Я так хочу! - Джеки Коллинз

Когда Кэсси свернула с шоссе Пасифик-Кост на неприметную грунтовую дорогу, дождь превратился в ливень, и даже при полном свете фар невозможно было разглядеть что-либо дальше тридцати ярдов. Это, однако, нисколько не смутило Кэсси.

— Вот мы уже почти приехали, — объявила она жизнерадостно. — Ключи у вас, мисс Лара?

— Нет, — ответила Лара. — Ключи у тебя.

— У меня нет ключей, — уверенно ответила Кэсси и притормозила перед глубокой выбоиной на дороге.

— Почему? — задала глупый вопрос Лара.

— Потому что никто мне их не дал, — объяснила Кэсси. — Когда вы сказали, что мы поедем сюда, я подумала, что ключи у вас.

— Вот дерьмо! — выругалась Лара, и Кэсси поняла, что она расстроена по-настоящему. Обычно Лара никогда не ругалась.

— Может быть, повернем назад? — предложила она.

— Нет, — сказала Лара не терпящим возражений тоном. — Езжай вперед. Я думаю, что раз там никто не живет, мы сможем найти незапертую дверь или окно. В крайнем случае придется выломать дверь или разбить стекло.

— Если мне будет позволено высказать свое мнение, — важно произнесла Кэсси, комплекция которой не позволяла ей лазить в окна, — то я бы предложила вам переночевать в какой-нибудь гостинице, а утром позвонили бы в риэлторскую фирму, чтобы они доставили ключ завтра утром.

— Ты не на моем месте и благодари бога за это, — глухо ответила Лара. — Ни в какую гостиницу мы не поедем. Мы уже почти на месте. Кроме того, в данный момент ключи заботят меня меньше всего.

— Дело хозяйское… — Кэсси тяжело вздохнула и сосредоточилась на управлении. Дорога была не освещена, и темный дом, наконец-то проступивший из-за пелены дождя, производил тяжелое, гнетущее впечатление.

Интересно, зачем Лара купила его, задумалась Кэсси. Даже когда они отдыхали здесь прошлым летом, коттедж не произвел на нее впечатления — он был расположен слишком уединенно, к тому же его едва ли можно было назвать архитектурным шедевром.

Другое дело, вилла, которую студия снимала для них в Хэмптоне!

Туда Кэсси готова была поехать в любое время.

«Порше» подскочил на ухабе, и Кэсси услышала, как охнула Лара.

— Ничего не видно! — виновато сказала Кэсси и нервно дернула за рычажок, переключая дальний свет фар на ближний и обратно.

Лара снова выругалась — на этот раз про себя. Она была не в том настроении, чтобы спокойно сносить чужие жалобы. Хоть бы Кэсси перестала ныть! Больше всего ей хотелось сказать: «Заткнись, Кэс. Нравится тебе это или нет, но мы будем ночевать в этом доме, потому что я так хочу», но она сдержалась. Лара никогда не позволяла себе срывать свое раздражение на окружающих, если у нее оставалась хоть малейшая возможность избежать этого.

Потом Лара задумалась о том, что сейчас делает Джоуи. Интересно, обнаружил ли он ее отсутствие или еще нет? В любом случае, рассуждала она, пройдет сколько-то времени, прежде чем он поймет, что она не собирается возвращаться. Потом он бросится ее искать и не найдет… Ну а через пару дней она позвонит своему адвокату и скажет ему, чтобы он выставил Джоуи из ее дома. Да, так оно и будет — она не оставит ни малейшей лазейки ни слабости, ни малодушию.

Большие железные ворота, ведущие на территорию поместья, были распахнуты настежь, и Кэсси удовлетворенно вздохнула. Под колесами захрустел утрамбованный гравий подъездной дорожки, и она сбавила скорость.

— Хорошо же они охраняют ваш дом, мисс Лара, — заметила она. — Хотелось бы знать, ничего из мебели не пропало?

