Огненный крест - Диана Гэблдон

корсета.

— Смотрю, ты восстановила фигуру… Что тут у нас, вышивка? Какого цвета?

— Темно-синего. Цветущая виноградная лоза из грубого хлопка на голубой шерсти.

Взяв руку Иокасты, Брианна помогла ей пройтись кончиками пальцев по узору, который украшал каждую косточку лифа, от выреза до талии.

Уже в который раз Брианна задалась вопросом о жизни своей двоюродной бабки. У Иокасты были дети — по крайней мере, так думал Джейми, — но она никогда о них не заговаривала, а Брианна стеснялась спрашивать. Возможно, они умерли во младенчестве, как здесь часто случалось. Сердце сжалось.

— Не переживай, — произнесла Иокаста. Выражение ее лица в зеркале сменилось на решительно-жизнерадостное. — Твой парнишка рожден для великих свершений, ничего с ним не будет, я уверена.

Она развернулась, зашуршав тканью зеленого платья, и оставила Бри изумленно гадать, как ее бабка умеет понимать мысли других, не читая их по лицам.

— Федра! — позвала Иокаста. — Федра! Принеси черную шкатулку.

Рабыня, как всегда, держалась неподалеку и быстро нашла нужную вещь в ящиках гардероба. Иокаста со шкатулкой в руках села за письменный стол.

Шкатулка представляла собой узкую коробочку, обтянутую потертой черной кожей. Драгоценности хранились в куда более внушительном кедровом ларце, устланном бархатом внутри. Что же находится здесь?..

Иокаста откинула крышку, и Брианна, придвинувшись ближе, увидела деревянную палочку, на которую были нанизаны три кольца: одно незамысловатое с бериллом, второе — с большим неограненным изумрудом и последнее — с тремя крупными бриллиантами в окружении меньших камешков.

— Какое красивое кольцо! — невольно восхитилась Бри.

— А, с бриллиантами? Ну, Гектор Кэмерон был человеком богатым, — отозвалась Иокаста, рассеянно касаясь самого большого кольца. Ее пальцы, ничем не украшенные, ловко порылись в мелочах, которые лежали в шкатулке помимо колец, и извлекли что-то маленькое и тусклое.

Иокаста протянула Брианне эту крошечную штучку — ажурную оловянную брошь в форме сердца, потемневшую от времени.

— Это, милая, амулет на удачу, — довольно кивнула Иокаста. — Прицепи мальцу на одежду, сзади.

— Амулет? — Брианна глянула на свернувшегося калачиком Джемми. — Какой?

— От фейри. Пусть все время будет на одежде мальчика — но помни, сзади! — и древний народец его не потревожит.

Брианна покрылась мурашками от спокойствия в голосе пожилой женщины.

Иокаста покопалась в корзине с вязанием и извлекла длинную сосновую палочку с остатками коры.

— Возьми, — приказала она. — Зажги один конец от камина и обойди малыша трижды. По часовой стрелке!

Озадаченная Брианна послушалась, держа горящий прутик на безопасном расстоянии и от самодельной колыбельки, и от своих шерстяных юбок. Иокаста, ритмично притопывая, вполголоса напевала заговор на гэльском, однако достаточно медленно, чтобы Брианна поняла большую часть слов:

Пусть твоей будет мудрость змеи,

Пусть твоей будет мудрость ворона

И мудрость храброго орла.

Пусть твоим будет голос лебедя,

Пусть твоим будет голос меда

И голос небесного Сына.

Пусть твоей будет защита девы-фейри,

Пусть твоей будет защита эльфа,

Пусть твоей будет защита красного пса.

Пусть твоей будет щедрость моря,

Пусть твоей будет щедрость земли,

Щедрость Отца небесного.

Пусть будет радостным каждый день

И не будет дней плохих,

Живи радостно, счастливо.

