Счастливые - Людмила Улицкая

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 148 149 150 151 152 153 154 155 156 ... 176
Перейти на страницу:

Домой приехали к вечеру, страшно усталые. У Марии промокли ноги, у Веры опять разболелась, условно говоря, щека. К ужину Мария вышла заплаканная и сказала, что соскучилась по маме. Сама Вера тоже готова была разрыдаться от полной нескладности жизни. Взять себя в руки, собраться с силами, держаться бодро и противостоять, повторила она сама себе.

В десять часов позвонила Светлана. Вместо обычного короткого «нет дома» Вера Александровна подробно описала Светлане все перипетии дня, начиная с утреннего звонка.

– Напрасно вы мне сразу же не позвонили, – очень бодро отозвалась Светлана. – У меня есть знакомые в Склифе, я завтра же туда поеду и все разузнаю.

– Да, это было бы замечательно, – обрадовалась Вера. – Только вот еще ему надо передать книжки, кое-какие бумаги.

– Я заеду и заберу, об этом не беспокойтесь…

Вера Александровна продиктовала Светлане адрес и долго и путано объясняла, как легко найти их дом с Бутырского Вала.

Светлана только улыбалась: настал момент, когда она сможет наконец показать Шурику и его важной матушке, на что она способна.

И ей действительно повезло. Хотя никаких знакомых у нее в Склифе не было – да и на что они нужны, когда операция уже была позади, – на следующее утро, представившись родственницей, она переговорила с Шуриковым хирургом, который показал ей рентгеновский снимок, объяснил, какая именно операция была произведена и каковы перспективы.

– По этой травме мы могли бы быстро выписать его домой, а через шесть-восемь недель сделать повторную операцию, она несложная. Но у него еще сотрясение мозга, поэтому пусть полежит, – сказал хирург.

Затем Светлана зашла в палату, где среди перебинтованных и загипсованных мужиков с трудом узнала Шурика. Он лежал на спине, весь в трубках: одна изо рта, две из носа, и черные синяки под глазами. Картина дополнялась уткой, стоявшей у него на одеяле.

– Боже мой! Кто же тебя так отделал? – воскликнула риторически Светлана.

Но разговаривать Шурик не мог, покрутил пальцами, и она вытащила блокнот и ручку.

Дальнейшие переговоры велись исключительно в письменном виде. Шурик горячо благодарил ее за то, что она пришла. Просил, насколько возможно, отодвинуть посещение мамы. Написал, что его какой-то сумасшедший казах или монгол с кем-то спутал и чуть не убил.

Светлана вынесла утку в уборную, перестелила постель, нашла дежурную сестру и дала ей совершенно правильную сумму денег: не мало и не много – чтоб заходила и проверяла, все ли в порядке. Потом вышла в магазин, купила кефиру, два треугольных пакета сливок и минеральной воды, вернулась в палату. Когда она уже выходила, в палату вошел милиционер в белом халате поверх формы. К Шурику. По поводу вчерашнего избиения. Милиционер задавал Шурику интересные вопросы: знает ли он Джамилю Халилову и какие у него с ней отношения…

Шурик писал милиционеру ответы, но Светлана их не видела, так как милиционер сразу же забирал листки. Однако одних только вопросов оказалось достаточно, чтобы у Светланы сложилась картина, очень похожая на ту, которая рисовалась в воображении Рашида. Во всяком случае, об Эгле милиционер вопросов не задавал, и Шурик не считал нужным вообще упоминать ее имя.

Свое собственное расследование Светлана решила отложить: у нее тоже возникли некоторые вопросы к Шурику. Милиционер, к слову сказать, больше у Шурика не появился – дело об избиении Рашидом Джамили Халиловой и Александра Корна закрыли на следующий день, когда в Москву прилетел отец Рашида, главный кагэбэшник республики, и теперь заботой московских милиционеров было выпутаться самим, потому что Рашидку они в отделении порядком изметелили…

На третий день в палату ворвался Гия:

– Шурик! Мне только что сказали… Ну ты попал, старик! У меня тоже случай был…

И Гия рассказал несколько историй о своих похождениях, когда ему приходилось быть битым. Это было малоутешительно. Потом Гия вытащил из портфеля бутылку коньяка, завернутую в газету, открыл его, согнул конец трубочки от Шурикова рта к горлышку бутылки.

– Мне кажется, неплохая мысль, – взял еще одну трубочку с тумбочки, опустил в бутылку и потянул. – Блестящая, я бы сказал, мысль. А закусывать будешь… нет, не кефиром, конечно… сливками.

За этим приятным занятием застала приятелей Светлана.

Она едва подавила вздох негодования:

– Что это вы здесь делаете?

Гия не давал себя в обиду даже женщинам:

– Мы немножко выпиваем. При сотрясении мозга очень рекомендуется. А вы что здесь делаете?

Шурик мычал что-то невнятное.

– Понял, понял, – съехидничал Гия. – У нее душа хорошая. Это даже заметно. Но когда мужчины выпивают, женщины помалкивают, да?

Светлана была в полной ярости от такого обращения, но сидела не сдаваясь. И Гия ушел, оставив бутылку у Шурика под одеялом, а Светлану в сильном раздражении.

Шурик, насколько это было в его возможностях, оттягивал посещение Веры. Да и Вера была в плохом состоянии: боль, начавшаяся, когда ей сообщили по телефону о неприятности с Шуриком, то нападала, то отступала. Она вызвала врача из платной поликлиники – врач долго ее осматривал и предположил, что у нее воспаление тройничного нерва. Прописал домашний режим, тепло и какое-то мощное лекарство.

Три недели Светлана ходила в Институт Склифосовского как на работу, каждый день давала Вере Александровне отчеты о состоянии здоровья сына.

И даже более того: два раза Светлана по его поручению заезжала к Валерии. Он немного помялся, прежде чем об этом просить, но работа была срочная, пишущей машинки у него не было, и отпечатать рефераты могла только Валерия. Второй раз Светлана зашла к Валерии, чтобы забрать запечатанный конверт и отнести на почту.

Валерия похвалила Светланин плащ. Светлана поведала о том, что шила его сама из плащовки, купленной в этом самом доме. Светлана похвалила антикварную мебель Валерии, сообщив, что терпеть не может современной.

Валерии Светлана показалась милой, но очень невзрачной. Светлана со своей стороны посочувствовала в душе этой полной, чересчур ярко накрашенной инвалидке. А ведь сколько тревожных размышлений принес Светлане этот Шуриков маршрут…

«А при дневном освещении она будет выглядеть просто как матрешка, бедняга», – подумала Светлана.

Соперниц друг в друге они не заподозрили.

В больницу Вера Александровна не ездила. Шли холодные весенние дожди, в зимних сапогах уже было жарко, в туфлях – рано. Подходящей обуви на мокрую погоду у Веры не было. Вот Шурик выпишется, надо будет эту проблему решать. Хорошо бы на каучуке, но не на плоской подошве, а на небольшой танкетке…

Вера писала Шурику длинные чудесные письма. Шурик их сохранил сложенными аккуратной стопочкой, по дням написания. Мария тоже писала, а также рисовала картинки. Главный сюжет был – она с Шуриком на берегу моря.

1 ... 148 149 150 151 152 153 154 155 156 ... 176
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?