Драконов бастард - Илья Крымов

Спустившись на пол, волшебник осторожно поворошил пепел носком сапога и лишь тогда смог вздохнуть спокойнее. Он утер пот рукавом и достал из сумки Лаухальганду.

— Собери обломки големов, я смогу восстановить их, как только доберусь до материалов и кузницы. — Тобиус изъял из Забияки и Жнеца шемы и повернулся к дверям, на которые прежде бросался демон. — Вы там не перемерли? Выжившие есть?

Ответили не сразу, а когда ответили, голоса были слабы и испуганны. От дверей почти ничего не осталось, и Тобиус проник внутрь.

Пока демон осаждал то крошечное убежище, люди налегали на створки со своей стороны, так что, взрыв Пепельного Тумана ударил и по ним. Спасенных было пятеро, четверо слегка контуженных и один серьезно порванный когтями.

— Не терять сознания! — Волшебник устремился к самому тяжелораненому, опустился рядом с ним на колени и, осмотрев раны, применил Исцеление. — Сейчас будет полегче, но ты потерял много крови, воин, а на переливание нет времени. Он достал тебя?

У раненого ушли просто колоссальные силы, чтобы поднять посеревшие веки. Сослуживцы пытались остановить кровь, но раны были слишком длинными и глубокими, материалов для перевязки под рукой не имелось, да и демон, бодающий двери, не помогал сосредоточиться на оказании помощи, так что раненый выжил чудом.

— В подвале, — через силу прошипел солдат.

— Это ты кричал?

— Мы все кричали. Эта тварь сожрала Эрика и Джека и до меня добралась, если бы не святой отец, я бы точно уже переваривался.

— Значит, и Гозеф погиб…

— Возможно, чар.

— Возможно?

Раненый прикрыл глаза, и Тобиус подумал, что это все, что ему удастся узнать от измученного человека, но белые губы вдруг вновь зашевелились.

— Мы с Эриком были вместе, когда демон его достал, но не Джек, он побежал в другом направлении, и когда демон добрался до него, он был далеко. Я узнал его голос. И в то же самое время демон гнался за мной. Чар, этих тварей здесь две, не меньше.

Тобиус сорвался с места, приказав солдатам напоследок перебираться на кухню, к остальным. Он сильно рисковал своей шеей, прыгая по лестницам и опускаясь в темные подвалы Дубрама, но надежда успеть на помощь к капеллану, тщательно лелеемая в душе, толкала мага в спину. Окунувшись в затхлую темноту подвалов, он сплел для себя Енотовые Глаза, а потом создал в воздухе светящегося мотылька, которого пустил в двадцати шагах перед собой. Повысив светочувствительность глаз, он сделал мотылька крайне раздражающим бельмом, однако Тобиус знал, что демонические твари видят в темноте намного лучше, чем какой-либо волшебник когда-либо сможет видеть с использованием каких-либо заклинаний, так что если для кого-то мотылек и станет помехой, так это для анатара.

Волшебник осторожно исследовал один погреб за другим, находя лишь пустые помещения, где властвовала затхлость или запах плесени. Желание поскорее найти Гозефа и желание сохранить собственную шкуру боролись в голове магистра, то заставляя его медлить у каждого подозрительного поворота, то толкая в не проверенное еще помещение, рискуя лишиться головы. Тобиус пожалел, что в свое время так и не освоил заклинания Блуждающий Глаз, посчитав, что Глаза Солнца будет достаточно, но в подземельях Глаз Солнца был бесполезен, и теперь серый магистр молча скрипел зубами.

Первые звуки схватки стали слышны задолго до того, как Тобиус вбежал в пещеру. Над головой в потолке зияла развороченная дыра колодезного зева, расположенная над неглубоким подземным прудом, питаемым подземными ключами. У самой кромки воды сошлись в поединке демон и человек. В левой руке Гозеф сжимал Слово Кузнеца, в правой же был знак Святого Костра с намотанной на пальцы цепью. Клирик бил анатара книгой и обмотанным цепью кулаком, выдирая из нечестивой плоти куски, демон же, яростно наскакивая на Гозефа, неизменно отшатывался, пораженный молитвенным речитативом, громким и властным, приказывавшим твари Пекла уйти из мира смертных.

