Бессонница - Стивен Кинг

«Конечно, — подумал Ральф. — Именно поэтому мы и оказалисьздесь. Маленький ублюдок не смог удержаться от визита сюда. Для него это то же,что кокаин для наркомана». Он представил Атропоса, стоящего на этом самомместе, наблюдающего… Ухмыляющегося… Затем подходящего к дверям, прикасающегосяк ним и оставляющего мерзкие отпечатки; представил Атропоса, черпающего энергиюи мощь из самой черноты, лишающей Ральфа жизни.

«Конечно, он мог отправиться в другие места и заняться инымиделами — несомненно, у такого сверхъестественного психа найдется множество дел,— но ему, должно быть, трудно держаться от такого места подальше, несмотря навсю свою занятость. Интересно, что он чувствует? Как сжигаемый желанием членлетним днем, вот как».

Луиза потянула Ральфа за рукав, и он обернулся. Женщинапродолжала улыбаться, но яростная напряженность в ее глазах говорила о том, чтоона еле сдерживает крик. А Конни Чанг и Майкл Розенберг тем временемнаправлялись к зданию.

— Ты должен увести меня отсюда, — прошептала Луиза. — Ябольше не могу. Мне кажется, я теряю разум.

— Ладно — никаких проблем.

— Я не слышу тебя, Ральф, — мне кажется, я вижу, как сквозьтебя просвечивает солнце. Господи, я уверена в этом!

— О, подожди… Он сконцентрировался и почувствовал, какокружающий мир немного сдвинулся. Краски побледнели, аура Луизы исчезла.

— Теперь лучше?

— В любом случае, плотнее. Он улыбнулся:

— Хорошо. Пойдем.

Ральф взял Луизу под руку и повел к тому месту, где ихвысадил Джо Уайзер. Именно в этом направлении удалялись кровянистые следы.

— Ты нашел то, что искал?

— Да.

Луиза моментально оживилась:

— Великолепно! Я видела, как ты поднимался — так странно,словно превращался в тонированную фотографию. А потом… Мне показалось, что ямогу видеть сквозь тебя… Это было очень странно. — Луиза строго посмотрела наРальфа.

— Страшно, да?

— Нет… Не страшно. Просто странно. Жуки… Они были ужасными.

Уф!

— Понимаю тебя. Но они все еще здесь.

— Возможно и так, но нашему делу еще конца-края не видно.Так?

— Да — Кэролайн сказала бы, что до рая еще далеко.

— Держись меня, Ральф Робертс, и мы не заблудимся, — РальфРобертс? Никогда о таком не слышал. Меня же зовут Нортон.

Он был рад.

Что Луиза рассмеялась.

1

Они медленно шли по асфальтированной автостоянке. Сегоднявечером все здесь будет забито машинами. Приходи, смотри, слушай, покажи себя…А самое главное — докажи своему городу и всей стране, что тебя не запугаютникакие Чарли Пикеринги. Даже меньшинство, удерживаемое страхом, не может непроявить свой болезненный интерес.

Приблизившись к беговой дорожке, Ральф и Луиза тем самымподошли к краю савана. Здесь саван был толще, плотнее, Ральф ощущал егокругообразное движение, словно саван был соткан из мельчайших движущихсяпылинок. Он напоминал воздух над открытой топкой мусоросжигающей печи,сверкающий от жара сгоравшей бумаги.

Слух Ральфа улавливал два звука, накладывающихся друг надруга.

Верхний был серебристым дыханием. Ральф подумал, что этотзвук может принадлежать ветру, если тот научится плакать. От такого звучаниямурашки бегали по коже, но второй, нижний, звук определенно был неприятен —слюнявое чавканье, словно где-то поблизости огромный беззубый рот пережевывалпищу.

Подойдя к темной, шевелящейся оболочке савана, Луизаостановилась и обратила испуганный, умоляющий взгляд на Ральфа. Она заговорилаголосом маленькой девочки:

— Вряд ли я смогу пройти сквозь это. — Луиза замолчала,борясь с собой, затем снова заговорила: — Знаешь, оно живое. Оно наблюдает заними.

— Луиза ткнула пальцем через плечо, указывая как на людей,столпившихся на автостоянке, так и на команду телерепортеров и техников,копошащихся у здания. — … И это ужасно, но оно видит и нас, что еще хуже… Таккак знает, что мы тоже его видим. Это, скорее, не видение, а чувствование.

Теперь чавкающий звук, казалось, почти выговаривал слова, ичем дальше Ральф прислушивался, тем больше он убеждался в верности своегопредположения.

Убирайтесь. Прочь. Вон.

— Ральф, — прошептала Луиза. — Ты слышишь?

Ненавижу. Всех.

Ральф кивнул и опять взял женщину под руку:

— Идем, Луиза.

— Идем?.. Куда?

— Вниз. До самого конца.

Секунду она непонимающе смотрела на Ральфа; затем кивнула.

Ральф почувствовал внутренний щелчок — немного сильнее, чемпрошлый раз, и внезапно день вокруг него прояснился. Туманный движущийся барьервпереди них, растаяв, исчез. И тем не менее они зажмурились и задержалидыхание, когда подошли к тому месту, по которому, как они знали, проходил крайсавана. Ральф почувствовал, как напряглась рука Луизы, когда она поспешнопреодолевала невидимый барьер, а когда он сам проходил сквозь него, темныйспутанный клубок воспоминаний — медленная смерть его жены, потеря любимойсобаки в детстве, образ Билла Мак-Говерна, сползающего по стене и хватающегосяза грудь, — окутал его разум, а затем сжал жесткой, неумолимой хваткой. Слухзаполнился серебристыми всхлипываниями, такими непрерывными и такими пугающебессмысленными, — всхлипываниями идиота. Они преодолели барьер.

2

Когда они вышли из-под деревянной арки автостоянки, Ральфподвел Луизу к скамье и заставил присесть, несмотря на все ее заверения насчетотличного самочувствия.

— Хорошо, но мне и самому необходимо собраться с мыслями.

Она нежно поцеловала его в щеку:

— Сколько угодно, дорогой.

Ральфу понадобилось минут пять, прежде чем он почувствовал всебе достаточно сил. Он взял Луизу за руку, и они вместе встали.

— Ральф, ты отыскал его следы?

Он кивнул:

— Чтобы увидеть их, нам нужно подпрыгнуть на два уровня.Сначала я поднялся на уровень видения аур, потому что на этой ступени время неускоряет свой бег, но трюк не сработал. Потребовалось нечто большее. Однакоследует быть очень осторожными. Потому что, когда мы видим…