Все или ничего - Джудит Крэнц

– Может, нам следует сказать ей, как мы теперь к ней относимся? Извиниться перед ней за все?

– Ферни, ты что – не понимаешь? Господи, неужели ты не понимаешь? Джез и так уже это почувствовала.

– Да, ты права. Но все же... Когда-нибудь надо будет сказать. Я найду подходящий момент. Послушай, Вэл, разве не чудесная новость про Джез и Кейси? Я так и знала. Конечно, было видно с самого начала, что она его не упустит. А ты? Но знаешь ли, что это для нас означает? Что не пройдет и нескольких недель, как нам опять придется сюда лететь – теперь уже на свадьбу.

– Ферни, ради бога, перестань ныть. Это будет прекрасно. К свадьбам у меня странно-сентиментальное отношение, и кроме того, не забудь, ведь другой семьи у нее нет.

Едва машина Валери отъехала от гасиенды, как Джез принялась искать Кейси. От Джо Винтера она узнала, что он уехал в Лос-Анджелес по делам, еще когда она каталась верхом, и вернется не раньше вечера.

– А вы не знаете, по телефону я не могла бы его отыскать? – взмолилась Джез, распираемая своей чудесной новостью.

– Ни малейшего представления. Он может быть где угодно.

Очень расстроенная, Джез вернулась в дом. Она не хотела ничего говорить Джо, прежде чем не расскажет Кейси. Из дома она позвонила Рэд. В последние дни она отодвинула любимую подругу на задний план, как и все остальное в своей жизни, но Рэд все же позволила уговорить себя встретиться и пообедать вместе в Ньюпорт-Бич.

Джез выложила всю историю, она была так возбуждена, что Рэд оставалось лишь сидеть и жевать, в нужных местах кивая и охая, охая и кивая. К концу обеда фонтан Джез иссяк.

– Расскажи, чем ты занималась это время, Рэд? – спросила она наконец.

– Кто – я? Твоя старушка?

– Ну, ты ведь, наверное, что-то делала, пока я занималась своими проблемами, не вспоминая о своей лучшей подруге.

– Я читала книги, которые всегда хотела прочитать, размышляла о всяких более или менее благородных вещах, подолгу гуляла, фанатично посещала занятия гимнастикой, слушала музыку, сажала анютины глазки, готовила соленья...

– Не верю.

– Все чистая правда, за исключением солений. Я потихоньку училась обходиться без Майка. У меня ведь нет выбора, правда? Жизнь должна продолжаться. Я в порядке, Джез, не то чтобы все прекрасно, но и не в безнадежно жалком положении, и с каждой неделей становится все легче. Иногда я выезжаю пообедать с кем-нибудь из друзей, иногда приглашаю их к себе – на этой неделе, например, мы чудесно пообедали с Грегори, пока он был здесь.

– С каким Грегори?

– Ох, Джез, ты неисправима. С Грегори Нельсоном, твоим будущим свекром.

– Что, разве отец Кейси был здесь?

– Джез, где ты была?

– Я... я... сама не знаю. Наверное, в своих поисках. Я чувствую себя как тот средневековый рыцарь, который отправился на поиски священного Грааля, а когда наконец спустя сто лет возвращается домой, то все, кого он когда-то знал, давно умерли и никто даже не знает ни его самого, ни зачем он так долго странствовал.

– Прошел только месяц или около того. И поверь мне, никто тебя не забыл, – поддразнила ее Рэд.

– Но я даже не знала, что отец Кейси здесь!

– Он прилетал по делам на пару дней и позвонил мне.

– А как, интересно, он узнал твой номер?

– Полагаю, Кейси дал ему. Джез, это был только дружеский ленч. В конце концов, у нас с ним есть только ты и Кейси.

– Ленч. Любопытно, почему в данном случае это слово звучит более значительно, чем даже «обед»? – Джез была заинтригована.

– Только не надо, – предупредила ее Рэд.

– Забудь, что я сказала! Еще слишком рано, чтобы даже думать об этом!

– Да уж, – мрачно согласилась Рэд.

– Не знаю, что это на меня нашло.

– Считай, что твои извинения приняты.

– А куда он тебя водил? О чем вы говорили? Симпатичный он? Ты еще с ним увидишься?

– Джез!

– Ну, мне просто любопытно, я ведь его совсем не знаю, мы только виделись однажды. Как бы то ни было, Рэд, что плохого в том, если у тебя появится новый друг? Ты ведь сама сказала, жизнь продолжается...

– Отправляйся домой, а не то я тебе всыплю.

– И правильно. Правильно! Уже ухожу.

Джез вернулась домой в девять. Проскочив на кухню, она обнаружила там включенную лампочку над плитой, горшок с соусом чили и колкую короткую записку от Сьюзи, что перед уходом она оставляет еду на всякий случай, хотя никто, кажется, больше не желает питаться дома. От Кейси никакой записки не было, и никаких признаков жизни не подавали комнаты огромного жилища; никаких ваз с цветами, ни зажженного камина в гостиной, где во мраке выделялась массивная испанская мебель. Она открыла дверь на веранду, но даже ночь с ее таинственными звуками, вздохи листьев, свод звездного неба казались далекими и не то чтобы враждебными, но как будто не имеющими к ней никакого отношения.

Сидя на кухне в кресле, Джез пыталась сопоставить факты, которые неожиданно приобрели зловещее звучание. Здесь, в Калифорнии, находился отец Кейси, но Кейси не обмолвился ей ни словом. За последнюю неделю Кейси несколько раз проводил целый день по делам в Лос-Анджелесе, но она до сих пор этого даже не замечала. Сегодня он исчез безо всяких объяснений и даже не попрощавшись. Вот уже несколько ночей он спит в одной из гостевых спален, она даже точно не знает, как давно. Ей было все равно.

Кейси! Весь ее путь в поисках карты и Трех Стражей он был рядом с ней. А в награду она обошлась с ним так наплевательски. Свою бессильную ярость на приговор собственных адвокатов она излила на него. Она вела себя с ним так, как если бы он был виноват в том, что она проиграла. Свое поражение она не захотела разделить с ним – только свой триумф. Кому, как не Кейси, знать, что победу можно отмечать с кем угодно, даже с незнакомым человеком, но, когда терпишь фиаско, обращаешься только к тому, кто тебя любит.

Почему она вычеркнула Кейси из своей жизни именно тогда, когда больше всего нуждалась в нем? Джез сидела в темной кухне, и слезы катились по ее лицу. Она мучительно пыталась разобраться в себе. Медленно, неохотно, внутренне сопротивляясь из последних сил, она с болью поняла, что хотя она уже и выросла, но по-прежнему страшится доверяться кому бы то ни было так, как она хотела бы довериться Кейси. Он не разочаровал ее пока, но что, если она ошибается в нем? Что, если Кейси когда-нибудь оставит ее? С другими это случалось. Может быть, безопаснее расстаться с ним, пока этого не произошло?

Но она спрашивала себя, сможет ли выжить, если перестанет верить всем людям, особенно теперь, когда умер отец. Может быть, лучше попытаться – пускай она даже ошибется, – чем жить, полагаясь исключительно на себя? Неужели одно опасение, что ее могут когда-то бросить, настолько важно для нее, чтобы определить всю ее жизнь, подобно тому как оно омрачило ее прошлое?