Волшебник замер в страхе, ему казалось, что Гозеф точно знает, что делает, сосредоточенный как мастер меча, ведущий дуэль своим клинком в определенном ритме. Тобиус испугался, что, если отвлечет капеллана, тот собьется и пропустит удар, не успеет подставить под смертоносную когтистую лапу окутанный ореолом света фолиант. Однако Стрелок, все это время следовавший за хозяином, был лишен страхов и сомнений, им руководил приказ атаковать анатара, и, когда демон оказался в поле зрения, голем без промедления зарядил арбалет, натянул и спустил тетиву. Болт врезался анатару в бок, демон взревел и неожиданно извернулся, а Гозеф лишь на краткий миг повернул голову в сторону волшебника и его голема. Этого хватило, чтобы капеллан оказался подмят под демоническую тушу. Тобиус с криком бросился вперед, метнув в анатара сразу два заклинания, но правая рука Гозефа успела погрузиться в пасть пекельной твари по плечо и с громким треском была откушена. Заклинания, врезавшиеся в демона, сбросили его с человека прямо в подземный пруд, где тот забился в конвульсиях. Анатар рычал и выл, бился о каменные берега и дно, обламывая рога, изрыгал из зубастой пасти потоки черной кипящей крови вперемешку с проклятиями. В довершение анатар собственными когтями разодрал грудину, из которой вырвался поток золотисто-белого пламени, и, рухнув замертво, опустился на дно. Его тело осело там пеплом и растворилось в чистой ключевой воде, лишь знак-кулон в виде Святого Костра остался лежать, будто освящая водоем.

Целительные чары, обезболивающие, обеззараживающие и свертывающие кровь, окутали рану клирика, когда маг добрался до него.

— Сейчас-сейчас, потерпите, святой отец, сейчас, я все очищу и подготовлю, отрастим вам новую руку, даже не сомневайтесь! Сам отращу! Поверьте, она будет ничем не хуже старой, только без шрамов!

Тобиус силой воли подавлял трясучку, которая норовила захватить его тело, и сращивал края раны. Он продолжал бормотать успокаивающие слова, как часто делают лекари и целители для пострадавших, испытывающих сильные муки, однако капеллан Гозеф лежал на земле молча. Его худое небритое лицо являло образец усталого спокойствия и не отражало боли, мучившей его тело. В глазах клирика горели крошечные светлые огоньки, которых Тобиус там прежде не замечал.

— Господь-Кузнец послал мне силы, — произнес капеллан, глядя мимо волшебника в потолок, сквозь отверстие колодца. — Я так испугался, встретившись с порождением Пекла, что убежал прочь, спасая свою жизнь. В темных углах этой крепости я прятался и трясся, моля Его о спасении моей бренной оболочки, но Он в мудрости своей ниспослал мне силы видеть что-то помимо меня самого, Он дал мне силы сразиться со злом. — Взгляд клирика перешел на лицо Тобиуса, и магистр понял, что теперь Гозеф обращается именно к нему. — И я сразился.

— Я видел, отец, вы бились храбро, вы были молотом Господа.

— Я был, — широко улыбнулся капеллан Гозеф, — и я так счастлив!

За спиной серого магистра тренькнула тетива, секундой позже послышался треск ломающегося дерева, Тобиус схватил посох и начал разворачиваться, когда два длинных рога врезались ему в грудь и швырнули в такой короткий, но такой бесконечно длинный полет, окончившийся ударом головой о берег подземного водоема и падением в холодную воду. Он получил сильное сотрясение и какое-то время пролежал в пруду, испытывая мучительную боль и наполняя свои легкие водой. Правая рука была сломана, и безвольные пальцы выпустили посох, а жезл остался лежать возле капеллана.