Достояние леди - Элизабет Адлер

Поддерживая Джини за талию, он повел ее в гостиницу.

– Надо преодолеть два лестничных пролета. Тебе одной ни за что не справиться, – улыбнулся он, поднимая ее на руки.

Джини прижалась к его плечу: рядом с этим сильным, мужественным человеком она чувствовала себя в полной безопасности. Валентин спас ее от неминуемой смерти. Он любил ее. Как только они поднимутся в номер, она попросит его позвонить Михаилу, и все окончательно встанет на свои места. Она вернется домой и никогда уже не будет так рисковать.

Как же ей хотелось, чтобы рядом оказался Кэл. Она покаялась бы ему в своей глупости и пообещала бы никогда не вести себя подобным образом.

Шестиместный двухмоторный турбореактивный «С-21-А» ВВС США резко снизился с высоты 41000 футов и, пробив густой слой облаков, приземлился на небольшом аэродроме к северу от Стамбула. Самолет вылетел с военно-воздушной базы Эндрюс около Вашингтона и, сделав по пути две промежуточные посадки для дозаправки– в Гандере на Ньюфаундленде и Верхнем Хейфорде в Англии, добрался наконец до Турции.

– Ну, как себя чувствуешь? – спросил пилот, оборачиваясь к Кэлу.

– Спасибо, неплохо, – ответил тот, расстегивая ремень безопасности. – Слава Богу, прилетели.

Уоррендер открыл дверь и спрыгнул на летное поле – от здания аэропорта навстречу ему бежала группа людей в форме цвета хаки с винтовками наперевес.

– Ваши документы! – крикнул офицер, протягивая руку.

Кэл показал ему дипломатический паспорт и специальное удостоверение, выписанное в Белом Доме. Внимательно изучив бумаги, турок на чистейшем английском языке проговорил:

– Все в порядке, мистер Уоррендер. Вертолет, на котором вы сможете добраться до Стамбула, ждет вас.

К самолету, доставившему Кэла на турецкую землю, подкатила большая цистерна – началась заправка перед обратной дорогой. Уоррендер, чуть покачиваясь, медленно побрел к выкрашенному в камуфляжные цвета маленькому военному вертолету. При виде машины Кэл тяжело вздохнул: он уже был сыт по горло перелетами; наверное, любой врач поставил бы ему диагноз патологической боязни высоты.

Молодой усатый пилот отдал Кэлу честь и что-то бодро пробубнил на ломаном английском. При виде задорного выражения лица вертолетчика Кэлу стало не по себе. Он понял, что для этого турецкого лейтенантика сложная машина – просто забавная игрушка. Он покорно забрался на сиденье рядом с пилотом и закрыл глаза.

Через каких-нибудь пятнадцать минут после взлета пилот похлопал его по колену и прокричал в самое ухо:

– Сэр, мы снижаемся.

Кэл посмотрел вниз: они летели над ночным Стамбулом. Город был залит лунным светом, и вдоль обоих берегов Босфора горели мириады огоньков. Когда полозья вертолета коснулись посадочной площадки, Кэл с облегчением вытер со лба пот: предстоящие разборки с КГБ представлялись ему детской забавой по сравнению с этим перелетом.

На краю бетонной площадки стоял длинный черный «мерседес»: с американским консулом, турецким министром иностранных дел и Ахметом Казаном.

– Новости неутешительные, Кэл, – сказал Джим Херберт после того, как Уоррендер был представлен туркам. – Начальник полиции лично обыскал сухогруз: там никого нет, если не считать отделения русского спецназа. Конечно, это грубое нарушение международного права: на гражданском судне, находящемся в территориальных водах Турции – иностранные солдаты. И все-таки к нашему делу это никакого отношения не имеет.

У Кэла в груди ёкнуло: он был уверен, что Джини находится на корабле.

– Но мы обладаем достоверными сведениями, что девушка была доставлена на борт «Леонида Брежнева», – мрачно настаивал он.

