Азъ есмь Софья. Царевна - Галина Гончарова

Потому что здесь и сейчас перед Софьей лежали известия о передвижении турецких войск — и двигаться они могли только — ТОЛЬКО! — через Венгрию. А значит… лукавите, Имре? Ой, лукавите.

Софья размышляла.

— Нужен ли нам этот перебежчик?

— Без шакалов воняет, — огрызнулся Алексей. — Сонь, ты же понимаешь, что он сейчас будет балансировать между нами, Леопольдом и турками, пока кто‑то не сорвется.

— А если он?

— поясни, — попросил Иван.

Напрасно Софья боялась, что муж начнет ограничивать ее свободу. Куда там! Хочешь сидеть до ночи с бумагами — сиди, дорогая. Хочешь мастерские — поехали, место посмотрим. Хочешь… что хочешь — то и сделаем. При этом подкаблучником Ваня не был, это‑то она бы увидела. Просто ее любили — и позволяли, к громадному удовольствию и ее, и Алексея, заниматься тем, что женщине нравится.

Шипела, конечно, свекровь, но в Кремль ей бегать было некогда, а Софья и Ваня, переоборудовав для себя покои, наслаждались семейным уютом. Почти семейным.

— Чтобы начинать такую игру, надо быть очень самонадеянным. Серьезной поддержки у него нет, он сейчас либо пан — либо пропал. Победит Турция — он наместник в Венгрии, а там и кусок Австрии прихватит. Победит Леопольд — Имре таких люлей получит, что на лошади везти придется. А куда везти?

— Думаешь, к нам подастся?

— Или в Колонии. Но до нас ближе, и шансов больше. Вдруг да посочувствуем?

— Накормим, спать уложим, денег дадим, войсками поможем, — ухмыльнулся Алексей.

— Вы абсолютно правы, государь.

— Сонька, нарвешься…

Титулования в обычное время братец не переносил, за этим ему с избытком бояр хватало. Дай волю — всего патокой зальют. Софья это знала, но брата иногда провоцировала. Для проверки.

— Уже боюсь, — Софья получила легкий братский щелчок в лоб и ухмыльнулась. — Если сотрудничать с Тёкели — надо подумать, как его ухватить, чтобы не увернулся.

— За самое ценное не выйдет?

Софья отрицательно покачала головой.

— Никаким образом. Вот смотри — там сейчас война начнется. Мясорубка. Ты туда кого отдать хочешь? Манюню? Наталью? Кем рискнем?

Алексей покачал головой.

— Не справятся. Ни девочки не потянут, ни я. Не настолько я король, чтобы хладнокровно, сестру, на погибель…

— Именно. И малявки еще сопливы, и Имре… между прочим, обаятельный и привлекательный мужчина в самом расцвете сил. Кого бы мы ни послали — есть опасность… эээ…

— Да ладно, Сонь. Я понял, — Алексей махнул рукой. — Кто кем там вертеть будет — непонятно, а нам нужно накрепко.

— А вот накрепко и не выйдет. Жены нет, детей нет, родителей нет, зацепить его нечем… а если компромат искать — все равно ведь сорвется.

— И нужен ли нам такой ненадежный союзник?

— А что, есть выбор? — Иван иллюзий не питал, работать иногда приходится с такой дрянью…

Ни выбора, ни лишних денег в казне не было. В немалую копеечку влетали посольства, стройки, производства и наука. Впрочем, Софья денег на это не жалела, прекрасно понимая, что все в стране останется.

Но здесь и сейчас она могла предложить альтернативу.

— Недавно умер Ференц Ракоци.

— Ракоци?

— Да. Это старинный род, между прочим, их владения — чуть ли не восьмая часть Венгрии. Чувствуете?

— Подробности?

— Боролся за независимость. Умер. Был женат на Илоне Зриньи. Оставил двоих детей. Дочь — и сына. Юлию и Ференца. И наш общий друг Леопольд тянет к детям свои когтистые лапки.

— А ты что предлагаешь?

— Списаться с их матерью. Она далеко не дура, уж поверьте мне, ребята.

— Ты хочешь предложить ей…

— Хочу. На что пойдет женщина, чтобы обеспечить престолонаследие для своего сына? Вы лично как думаете?

— Смотря какая женщина, — ухмыльнулся Ванечка. — Ты — да. А вот Любава…

— Я — тоже нет, — фыркнула Софья. — На то Алешка есть, пусть его дети с короной всю жизнь маются.

— Спасибо, сестренка.

— А наши будут за троном стоять. Поддержкой и опорой. И никак иначе.

Это Софья тоже подчеркивала при каждом возможном случае. Не нужна ей та корона. И даром не нать, и с доплатой не нать! Алешке ее — и все дела!

— Итак, Илона Зриньи, — Ваня поспешил разрушить торжественность момента.

— Или Елена. Очень умная женщина, очень хваткая, полагаю, она поймет свою выгоду.

— На таких условиях можно помочь и Имре Тёкели. Пусть работает. А в нужный момент просто подменить изрядно запачканного князя — на своего? Ты это имеешь в виду?

Софья, все это время глядящая в глаза Алексею, медленно опустила веки.

Именно так. Какой же ты вырос… братик.

* * *

Сулейман небрежным жестом отпустил наложницу и вытянулся на кровати.

Да… скоро войско уйдет в поход. А он вздохнет с облегчением. Все‑таки янычары, это…

С одной стороны — они великолепные воины, умные, сильные, хищные.

С другой — войску нужна война. Победоносная. Мехмед проиграл — и где он теперь? Если Сулейман проиграет — он точно узнает, куда попадают после смерти султаны.

А ведь ему тоже придется идти в поход.

Придется переносить тяготы и лишения походной жизни, придется вести войска… страшновато. Что ж, пока есть время — он будет наслаждаться всем предложенным, от гарема, до роскошной одежды. Почему бы нет?

В походе такого уже не будет.

Крохотное облегчение Сулейман чувствовал при мысли о Гуссейн — паше.

Кёпрюлю Амджазаде Хаджи Гуссейн — паша не так давно стал великим визирем, но уже успел зарекомендовать себя, как умный и осторожный человек. И сам на рожон не полезет, и другим не даст — оно и к лучшему.

Вообще бы воевать не полезли, но положение было такое, что не одержав пару — тройку побед, султан мог легко расстаться с головой. И на кого нападать?

Русские?

Имело бы место. Но… что они пока получат, разнеся Крым вдребезги и пополам?

Русские там даже обосноваться не успели! Ни рабынь там не будет, ни богатой добычи. А вот зубы у казаков очень острые. К тому же…

Неудачное это место — Крым. Для боевых действий — неудачное. Султан отлично понимал, что захватить полуостров он сможет, а вот удержать — нет. Да и не совсем то ему было нужно.

Татар почти нет, кто там будет жить? Кто будет служить заслоном между ним и русскими?

Нет, это не то.

А вот показать зубы дряхлеющей Европе…