Утерянные победы. Воспоминания фельдмаршала - Эрих фон Манштейн

Если эти аргументы и могли укрепить уверенность многочисленных слушателей, то следующее его заявление было, очевидно, одобрено только немногими. Гитлер заявил, что теперь нельзя давать обещания отдельным народам Советского Союза ввиду плохого воздействия этого на наших солдат. Наши солдаты должны знать, за что они борются, а именно – за жизненное пространство для своих детей и внуков. В первую мировую войну мы ошибались, не поставив себе никакой цели.

В заключение своего доклада Гитлер говорил, что он уже лично мне сказал однажды, что решение Италии от 24 августа 1939 г. о нейтралитете раньше было направлено в Лондон, чем в Берлин. Лишь это решение дало возможность британскому правительству побудить Францию вступить в войну.

Развертывание сил для операции «Цитадель» и последние большие мероприятия для введения в заблуждение противника на нашем участке теперь начались. 3 июля я лично передал в Бухаресте знак за крымскую кампанию. Этот акт должен был помочь замаскировать моим посещением Бухареста непосредственно предстоящее начало наступления. Вечером 3 июля я вновь уже был в моем штабе.

Наступление

Штаб группы придвинулся 4 июля со своей оперативной группой близко к линии фронта, чтобы непосредственно руководить операциями обеих армий. В качестве КП нам служил наш штабной поезд, поставленный на запасный путь в лесу. Он состоял из двух жилых вагонов и двух рабочих вагонов для меня и моего начальника штаба, рабочего и спального вагонов, а также вагона-столовой для оперативного отдела и для основной части разведывательного отдела, а также и для другого персонала, присутствие которого было необходимо. В этот же состав входили телефонный и радиовагон, вагон для караульной команды и для зенитного расчета 20-мм орудий. Использование такого штабного поезда вполне себя оправдало. Все помощники и технические средства, необходимые для руководства, были под рукой, и все это создавало удобные условия для работы, для размещения людей и давало возможность быстрой смены места. Располагаясь за линией фронта, где проводилась важная операция, можно было легко попасть на машине или самолетом ко всем командирам и во все части. Не раз я ездил поездом на большие расстояния вдоль фронта, посещая за день штабы и части одного участка, а ночью вновь отправляясь на следующий участок.

5 июля началось наступление на фронтах обеих армий, после того как накануне вечером 4 танковая армия частной атакой овладела наблюдательными пунктами, необходимыми для руководства наступлением.

В этой связи возможно и необходимо несколькими словами описать ход операции «Цитадель». Поучительно для всех интересующихся военными вопросами проследить постоянно изменяющуюся обстановку и вытекающие из этого задачи по руководству боевыми действиями и принятие для этого необходимых решений, по крайней мере, на участке фронта группы армий «Юг». Ибо сражение здесь только в первые дни было прорывом, протекавшим по заранее намеченному плану. Как только наши наступающие части получили свободу маневра по ту сторону линии обороны противника, для командования группы и для штабов армий возникала все время новая обстановка, требовавшая новых решений, хотя и в рамках строго сформулированной главной идеи операции.

На участке группы «Центр» 9 армии удалось в первые два дня наступления глубоко вклиниться в оборону противника (до 14 км) в полосе наступления центрального и левофлангового корпусов. Правофланговый корпус, напротив, продвинулся незначительно, соседние же корпуса, по существу, остались на месте.

Уже на второй день наступления противник усилил контратаки против фронта и флангов ударного клина армии. Противник стал вводить в бой оперативные резервы, которые стояли у него в северо-западной части Курской дуги и перед юго-восточным участком Орловской дуги. Это было признаком того, что противник намерен был при всех обстоятельствах удержать Курскую дугу, и одновременно того, что в случае успеха операции «Цитадель» можно было окружить действительно крупные силы противника. Несмотря на эти контратаки, ударный клин 9 армии продвигался вперед, хотя и в полосе шириной всего лишь 10 км. Однако 9 июля наступление остановилось на линии обороны противника на холмистой местности в районе Ольховатки, в 18 км от исходных позиций 9 армии. Командование армии предполагало, что после отражения вражеских контратак, перемещения главного направления своего удара и введения в бой резервов оно вновь возобновит наступление 12 июля, чтобы завершить прорыв. Но этого не произошло. 11 июля противник крупными силами перешел в наступление с востока и северо-востока против 2 танковой армии, удерживавшей Орловскую дугу. Развитие событий на этом участке заставил командование группы «Центр» приостановить наступление 9 армии, чтобы бросить ее крупные подвижные силы в бой на участке 2 танковой армии.

И на участке фронта группы «Юг» первый прорыв вражеской обороны также оказался трудным делом. Особенно давало себя знать отсутствие пехотных дивизий для нанесения первого удара, а также относительная слабость артиллерии поддержки наступления.

Армейская группа Кемпфа не смогла на участке своего правофлангового корпуса (11 ак генерала Раусса) продвинуться до намеченного нового рубежа на реке Короча, а вышла только в район высот западнее рубежа реки Корень. Если намеченная цель на этом крайнем правом фланге наступательной операции и не была достигнута, то все-таки можно было быть довольным последующим успехом корпуса. Он оттянул на себя благодаря своему очень энергичному наступлению войска из состава оперативных резервов противника, располагавшихся восточнее Волчанска. В последующие дни он добился больших успехов в обороне, нанеся противнику значительные потери, в том числе и потери в танках. Наконец, группа могла быть довольной и обороной на реке Корень, так как в результате этого не уменьшилась ширина собственного фронта наступления.

3 тк должен был также вести тяжелые бои. Первая атака через Донец по обе стороны от Белгорода удалась ему, однако она проводилась в очень трудных условиях. Потом корпус, видимо, остановился перед второй оборонительной полосой противника – приблизительно в 18 км впереди Донца. Ввиду понесенных войсками потерь командующий армейской группой запросил, не должно ли быть приостановлено наступление и здесь. На основе разговора с командиром 3 тк генералом Брейтом и его командирами дивизий я все-таки решил продолжать наступление. Командование группы армий дало корпусу еще 198 пд, стоявшую в качестве резерва в тылу 1 танковой армии на Донецком фронте, несмотря на то, что и там создавалось опасное положение. 11 июля корпусу удалось, наконец, прорвать последнюю вражескую линию обороны. Путь был свободен, и мы могли принять бой на незащищенной местности с подходящими подвижными соединениями резервов противника, находившихся восточнее Харькова.

Командование группы распорядилось, чтобы правый фланг 3 тк продвигался дальше в направлении на Корочу, а левый взаимодействовал с 4 танковой армией и разгромил 69 армию противника, вклинившуюся между нашими обеими наступающими армиями.

4 танковая армия в тяжелых боях первых двух дней прорвала первую и вторую линии обороны противника. Действовавшему на левом фланге армии на открытой местности танковому корпусу (48 тк генерала фон Кнобельсдорфа) 7 июля удалось прорваться в район примерно в 11 км перед Обоянью. В последующие дни он должен был отражать сильные контратаки противника, проводившиеся с северо-востока, севера и запада, и разгромил в этих боях значительные силы наступающих войск противника. На этом участке и на участке перед 2 тк СС со стороны противника действовали соединения из оперативного резерва, а именно три танковых и один механизированный корпус, брошенные в бой в составе 69 и 1 танковой армий. Другие механизированные корпуса противник подбрасывал из района восточнее Харькова.