Иокаста на мгновение замолчала, словно ждала отклика от фейри. И, явно довольная, указала на камин:

— Сожги веточку. Тогда малец не пострадает от огня.

Брианна вновь покорилась и, к своему удивлению, поняла, что не находит это все даже отчасти нелепым. Да, ритуал странный, но в то же время приятно думать, что она защищает Джемми от опасности — даже исходящей от фейри.

Снизу донеслась музыка — пронзительная скрипка и глубокий, сочный голос.

Иокаста наклонила голову, прислушиваясь.

— У твоего мужа хороший голос, — улыбнулась она.

Брианна различила тихие знакомые звуки песни «Моя любовь в Америке». Я всегда пою для тебя. В мягкой, оставшейся без молока груди кольнуло.

— У вас хороший слух, бабушка.

— Ты довольна своим браком? — вдруг спросила Иокаста. — Вы с твоим парнишкой подходите друг другу?

— Да, — слегка испуганно ответила Брианна. — Да… очень.

— Хорошо. — Иокаста стояла без движения, все еще прислушиваясь. — Да, хорошо, — повторила она тихо.

Поддавшись порыву, Брианна коснулась ее запястья.

— А вы, бабушка? Вы… рады?

Слово «счастлива» показалось Брианне неподходящим, учитывая ряд обручальных колец в шкатулке. «Подходите друг другу» тоже прозвучало бы не очень. Брианна вспомнила, как вчера Дункан молча сидел, забившись в угол, стесняясь всех, кроме Джейми, а сегодня утром потел и нервничал.

— Рада? — удивилась Иокаста. — А, ты о свадьбе! — рассмеялась она, к облегчению Брианны. — Да, конечно. Ну а как же, я ведь впервые за пятьдесят лет сменю имя!

Иокаста подошла к окну и коснулась стекла ладонью.

— Сегодня хороший день, девочка моя. Почему бы тебе не надеть плащ и не прогуляться в приятной компании?

Река вдалеке блестела серебром сквозь кружево зеленой листвы, и уютная комната вдруг показалась душной и затхлой.

— Наверное, я пойду. — Брианна посмотрела на колыбельку. — Позвать Федру?

— Ах, иди уже, иди. Я не против присмотреть за малышом.

— Спасибо, бабушка.

Брианна поцеловала пожилую женщину в щеку и повернулась к выходу… Потом, глянув на Иокасту, оттащила колыбельку еще чуть дальше от огня.

* * *

Воздух пах сочной травой и жареным мясом. Брианне даже захотелось вприпрыжку пробежать по дорожкам, до того бурлила кровь. Из дома доносилась музыка и пение Роджера. Сейчас она только немного проветрится и вернется. Может, к тому времени Роджер будет свободен и они…

— Брианна! — донеслось шипение от стены, где начинались огороды.

Испуганно повернувшись, Брианна увидела, как из-за угла, словно рыжая улитка, высунулась голова ее отца.

Она быстро глянула по сторонам и, убедившись, что никто не смотрит, шмыгнула к морковным грядкам. Отец сидел на корточках у тела черной служанки, которая с чепцом на лице лежала на старой навозной куче.

— Что за черт… — начала Брианна и тут уловила запах алкоголя, что резко выделялся даже среди ароматов цветущих растений и вони нагревшегося на солнце навоза. — Ох…

— Моя вина. По крайней мере, отчасти. Я оставил недопитый бокал под ивами. — Джейми кивнул на кирпичную дорожку, где валялся пустой бокал. На краешке блестела капелька пунша. — Должно быть, она его нашла.

Брианна принюхалась к смятому чепчику служанки, который подрагивал от ее храпа. Сильнее всего несло ромовым пуншем, но различался и кислый запашок эля, и глубокий аромат бренди. Очевидно, рабыня тщательно опустошала все недопитые бокалы, которые собирала для мытья. Брианна осторожно приподняла кружевной край чепчика и узнала Бетти, одну из старших служанок, с отвисшей