Министр иностранных дел кивнул.

– Вполне вероятно, но никаких следов Джини Риз на советском судне обнаружить не удалось. Капитан утверждает, что ожидался визит какой-то шишки – чуть ли не адмирала—для этого, мол, на судне и находилась вооруженная охрана. – Министр глубоко вздохнул. – Правдоподобная версия, не правда ли? Русский адмирал наносит визит на какой-то ржавый сухогруз. Но кое-что наши полицейские все-таки обнаружили: в маленьком помещении в трюме лежала на полу веревка. Судя по всему, ею кого-то связывали, а потом разрезали.

– Как же им удалось вывезти Джини из Истинье?

– Катера береговой охраны со всех сторон заблокировали Истинье, так что морем выбраться они никак не могли. Полицейские машины добрались до места с небольшой задержкой: пришлось ждать, пока с дороги уберут перевернувшийся автобус. Судя по всему, наши ребята опоздали на каких-нибудь десять-пятнадцать минут.

Запищал радиотелефон.

– Гульсен слушает, – произнес министр по-турецки, поднимая трубку. – Вы уверены? Его опознали?.. Понимаю… Понимаю… Спасибо.

Он положил трубку и спокойным тоном сообщил:

– Полиция выловила в Босфоре труп мужчины. На нем был темный костюм. Никаких документов, как, впрочем, бумажника, оружия, часов, при нем не было. Но по фотографиям наши эксперты установили, что это председатель КГБ генерал-майор Борис Соловский.

– О, Господи, – прошептал Джим Херберт.

– Представляете себе, в каком щекотливом положении оказывается Турция?! – мрачно произнес Гульсен. – Шеф КГБ убит в Стамбуле. У нас возникнут серьезные проблемы.

– Мне кажется, что самая серьезная проблема – это поиски Анны, – сухо заметил Ахмет Казан. – Кто-то убил Бориса Соловского и помог ей бежать. Не вызывает сомнений, что она доверяла человеку, устроившему побег.

Кэл кивнул.

– Вы совершенно правы, господин Казан. Могу сказать вам, кто этот человек: его зовут Валентин Соловский.

Черный «мерседес» медленно въехал в ворота виллы Казанов.

Сидя на мягком диване в одной из гостиных своей виллы, Михаил Казан слушал рассказ Кэла; верная Рефика сидела рядом с мужем и, как всегда, была готова в случае необходимости дать практический совет. Расхаживая из угла в угол просторной гостиной, Кэл излагал собравшимся свою версию происходящего.

– Мисси никогда не рассказывала Джини – или, если хотите, Анне – всю историю. Она никогда не говорила ей ни о миллиардах, хранящихся в швейцарских банках, ни о фамильных реликвиях семьи Ивановых – только когда старая женщина перебиралась на постоянное жительство в «Тихие поляны», она передала чемоданчик с сокровищами приемной внучке—другого выхода у нее не было. Что касается раджастанских копей, то Анна, судя по всему, до сих пор не знает об их существовании. Мисси никогда не говорила с ней о России, не показывала девушке старые фотографии: благородная женщина, вынесшая на своем веку столько горя и страданий из-за наследства Ивановых, надеялась, что эта тайна сойдет с нею в могилу. Она хотела сдержать обещание, данное когда-то князю Михаилу.

– Валентин Соловский ничуть не менее опасен, чем его покойный дядя, – продолжал Кэл. – Это карьерист, готовый по трупам идти в гору. Уверен, что он ни перед чем не остановится. Как только Валентин услышал выступление Джини по телевидению, он решил перехватить ее. Соловский надеется, что с помощью Джини он найдет Анну Адэр – найдет, чтобы расправиться с ней. Лишь бы у нее хватило ума не признаться русскому в том, что она и есть та самая Анна – в противном случае, у нее практически нет шансов уцелеть.