Столетняя война. Том V. Триумф и иллюзия - Джонатан Сампшен

Сен-Пьер-сюр-Див был не огороженной стеной деревней к югу от Кана, жившей под сенью знаменитого бенедиктинского аббатства. В этом районе уже происходили неприятные инциденты, когда войска английского гарнизона нападали на незащищенные деревни и грабили их. Крестьяне Сен-Пьер, как и жители других деревень, создали отряд самообороны. В результате произошедшей стычки несколько англичан были убиты. В августе 1434 г. английский сквайр по имени Ричард Венейбл во главе отряда ворвался в Сен-Пьер-сюр-Див и в отместку убил около десятка крестьян. В некоторых отношениях Венейбл был характерной фигурой последних лет существования ланкастерской Нормандии. Он пробыл в герцогстве не менее пяти лет и большую часть этого времени служил в гарнизоне замка герцога Бедфорда в Аркуре, а затем оставив гарнизонную службу стал вольным капитаном, зарабатывающим на добыче. В 1434 г. он командовал большой компанией, которая обосновалась в заброшенном цистерцианском аббатстве Савиньи и занялась грабительскими набегами на Бретань и Мэн. Тревога поднялась сразу после инцидента в Сен-Пьере. Крестьяне всей округи были призваны к оружию звоном церковных колоколов и собрались в деревушке Вик (Vicques) близ Сен-Пьера. Там на них внезапно напал конный английский отряд под командованием Венейбла и двух его соратников: Томаса Уотерхауса и Роджера Икера. Они перебили всех на своем пути и преследовали оставшихся в живых по всей округе. В общей сложности было убито около 1.200 крестьян. Мнение англичан разделилось. Некоторые громко выражали свое одобрение и считали, что крестьяне получили по заслугам. Но реакция официальных властей была другой. Бальи Кана приказал провести расследование, а Большой Совет направил Жана Ринеля для встречи с Венейблом в Савиньи. Несколько главарей, в том числе Уотерхаус и Икер, были арестованы и доставлены в Фалез, где признались в содеянном и были обезглавлены по приказу сэра Джона Фастольфа. Венейбл же бежал, но его быстро нашли, когда за его голову назначили цену в 1.000 салюдоров. В конце ноября 1434 г. герцог Бедфорд лично приказал повесить и четвертовать его на рыночной площади в Руане[602].

К этому времени известия о расправе над крестьянами вызвали стихийное восстание на большей части полуострова Котантена. К октябрю 1434 г. десятки тысяч человек взялись за оружие. Большинство из них были крестьянами, имевшими лишь самое простое оружие. Но к ним присоединилось несколько хорошо вооруженных дворян, и у них появился лидер в лице местного оруженосца Пьера Шантепи. Повстанцы отправили послания герцогу Алансонскому, прося его стать их командиром. Герцог отправил Амбруаза де Лоре с 300 профессиональными солдатами для поддержки восставших, а сам занялся набором новых. В Пуатье министры Карла VII приступили к сбору новой полевой армии. В январе в Анжере также начался сбор войск. Тем временем повстанцы продвигались к Кану и заняли укрепленное пригородное аббатство Святого Стефана (Мужское аббатство). Сэр Джон Фастольф, находившийся в Ле-Мане, сразу же вышел из города со 120 людьми (более трети своего гарнизона), чтобы поддержать оборону Кана. Ночью, недалеко от города, он наткнулся на крестьянское войско и перебил большое количество восставших. Вскоре после этого Фастольф вошел в город и организовал вылазку из ворот, в результате которой было убито еще 400 человек, в том числе и Пьер Шантепи. Крестьянская армия не имела должной организации. Не было принято никаких мер по обеспечению продовольствием столь многочисленного войска. Стоял лютый холод. В последующие дни большинство из восставших отказалось от борьбы. Некоторые, опасаясь мести англичан, попрятались в лесах. Другие, удрученные поражением, разбрелись по домам.

Когда Амбруаз де Лоре догнал их на дороге в нескольких милях от Кана у цистерцианского аббатства Оне-сюр-Одон, повстанцев оставалось лишь 5.000 ― 6.000 человек. Де Лоре понял, что попытка взять Кан с этими людьми безнадежна и решил направить крестьянскую армию против важного английского гарнизона в Авранше, который считался более слабым. В конце января 1435 г. армия повстанцев встретилась с герцогом Алансоном к востоку от Авранша и через несколько дней осадила город. Но их продвижение было слишком медленным и к северу от Авранша уже накапливались английские войска под командованием графа Арундела. Крестьяне забеспокоились. С каждым днем их ряды таяли из-за дезертирами. Французской армии, которая должна была собраться в Анжере, пока не было видно. Через неделю повстанцы оставили осаду и бесцельно двинулись на юг к Бретани, пока не достигли Фужера, где их армия распалась[603].

Восстание на полуострове Котантен и гораздо более разрушительное восстание в Па-де-Ко в следующем году стали первыми широкомасштабными движениями сопротивления английскому владычеству. Англичане были потрясены. Они предприняли серьезную попытку решить основную проблему недисциплинированных гарнизонных войск и вольных компаний, живущих за счет земли. Графу Арунделу было приказано собрать их и определить на королевскую службу, а тех, кто не был хоть сколько-нибудь полезен, отправить обратно в Англию. В течение лета несколько сотен таких людей были призваны в полевые армии. Были назначены уполномоченные, которые должны были расследовать акты насилия над местным населением и наказывать виновных. Но ущерб уже был нанесен, и он оказался непоправимым. Среди советников и капитанов регентства царил общий упадок сил. Когда восстали крестьяне на Котантене, Томас, лорд Скейлз, методично готовился к тому, чтобы ликвидировать наконец гарнизон Мон-Сен-Мишель. Он отстроил бастиду в Ардевоне и начал возводить другую на развалинах старого сеньориального замка в Сен-Жан-ле-Тома на северном берегу залива. Но в январе 1435 г., когда крестьянская армия находилась под Авраншем, 320 человек из гарнизона Ардевона, полагая, что повстанцы собирается напасть на них, ночью ушли к графу Арунделу, оставив все свои запасы и артиллерию, которые тут же были захвачены гарнизоном Мон-Сен-Мишель. Пять месяцев спустя, в июне 1435 г., англичане оставили и Сен-Жан-ле-Тома, чтобы высвободить людей для обороны Парижа. Это был символический момент — провалилась последняя попытка захватить крепость, гарнизон которой в течение восемнадцати лет насмехался над всеми усилиями англичан ее покорить[604].

Эта потеря самообладания ознаменовала глубокие изменения в политическом менталитете англичан в Нормандии. Солдаты и администраторы стали более подозрительно относиться к своим нормандским подданным. Сэр Джон Фастольф был обеспокоен ухудшением ситуации с безопасностью еще со времен Орлеанской катастрофы. К 1435 г. он пришел к выводу, что Генрих VI никогда не будет пользоваться расположением французов, "которые по своей природе любят противника больше, чем его самого" и не понимают ничего, кроме языка силы. Фастольф заявил, что англичане не должны быть "так унижаемы французским Советом, как это делалось до сих пор" и призвал к тому, чтобы Совет Руана был составлен из опытных английских военачальников, а не из французских администраторов, как это было раньше. Мнение Фастольфа разделяло целое поколение английских капитанов и администраторов в Нормандии и, возможно, даже герцог Бедфорд, от имени которого были написаны эти слова. Вызовы местных дворян на службу в поле становились все более редкими, а ответ на них — все более слабым. В новых формулярах, выданных командирам гарнизонов через