Повседневная жизнь дворянства пушкинской поры. Этикет - Елена Лаврентьева

Театральные нравы с тех пор коренным образом изменились, и современные актеры наслаждаются на сцене не картонными блюдами, а самыми что ни на есть настоящими, возбуждая аппетит сидящих в зале. Однако из театра благодарные зрители выходят с мыслью о том, что «интересы изящного должны преобладать над интересами желудка».

Научить актеров, играющих классику, правильно пользоваться ножом и вилкой на сцене — это еще не значит создать атмосферу светского застолья. И драматурги, и режиссеры дореволюционного и советского театра придавали большое значение «застольным мизансценам». Так, Т. Л. Щепкина-Куперник, рассказывая о постановке своей пьесы «Счастливая женщина» в театре Корша, отмечает: «С постановкой этой пьесы не обошлось без курьезов. Я приехала только к генеральной репетиции. В то время у Корша был очень бесцветный и малокультурный режиссер, я даже забыла его фамилию. И вот, не имея ни малейшего понятия об образе жизни, привычках и манерах петербургского "большого света" (среда "Анны Карениной"), он ставил пьесу в тонах привычных ему пьес: так, например, пятичасовой чай — "файв'о-клок" — в светском салоне он поставил так, что в гостиной были расставлены маленькие столики и на них были графинчики с рябиновой и закуска, как в московских трактирах, что ему, вероятно, казалось верхом роскоши… Мне пришлось быстро переделывать мизансцены, но, к счастью, режиссер был человек кроткий и не противодействовал мне. Обошлось все хорошо».

О том, как тщательно продумывались «застольные мизансцены» в «Анне Карениной» на сцене МХАТа, пишет режиссер В. Г. Сахновский: «Казалось бы, такие незначительные вопросы, как: снимать или не снимать длинные перчатки? Может быть, отвернуть их соответственным образом для того, чтобы пить чай, "бесшумно" разносимый лакеями, сидеть или стоять перед тем, как направиться после приглашения Бетси и Тушкевича к ужину? Как держать чашечки? Пить ли с ложки? Как чистить фрукты? Наконец, как проходить дамам и мужчинам, не задевая друг друга, то пододвигая стулья дамам, то указывая лакеям, чтобы они подвинули стулья или взяли чашки и унесли их на подносе? Как сидеть дамам и как стоять или сидеть в тех или иных случаях военным и штатским? — как-то сами могли бы разрешиться по ходу репетиций; однако на практике оказалось, что их не только нужно было разрешить, но разрешив, нужно было привыкнуть соответственно держаться».

Остается пожелать, чтобы современные режиссеры и исполнители были столь же щепетильны, воспроизводя на сцене «светские обычаи», а зрители и читатели внимательны по отношению к «деталям и мелочам» давно ушедшего быта.

Теория об обедах в гостях?.

Не ошибитесь и не подумайте, чтоб намерение наше было открыть здесь правила искусства объедалы. Ремесло ищущих чужих обедов так бесславно в наше время, что все наставления наши были бы бесполезны; мы не займемся также и механизмом стола, и взаимными обязанностями гостей и хозяина. В предшествующем издании нашем правил для объедал говорили мы о важном предмете сем и открыли все, заслуживающее внимание: цель наша указать только множество мелочных тех важностей, требующихся пустяков, которые необходимо знать прежде отправления вашего на званый обед.

Обязанности вежливости, которым должен следовать гость, многочисленны, и потому для объяснения оных вынуждены и мы следовать за ними, от самой той минуты, когда получится пригласительный билет, и до того времени, пока званый гость не простится с хозяином или не уйдет incognito.

Вежливость требует, чтоб на приглашение к обеду отвечать приличным образом; приняв оное, начинаются и обязанности ваши.

Первая состоит в том, чтоб прибыть в назначенный час на билете: явиться рано или опоздать равномерно чрезвычайно опасно. Хозяин дома еще не возвратился, хозяйка занята необходимыми распоряжениями к столу или одевается; люди все заняты работой; гостиная еще не освещена; столовая не убрана; не знают, где принять торопившегося гостя; ежели кто-нибудь из семейства и выйдет занять его, то разговор бывает томителен, двадцать раз прерывают оный, приходя за приказанием. Опаздывающие гости еще могут быть несносней, все собравшиеся проголодались. Наконец, когда тщетно ожидая их, хозяин решится приказать подавать кушать, сославшись на пословицу «семеро одного не ждут», какое беспокойство причинит приезд их? Все уселись уже по местам, горячее роздано, надобно некоторых потревожить, на пустые извинения отвечать холодными учтивостями. Чтоб не быть причиною неприятностям сим, равномерно досадным, одно только средство. Заметя, что вы прибыли рано, следует под предлогом, что вам нужно сделать посещение по соседству, прогуляться где-нибудь на ближайшем бульваре или заняться с час чтением журналов и выпить рюмку полынного вина.

Опоздавшим не очень долго думать. Самое приличное — поспешно отретироваться и утешить себя лучше в какой-нибудь хорошей ресторации, нежели принять участие в обеде, причиня всем беспокойство.

Когда собравшихся гостей в гостиной хозяин дома познакомит между собой, и доложено ему будет, что кушанья на столе, то встает он и, приглася посетивших в столовую, провожая их, идя сам впереди.

Прежде хозяина не подымается никто со своих мест, по приглашении же кавалеры предлагают руку дамам и провожают их к приборам, на которых написаны имя каждой особо; когда сядут все по местам, то хозяин разливает суп в тарелки, поставленные у него кучею с левой руки. Сидящим по правую его сторону подает он сам прежде, потом тем, которые с левой; тарелки передаются таким образом от одних к другим до последнего. Люди переменят потом пустые тарелки, на которые каждый кладет свою ложку.

Благопристойность требует, чтоб кавалер услуживал сидящей возле него даме, наблюдая за ее тарелкой и стаканом.

Хозяйское место за столом посередине; он занимается гостьми, разрезывает также сам приготовленное на важнейших блюдах или поручает кому-нибудь из друзей, отличающихся мастерством сим, потом угощает каждого из своих рук, от чего отказаться никто не может, все церемонии причтутся к грубой неловкости.

Хозяева дома, пристрастные иногда ко всему им принадлежащему, расхваливают все, что ни подается на стол, потчуют живностию с напряжением голоса, откупоривают каждую бутылку, распространяя похвалы о доброте вина. Ничто так не противно вежливости; одним гостям предоставляются похвалы такого рода. Другие, впадая в противную крайность, запутываются извинениями, что вы дурно угощены, что вы будете голодны, и по ложной скромности насильно выпрашивают у вас похвалы. Те, кажется мне, сноснее, которые молчат, предоставя заботу расхваливать обед какому-нибудь услужливому другу доброхотному весельчаку, охотнику к лакомым блюдам.

При первом блюде пьет каждый по желанию, при втором же, когда разносятся вина высшего сорта, и хозяин отнесется прямо к вам с просьбою налить рюмку, неучтиво отказать: другую не всегда обязаны вы взять.

При появлении десерта права хозяина и обязанности к нему теряют свою силу: ему остается только старание, чтоб завести разговор, занимательный для каждого.