— Что ж, что пропало… — равнодушно откликнулась Лара. — Главное, чтобы воры, уходя, забыли запереть за собой дверь.

— Хорошо бы, — снова вздохнула Кэсси, у которой от голода и переживаний уже давно сосало под ложечкой. — Скорей бы уж поужинать и спать…

Тут она метнула на Лару испуганный взгляд, но Лара по-прежнему сидела с отсутствующим выражением лица. Если она и слышала слова Кэсси, то не придала им никакого значения.

На обратном пути Джоуи заскочил в круглосуточное кафе «Семь-одиннадцать»и купил номер «Фактов». Несколько секунд он стоял как громом пораженный, словно не веря своим глазам.

Кто, хотел бы он знать, кто посмел сделать это с его Ларой? Попадись ему этот негодяй, и он голыми руками свернул бы ему шею — и плевать на последствия! Джоуи слишком хорошо знал, какой стеснительной и стыдливой была на самом деле знаменитая кинозвезда Лара Айвори и как ревниво оберегала она свою репутацию. Неудивительно, что эти грязные снимки выбили ее из колеи.

Наконец он пришел в себя и, швырнув на стойку деньги, бросился обратно к машине. Джоуи почти не сомневался, что во всем виновата Никки. Она наверняка устроила все это специально, чтобы создать своему дрянному фильму скандальную рекламу.

Запустив двигатель, Джоуи рванул с места так, что покрышки протестующе взвизгнули. Почему Лара мне не позвонила, думал он. Наверное, она вне себя от обиды.

Чем скорее он с ней увидится, тем, безусловно, лучше.

Кому, как не ему, было знать, что чувствует человек, которого подставили?

— Мне срочно нужны деньги, Джоуи. Очень нужны.

Эти слова сказала Джоуи его мать, прелестная и очаровательная Аделаида Лоренцо, которая постоянно что-то выпрашивала — не у него, так у кого-то из своих любовников.

Аделаиде — Аде — было семнадцать, когда она встретилась с отцом Джоуи, Питом Лоренцо — шестидесятилетним букмекером, выходцем из семьи итальянских иммигрантов. Они сошлись, а через два года Пит, наконец, женился на ней. Его мотивы были понятны — он старел, и ему нужна была женщина, которая ухаживала бы за ним в старости.

Но, как говорится, не на таковскую он напал! Аделаида не собиралась заботиться ни о ком, кроме себя. Окрутив Пита, она наняла няньку, чтобы присматривать за Джоуи, а сама стала ходить с мужем повсюду, куда бы он ни направлялся — на скачки, на боксерские поединки, на чемпионаты по пулу и покеру. Она не отпускала .его от себя буквально ни на шаг, и Пит не мог ничего с этим поделать.

Однажды в выходные они взяли трехлетнего Джоуи в Лас-Вегас, и он едва не утонул в плавательном бассейне отеля, пока его родители проводили время за рулеткой. В другой раз, в Атлантик-Сити, мать и отец пошли в казино, а Джоуи просто заперли в номере отеля. Пока их не было, в отеле начался пожар, и Джоуи чуть не задохнулся от дыма.

Таким образом, еще в детстве Джоуи прошел и воду, и огонь.

Впрочем, вряд ли его одинокое существование можно было назвать детством. Родителям было не до него, и он рос нелюдимым, угрюмым, озлобленным.

Когда отцу Джоуи исполнилось семьдесят, он решил отойти от дел. Здоровье его пошатнулось, и он быстро дряхлел. Если в шестьдесят Пит был полным сил мужчиной, любившим хороший коньяк и не пропускавшим ни одной юбки, то к семидесяти он превратился в настоящую развалину. Аделаиде в это время было только двадцать семь, ее красота расцвела еще больше, и она вовсю пользовалась этим. Она готова была переспать с каждым, кто ей приглянулся, а когда муж пытался протестовать, она просто смеялась ему в лицо.