Багдадский вор. Трилогия - Андрей Олегович Белянин

– Точно я, клянусь Аллахом и мощами святого Хызра, – громко подтвердил Насреддин, профессионально уворачиваясь от плюющего верблюда. – Вы позволите опустить на землю это семя греха и любовь моего сердца? Сползай, противный…

– Э-э, это называется мужская дружба, да?

– Она самая, почтеннейшая Джамиля-джан. Я узнал вас с первого взгляда, ни одна из самых красивейших девушек Коканда не сравнится с вами в умении бить беднягу по ушам…

– Я его не била! Я его спасала…

– Вай мэ… ну, вообще-то я имел в виду верблюда, – задумчиво прокашлялся Ходжа, и они с Рабиновичем, не вдаваясь в детали, помогли общему другу встать на ноги. Оболенский в ужасе уставился на собственный живот – он был впалым и вогнутым. Видимо, его просто вмяло вплотную к позвоночнику из-за тряской верблюжьей рыси…

– Любимый, ты цел?

– Да, солнышко… А тебе никто не говорил, что ты уже могла бы запатентовать новый метод избавления от лишнего жира? Два часа поперёк двугорбого психа с экстремальным запахом, на бешеной скорости, по пересечённой трассе – и результат налицо! Пуза нет! Куда теперь есть буду, а…

Не переживайте, впоследствии он отлично всё ел, и помещалось оно куда надо, но пока его здорово мутило после скачки. На подкашивающихся ногах Лев зачем-то побрёл на соседний бархан, словно бы там пробегал ветерок… И предостерегающий вопль Ходжи был для него полной неожиданностью:

– Туда нельзя! Там обрыв… ай!

Вот это «ай!» в очередной раз спасло жизнь моего друга и по совместительству главного героя нашего повествования. Лунный свет так причудливо струился на барханы, что казалось, в зыбких тенях между ними дремлют ужасающие чёрные пропасти. Оболенский действительно шагнул на верхушку чуть присыпанного песком базальтового гребня и, сверзившись, мог запросто сломать себе шею.

– Спасибо, вовремя, хотя… там вроде не очень глубоко?

– Там темно и дна не видно, – поправил заботливый домулло, осторожно оттаскивая товарища от опасного края. – Знаю, ты любишь рисковать жизнью на глазах у красивой девушки! Но поверь, её сердечко и так бьётся достаточно часто, чтобы подгонять его видом твоей обольстительной ноги, сломанной в шести местах. К тому же полезная для любви и печени поза «султан и седьмая наложница в перьях» будет тебе недоступна, а ты ведь не захочешь огорчить свою…

Договорить вечному болтуну не удалось, поскольку в это роковое мгновение каблук его левого сапога вдруг соскользнул, шкрябнув по камню, и Насреддин с тихим ужасом почувствовал, как сам летит вниз!

– Хорошо, что у тебя есть я. – Железная рука бдительного россиянина успешно поймала его за воротник.

– Сп…сибо, друг, – кое-как выдавил задыхающийся домулло, бултыхаясь, как кот в авоське.

– Не трясись, зараза, – нервно прикрикнул лежащий на животе Оболенский. – Я же… не… я сам сползаю! Мама родная… ай!

Вот тут «ай» раздалось уже во второй раз и тоже вовремя, потому что именно в этот момент его цапнул сзади за штаны подоспевший Рабинович. Верный ослик, упираясь всеми четырьмя копытцами, долгих полминуты удерживал над пропастью двоих хозяев сразу!

– Не надо, Лёва-джан, разобьёмся вместе…

– Надо, Ходжуля, не хочу я вместе с тобой разбиваться…

На помощь Рабиновичу бросилась и сострадательная Джамиля, не придумавшая ничего умнее, как крепко схватить его за хвост, сесть на песок и упереться ногами. У ослика едва не вырвался мат-перемат, но повернуться и высказать девушке всё, что он о ней думает, тоже было невозможно – пришлось бы открыть рот… Медленно, но уверенно вся четвёрка соскальзывала с гребня коварной скалы.

Положение спас старый пояс Оболенского – он развязался! Прощальный крик двух визжащих мужчин оборвался резко и быстро…

Хлопнувшийся на круп лопоухий спаситель так и замер с зажатыми в зубах штанами Багдадского вора. Юная вдова ахнула и, вскочив на ноги, бросилась по пологому склону вниз, обнять переломанное тело возлюбленного и достойно схоронить Ходжу. В том, что Лев должен был отделаться лишь переломами, у неё сомнений не было, ведь он рухнул бы не на жёсткие камни, а на проверенного друга. То есть на мягкое! Женская логика, господа…

Внизу её действительно ждала трогательная картина. Во-первых, высота скалы была от силы метров пять, а во-вторых… На холодном песке (не на камнях!) расплющенной лягушкой лежал выпучивший глаза герой народных анекдотов, а поверх него, сияя голым задом, распластался здоровущий Лев! Они оба одновременно повернули смущённые рожи в её сторону, и безудержный хохот Джамили добрых полчаса звенел над недоумевающей пустыней…

…Со всеми этими приключениями Ходжа успешно вывел влюблённую парочку к лагерю беглых караванщиков лишь под утро. Оказалось, что своих животных погонщики нашли быстро, и на спинах у многих ещё оставались мешки с продуктами и товаром. Более того, даже лихие разбойничьи лошади теперь принадлежали нашим. То есть, как ни верти, а у Льва всё-таки получилось украсть караван! Правда, лишь затем, чтобы тут же вернуть его законным владельцам…

А на рассвете все выстроились гуськом и двинулись в нужную сторону. Опытные погонщики могли по расположению звёзд заранее определить правильное направление, поэтому ещё до обеда верблюды уверенно встали на караванную тропу. Где их, кстати, и нагнал тяжело вооружённый отряд храброго Аслан-бея…

– Они поймают нас и посадят на кол! – заметался башмачник Ахмед, поочерёдно хватая за рукав то Льва, то Насреддина. – С нас живьём снимут кожу, отрежут язык и выбросят собакам, разрубят на мелкие кусочки для плова, зажарят, а ещё поругают нехорошими словами, оскорбляющими слух истинного мусульманина!

– Не ной, тебя в раю гурии ждут, – не сводя глаз с Джамили, отмахнулся бесчувственный россиянин. – Сколько ему их полагается, Ходжа?

– Что-то около семидесяти двух. – Домулло тоже не спешил прятаться и убегать. – Весь день праведник будет пить вино и наслаждаться умелыми ласками девственных гурий. Они исполнят любые его желания, вплоть до запрещённых шариатом. А наутро вновь окажутся девственницами… И так – вечность!

– Семьдесят два раза в день выполнять роль вибратора-дефлоратора?! Сплошной вай дод… Ахмедка, не соглашайся,