Расстрел "Белого дома". Черный Октябрь 1993 года - Александр Островский

Помогла и находчивость О. Т. Сазонова, обнаружившего среди спецназовцев «афганцев». Это позволило найти взаимопонимание[2421]. Договорились, что спецназ не будет стрелять в сторонников парламента, а они не открывают ответную стрельбу и уходят. Однако покидая ТАСС, О. Т. Сазонов по договоренности с командиром группы «Вымпел» оставил ему несколько десятков патронов от имевшегося у сторонников парламента оружия[2422].

По всей видимости, это было сделано для того, чтобы имитировать перестрелку, которую, видимо, и слышал в тот вечер возле ТАСС Э. З. Махайский.

На обратном пути в «группе захвата» обнаружилось отсутствие одного из ее членов – Юрия Власова. Никаких сведений о его дальнейшей судьбе мне обнаружить не удалось. Когда группа вернулась в «Белый дом», там уже было темно, снова горели свечи[2423]. О. Т. Сазонов утверждает, что вся эта операция длилась около часа[2424]. Следовательно, он вернулся в «Белый дом» после 20.00.

Это была единственная попытка «Белого дома» установить контроль над ИТАР-ТАСС. Значит, все остальные – это следствие неверной датировки одного и того же события с возможными газетными искажениями.

В книге В. И. Захаренкова и М. Г. Шутова «Московская война» приводится рассказ «пожилого мужчины», который около 22.00 «вернулся с улицы Чехова», где их невооруженная группа «пыталась захватить городскую телефонную станцию. По его словам, они прошли внутрь беспрепятственно, все было пусто, и вдруг коридоры наполнились омоновцами, вооруженными до зубов, всех переписали… и отпустили»[2425].

А вот, что мы узнаем из воспоминаний тогдашнего министра связи В. Б. Булгака: «Около 300 разбушевавшихся людей, – пишет он, непонятно откуда пришли в Настасьинский переулок, где размещается Управление московской городской телефонной сети и стали требовать начальника Управления В. Ф. Васильева. Он находился в другом здании, но через своих сотрудников знал, что толпа требует именно его, добиваясь подключения связи к Белому дому. Это было в 19.30 3-го октября»[2426]. Поскольку В. Ф. Васильев не появлялся, «толпа стала бить стекла в здании Управления». Оттуда позвонили в милицию. «После нескольких звонков Панкратову в конце концов приехал автобус с 5–6 омоновцами, которые толпу мометально рассеяли»[2427].

По свидетельству Н. С. Афанасьева, когда один из руководидителей Союза офицеров В. М. Усов потребовал от него пять человек в Таможенный комитет, одновременно он предложил выделить еще пять человек для поездки на улицу Чехова, где размещался «узел телефонной связи». Вместо пяти человек Николай Севастьянович выделил ему только двух[2428].

Одного из них Владимира Самойловича Буханистого мне удалось разыскать. По его словам, вечером 3 октября под руководством незнакомого ему инжинера-связиста была создана группа из 5–6 человек. Из них оружие имели только двое: он и его товарищ из 8-го подъезда. К ним присединилось еще человек 9-10 из числа демонстрантов. Они сели в автобус и поехали. Когда добрались до «узла связи», то внутрь их не пустили. А пока они вели переговоры, появили омоновцы. В. С. Буханистого арестовали, его товарищ по оружию сумел уйти, остальных отпустили[2429].

Позднее В. Б. Булгак поведал о том, что вечером 3 октября, «в то же время», то есть около 19.30, была сделана попытки вторгнуться в систему связи в районе Останкино, где находился Главный центр магистральной связи. Сюда прибыл БТР, экипаж которого сначала непонятно зачем обстрелял окружавший 10-этажное здание центра забор, потом стал искать колодец, через который проходил кабель, якобы намереваясь его взорвать, а затем, обнаружив на здании центра табличку советско-американское предприятие, предпочел удалиться[2430].

А поскольку у «Белого дома» не имелось БТРов[2431], попытка парализовать деятельность Главного центра магистральной связи могла быть сделана только Кремлем и имела явно провокационный характер.

Как вспоминает Ю. В. Колосков, вечером 3 октября он был вызван к А. В. Руцкому, который предложил ему направиться в Краснопреснеское отделение милиции и привезти оттуда оружие. Немедленно была создана ударная группа. На трех грузовиках с десятком автоматов она отправилась по указанному адресу[2432].

В материалах Комиссии Т. А. Астраханкиной этот эпизод освещается следующим образом: «Подъехав к зданию РУВД руководители группы добровольцев вступили в переговоры с руководством управления, которое вначале всячески тянуло время, требуя привезти мандат от и.о. Президента Российской Федерации Руцкого А. В., а затем задержало находившихся в здании РУВД сторонников Верховного Совета, предложив остававшейся на улице основной части добровольцев разойтись в обмен на освобождение указанных лиц. После прибытия сотрудников милиции, давших очередь из автомата поверх голов сторонников Верховного Совета, последние, так и не получив оружия, покинули район здания РУВД[2433].

А вот версия Ю. В. Колоскова. Когда возглавляемая им группа прибыла к месту назначения, Юрий Вениаминович постучал в дверь отделения милиции. Поскольку он был в генеральской форме, ему открыли и провели к начальнику отдела. По дороге Юрий Вениаминович обратил внимание на то, что отделение было забито вооруженными омоноцами. Выслушав обращение Ю. В. Колоскова, начальник райотдела милиции заявил, что его уже обманули в августе 1991 г. и в эти игры он играть больше не желает. Но если ему привезут от А. В. Руцкого письменное распоряжение, он готов передать имеющееся в отделении резервное оружие. Когда через некоторое время Ю. В. Колосков вернулся из Белого дома с письменным распоряжением А. В. Руцкого, дверь отделения милиции ему уже не открыли. Зная о том, что там находится ОМОН, Ю. В. Колосков приказ о штурме здания отдавать не стал[2434].