступающим по непролазной грязи противником. Отход – есть одно из сложнейших боевых действий, а преследование противника должно сообразовываться со многими обстоятельствами. Одно дело отход в динамике боя. Здесь отход регламентирует наступающий. Преследование противника может осуществляться широким фронтом без потери в темпе, без остановок.

Эти же законы непрекращающегося, безостановочного преследования действуют и в случае глубокого прорыва обороны противника, при выходе подвижных войск в глубокие тылы. Еще более благоприятные условия для преследования противника создаются, когда удается выйти отступающему во фланг, как это сделал Кутузов, изгоняя наполеоновские войска из России.

Словом, если войска отступают под ударами наступающего, то здесь преследование должно вестись с напряжением всех сил.

Но когда войска противника отходят соответственно со своим планом, требуется крайняя осторожность, иначе можно натолкнуться на заранее подготовленную оборону, контратаку, которые могут поставить наступающие войска в тяжелое положение.

В ноябре – декабре 1943 года 3‑й Украинский фронт достигал своими ударами по противнику чаще всего тактических вмятин, прорвать в глубину его оборону не удавалось. Иногда эти тактические вмятины доходили до 5–10 километров, но противник всегда успевал подтягивать на угрожаемые участки свои резервы, и наше наступление, не поддержанное подвижными войсками, захлебывалось.

Противник отступал или отводил войска, как правило, до тех пор, пока наша пехота при поддержке артиллерии или танков имела силы двигаться вперед. Иногда он останавливался на заранее подготовленных позициях, которые мы с ходу преодолеть не могли.

4

Время шло и требовало от нас новых усилий для того, чтобы очистить от гитлеровцев правый берег Днепра в районе Никополя. Январь не принес нам облегчения. По-прежнему метеорологические условия препятствовали активным действиям нашей авиации, короткие заморозки сменялись длительными оттепелями. Снег переходил в дождь, дождь – в мокрый снег. Разлились по-весеннему неширокие речки, с холмов побежали ручьи, в балках бушевала вода. На оперативно-тактической карте иные степные речушки даже и не отмечались, но в движении они причиняли нам массу неприятностей. Мы вели бои с хитрым и сильным противником и одновременно боролись со стихией, преодолевая бесчисленные водные рубежи, грязь, туманы.

Все же 6 января к 15.00 мы закончили рекогносцировку переднего края обороны противника в районе действий 4‑го гвардейского стрелкового корпуса. Наметили исходные рубежи для атаки, установили наблюдательные пункты, выявили исходные рубежи для танков.

4‑й гвардейский стрелковый корпус нацеливался для удара в общем направлении на Шолохово, чтобы совместно с частями 28‑го гвардейского стрелкового корпуса отрезать пути отхода противнику из района Никополя. Но эту задачу в тот момент мы могли ставить только в перспективе развития наступления. Ближайшей целью было выйти силами корпуса на рубеж Красное – Приют – Сорочино, то есть выйти во фланг никопольской группировки противника.

Для первого удара по обороне противника корпус усиливался 9‑й артиллерийской дивизией прорыва под командованием генерала Андрея Ивановича Ратова, 11‑й танковой бригадой в составе 17 танков Т-34, 10‑м танковым полком в составе трех танков КВ и восьми самоходно-артиллерийских установок 152 мм, 991‑м самоходно-артиллерийским полком в составе 12 самоходных орудий 76 мм. Всего на 7 километров прорыва корпус имел 40 танков и самоходно-артиллерийских установок.