Viva la Post Mortem, или Слава Послесмертью - Игорь Давыдов

И имело ли это значение, если история не знает сослагательного наклонения?

— Я совру, если скажу, что буду ждать, — наконец ответила Броня. — Коль описанное вами случится — так тому и быть, а если же нет — мой мир и не пошатнётся.

— Понимаю, — кивнула Туна. — В любом случае, не хочу задерживать ковен. Нужно идти.

Она подняла руку в прощальном жесте и уверенно пошагала прочь, отбивая каблуками по асфальту бодрый, но весьма монотонный ритм, многократно отражавшийся от стен и заборов глухим и неестественным стуком. Фортуне действительно стоило покинуть Ковач. Благородная красотка, совершенная во всём, была чрезмерно противна изуродованному работами и изувеченному боями району-трудяге.

— Я смотрю, тебе нравится быть не согласной с мнением окружающих, — хихикнула Илега.

— Отнюдь… — едва лишь только Броня произнесла это слово, как хихиканье камеристки превратилось в громкий и совершенно никак несдерживаемый хохот.

Некромагичке только и оставалось, что дождаться, когда же её личная служанка перестанет столь откровенно ржать над своей госпожой. В конце концов, у камеристки было право веселиться: догадка остроносой попаданки оказалась крайне близка к истине. Нет, Броне ни в коем случае не нравится вечно выступать в пику общественному мнению. Ей, как и всем, было приятно, когда окружающие поддакивали и признавали её правоту. Просто… просто у синеглазки отлично получалось выступать оппозицией, что накладывалось на инстинктивное отвращение ко всему, что становилось хоть сколько-нибудь популярно.

В каком-то смысле некромагичке так было проще. Когда ты с чем-то соглашаешься, ты слишком быстро становишься частью толпы. А толпы девушку всегда пугали.

— Хочешь рассказать мне, как жить, Илега? — задала Броня вопрос, когда увидела, что запасы воздуха в лёгких камеристки уже подходят к концу.

— Зачем? — служаночка коротко хихикнула, утирая глаз кулачком. — Кажется, у тебя и без моих советов это довольно неплохо выходит.

— Думаешь, я не смогу быть с тобой не согласна, если ты станешь во всём меня поддерживать? — подняла бровь синеглазка.

— Дяп! — уверенно кивнула острым подбородочком собеседница.

— Как скажешь, — рассеянно пожала плечами некромагичка, после чего обернулась в сторону родителей.

Она хотела-было с ними поговорить — тем более, что тем для беседы ковачский инцидент породил великое множество, — но поняла, что сейчас не самый лучший момент для этого. Компанию чете Глашек составлял глава рода Маллой. В присутствии пана ректора вряд ли получится душевно поболтать с членами своей семьи.

Впрочем, ответ на вопрос, чем бы себя занять в ожидании, когда же можно будет потолковать немного с родными без назойливого присутствия шляхты, пришёл сам собой.

— Это она? Слечна Лешая?

— Она-она! Никаких сомнений! Это слечна Броня! И лицо, и имя совпадают.

Выкрики. Излишне громкие и бравурные. Пожалуй, не было никакого смысла говорить о том, сколь был неуместен шум в подобном месте: новые действующие лица были отнюдь не первыми, кто вытирал ноги от трагичную меланхоличность полуразрушенного Ковача. Маллой-младший и Илега преуспели в этом деле куда как лучше.

Но от них этого хотя бы ожидаешь. Но кто все эти люди? Около двух дюжин. Судя по одеяниям, челядь. Причём, не самая богатая. Среди них нашлись и представители четы Вейлис: их, правда, Броня выкупила в первую очередь по манере говорить, а не по внешнему виду. У некромагички было не очень хорошо с памятью на лица, но вот это характерное “слечна Броня” она запомнила хорошо.

— Ты что-нибудь об этом знаешь? — тихо спросила девушка у своей камеристки.

— Думаю, это люди, которых вчера спасли. Они явились возложить цветы в благодарность.

— Цветы?

Только сейчас синеглазка обратила внимание на букеты, которые несли в руках некоторые из представителей челяди. Не сказать, чтобы “торжественные веники” были излишне пышными, но разве хоть кому-то было до этого дело?

— Можешь их прогнать? — вновь задала вопрос Броня.

— Могу, — уверенно кивнула Илега. — Но не буду. Иди навстречу своим почитателям!

С этими словами служанка нагло и беспардонно толкнула свою хозяйку двумя руками в спину, вынудив некромагичку спешно перебирать ногами в попытке удержать равновесие.

Ещё секунда, и вот безродная обнаружила себя стоящей перед двумя с половиной десятками человек, преклонивших пред ней голову и колени.

Тишина.

В кои-то веки на Ковач вновь опустилась тишина. Та, каковой она и должна быть. Ни громких выкриков. Ни смеха. Всё правильно и чинно.

По крайней мере, по меркам Форгерии.

Однако Броня не видела ничего правильного в том, что треть из тех, кто упал пред ней на колени, сделали это прямо в границах одной из невысохших луж. Понятное дело, что в некоторых ситуациях этикет предписывал демонстрировать подобное почтение к вышестоящим безусловно и быстро, прямо там, где ты и стоял, невзирая на особенности местности. В частности, перед королём, если у тебя нет соответствующих статусных преференций.

Вот только даже вся глубина признательности этих людей не смоет грязь с их одежд.

— А ну, живо поднялись и отряхнулись: ваши извазюканные штанеля оскорбляют моё чувство прекрасного, — раздражённо прошипела Броня в унисон с Роей, ощутившей недовольство своей хозяйки.

Челядь послушно подскочила с места. Именно что “подскочила”. И пусть часть преклонивших колени двигалась, как и полагается живым людям, около половины из тех, кто слышал приказание некромагички, встали на ноги чуть ли не в один прыжок. Затем конечно же они принялись отряхиваться со всем возможным старанием и рвением, однако, по очевидным причинам, тем, чьи платья и брюки познакомились с водой из луж, подобная активность не то, чтобы сильно помогала привести себя в порядок.

Около минуты некромагичка молча взирала на всё это мельтешение, затем наконец тяжело вздохнула.

— Вы пытались. Сделаем вид, что вам это даже удалось. Ладно, вещайте. Зачем вы потревожили мой покой?

— Мы хотели вас поблагодарить, — слово взяла пани Вейлис, по всей видимости, избранная переговорщицей на основании того факта, что ей уже доводилось общаться с Броней. — И, если честно, не ожидали, что встретим вас здесь лично. Мы, вот, цветочки несли, чтобы положить их на краю Стенающей Рощи.

— Ну так и шли бы дальше, — девушка взмахнула рукой. — Стенающая Роща — вот же она. Слышите? — подняла палец синеглазка. — Стенает.

— Вы… сегодня не в духе, слечна Броня? — осторожно уточнила представительница челяди.

Некромагичка уже хотела возразить, что это её обычное состояние, но не успела: ровный мужской голос, уверенный и приятный, дал пани Вейлис ответ раньше.

— У слечны Глашек есть на то причины, — безродная не ожидала вмешательства пана ректора. Совсем недавно тот ведь был совершенно в другом месте. — Последние несколько дней у неё были весьма и весьма тяжёлыми. Юной госпоже пришлось преодолеть множество испытаний, и она хотела бы побыть немного одна. Если желаете, сможете отблагодарить её чуть позже: где-то через неделю, когда эта достойная дева отдохнёт от суеты, мы организуем мероприятие.