Паноптикум. Книга первая. Крах - Александр Гракх

* * *

— Чаю, полковник? — Данбар учтиво усадил гостя на мягкие потертые подушки, обшитые желтоватой бахромой.

— Нет, спасибо, — Орокин разглядывал пространство шатра, заполненное всякими побрякушками, которые, впрочем, в данной системе координат, населенной неразвитыми индивидами, олицетворяли собой религиозную силу и таинственность. — Лучше присядь, Данбар, нам нужно кое-что обсудить.

Данбар послушно сел напротив, скрестив под собой ноги.

— Здесь затевается заваруха, — полковник, перебирая четки, посмотрел Данбару в глаза, — которая идет вразрез с нашими планами и нашей легендой…

— Я уже понял, — закивал головой Данбар. — Только что, с «Гипериона Прайма» высадилась рота солдат. Они, растворившись в орде, переодевались под местных, после чего небольшими группками стали проникать в город, пока все были отвлечены салютом…

— Под эту роту уже освободили казарму в городе, — констатировал полковник, — я самолично давал распоряжение. Теперь, слушай: я послал Карлоса Гарсия за доктором Раминой Джоши. Мы в сопровождении наёмников на время покинем город. В пустыне нас подберет «Черная звезда», после чего я выйду на внутреннюю связь для дальнейших указаний…

— У меня вопрос, полковник, — произнес Данбар, немного задумавшись. — Один из наших агентов указал, что на рюкзаках прибывших людей стояла маркировка EX–40. Это ведь экипировка «ликвидационников» или «сталкеров»…

— Да, Данбар, ты всё правильно понял. В городе, скорее всего, появится радиоактивный очаг, так что будьте готовы поддержать в головах наших подопечных новую реальность… — Орокин изобразил загипнотизированного человека. — Сообщите что-нибудь о проклятом дыхании Вельзевула или придумайте схожую небылицу…

Внезапно на пороге шатра появился Карлос Гарсия.

— Босс, — произнёс Карлос, разглядывая внутреннее убранство, — я привел доктора Джоши. Мои ребята подготовили скутера, так что мы готовы отправиться в путь.

— Хорошо, Карлос, — ответил Орокин, — дай мне пять минут.

Когда Гарсия, пригнувшись, покинул шатер, полковник положил руку на плечо Данбара.

— Не упускай Желтого Червя из виду, Данбар, а я посмотрю на задуманное Альбертом Прайсом немного поближе…

* * *

Когда Патрик Мендоза встретился со своей сестрой в условленном месте, Кристина, наконец, дала волю своим чувствам. Теперь, когда их никто не видел, она, подбежав к брату, уткнулась ему в грудь головой, после чего разрыдалась как маленькая девочка.

— Кристи… — прошептал Патрик, нежно прижимая к себе сестру.

Подняв заплаканные глаза на брата, Кристина провела рукой по его щеке, тактильно ощущая грубый искусственный рельеф в виде пересекающихся между собой шрамов.

— Кто это сделал? — по щекам Кристины бежали ручейки.

— Неважно, сестренка… — Патрик взял её за руку. — Скажи мне лучше следующее, для чего нужна такая конспирация?

Кристина, отстранившись, достала платок и, немного успокоившись, привела себя в порядок. Поправив кокошник, она ответила встречным предложением:

— Сначала расскажи, для чего сюда на самом деле прибыл «Гиперион Прайм»?

— Это военный манёвр, — произнес Патрик, приподняв подбородок. — Я возглавлю отряд, который следующим вечером должен будет проникнуть в тоннель тылового обеспечения и уничтожить преграду, мешающую попасть за периметр столицы. Целью этой вылазки являются силовые узлы центра управления противовоздушной обороной, которые находятся в двух шагах от выхода на поверхность…

— Но… Но как вы это сделаете? — Кристина взволнованно взяла брата за руку.

— Старый генерал Альберт Прайс купил у эмиссаров Московии ядерную боеголовку из каких — то древних запасников Зауралья. С помощью неё он собирается ликвидировать тоннельную перемычку, что послужит началом операции. «Черная звезда» полковника Орокина, используя помехи от радиоактивного фона, спустит в эпицентре взрыва пятьдесят экзоскелетов, которые станут основной ударной силой моей диверсионной группы…

— Патрик, — перебив брата, Кристина схватила его за кожаную куртку, чья тыльная сторона была отделана коротким мехом шестипалого енота, — разве ты не видишь? Они посылают тебя на верную смерть. Я не хочу потерять тебя снова…

— Всё уже решено, сестренка, — сурово произнес Патрик.

— Нет! — Кристина замотала головой. — Сейчас мы вместе, Патрик, и теперь мы будем принимать решения, а не следовать решению кого — то другого в качестве марионеток. Если мы объединим наши усилия, мир начнет играть по нашим правилам…

Патрик Мендоза сам был недоволен планом предстоящей операции, тем более что командование основными силами РНА в Иерихоне на это время переходило к Акселю Кларку, которого Мендоза крайне недолюбливал. И если бы не личная просьба Альберта Прайса, то Патрик ни за что бы не согласился лезть в ядерное пекло.

— Что ты предлагаешь? — спросил Патрик, отмечая решительность во взгляде своей сестры.

Кристина, взяв брата за руки, отрицательно покачала головой.

— Я ничего не предлагаю Патрик, — ответила она, — но у нас есть целая ночь, чтобы вместе поразмыслить над следующим ходом… Нашим ходом, мой любимый брат…

Художник Делакруа стоял в просторных апартаментах доктора Грэма, что располагались в пентхаусе высотки, подвал которой представлял собой лабораторный комплекс, где ранее работала Рамина Джоши. Взяв в руки пульт управления квартирой, художник выбрал опцию «эффект подсветки», после чего пространство гостиной наполнилось приятным мягким светом. Расставив предметы интерьера согласно задуманной композиции, художник подошел к прозрачному стеклу. Панорама ночного города всецело захватила созидательный ум мсье Делакруа.

— Ах, голубчик, — за спиной художника раздался знакомый, но немного взволнованный голос доктора Зигфрида Грэма, — извините, что заставил вас ждать, но, поверьте, милейший, у меня очень много работы. Надеюсь, темное время суток не испортит задумку вашего художественного гения?

— Ну что вы! — воскликнул Делакруа, повернувшись к хозяину апартаментов. — Наоборот, сумерки лишь удачно подчеркнут свет науки, носителем которой вы и являетесь, уважаемый доктор Грэм.

Это был его первый заказ за последние два месяца, поэтому лесть художника лилась из его уст такой слащавой патокой, что Зигфрид даже немного покраснел и горделиво закивал головой тому, кто дал ему весьма точную, в его же оценках характеристику. Как небезосновательно отметил про себя мсье Делакруа, в период политических неурядиц тяга к искусству у населения изрядно ослабевает, в отличие от тяги самого художника к изысканной и разнообразной пище.

— Возможно, вы правы, мсье Делакруа, — напыщенно надув щеки, произнес Грэм. — То, что теперь знаю я, перевернет законы не только биологии, но и даст ответы на философские вопросы, касаемо материальной основы личности человека…