Доктрина смертности - Джеймс Дэшнер

– Что вы задумали?! – прокричал Майкл.

Вебер даже глазом не моргнула:

– Мы, Майкл, мы. Я в этом деле не одна, мне всегда помогали. – Она указала на самый нижний ряд гробов. – Это моя армия, те, кто был со мной с самого начала. Кто разделял мое видение и помогал приблизить сегодняшний день. – Она обвела рукой остальные гробы в зале. – Скоро все эти люди окажутся под контролем утилит. Признаю, сопутствующий ущерб будет значителен, но те, кто не нужен… Что ж, им нет места в новом мире.

– Да скажите, наконец! – кричал Майкл. – Что вы с ними сделаете?

Вебер резко обернулась и пристально посмотрела на Майкла.

– Я убью их по-настоящему. Утилиты, которых, по всеобщему мнению, прислал Каин. Убью всех. Ради нашего будущего, будущего под управлением СБВ.

Майкла затрясло от гнева. Он чувствовал полную беспомощность и даже не знал, как описать свое состояние.

– Пусть будет здесь, – обращаясь к военным, распорядилась Вебер. – Следите за ним в оба, отвечаете головой. Близко не подпускайте его к симулятору и любой компьютерной платформе. Ясно?

– Уж с этим дохликом как-нибудь справимся, – сказал один из солдат и схватил Майкла за руки. Второй сорвал у него с уха серьгу.

Майкл закусил губу, лишь бы не закричать от боли. Он зло посмотрел на Вебер. Да, ему стоило бы поразиться тому, во что она превратилась, но… разве не была она такой прежде? Разве он ей когда-нибудь доверял полностью?

– Я погружаюсь, – сказала Вебер в пустоту. – Последний удар по утилитам – и дело в шляпе. Человечество будет нам в ноги кланяться за спасение. Когда я выгружусь, мир станет совершенно другим.

Она прошла к гробу у ближайшей стены. Личный симулятор агента Вебер стоял на пьедестале о трех ступеньках.

– Удар? – переспросил Майкл. – Скажите уж лучше «выстрел в голову». Или «массовое убийство».

Вебер нажала несколько кнопок на консоли с внешней стороны гроба, и крышка симулятора поднялась. Затем агент обернулась через плечо.

– Назови хоть одну войну, в которой стороны не понесли сопутствующего ущерба. Такова часть игры. Шаг назад перед большим прыжком вперед.

– Игры? – эхом повторил Майкл. И зачем он тратит силы? Вебер все равно не остановить. – Вы больная, если называете это игрой.

– Игра в жизни, – почти что с жалостью ответила Вебер. – Ты, как никто другой, должен оценить метафору. Ты, великий игрок! – Она светилась гордостью, точно мать вундеркинда.

Тогда Майкл обратился к холодной логике:

– Каин знает, как обратить Доктрину смертности. Хельга тоже. Сознания людей записаны в Улье, их надо просто вернуть. Не нужно никого убивать, можно обойтись без жертв!

Вебер опустила ширму – такая была установлена над каждым гробом – и начала раздеваться.

– План вроде нашего, – заговорила она приглушенным голосом, – требует драматизма, Майкл. Если все вот так запросто вернутся в свои тела, без разрушительных последствий, то люди вскоре обо всем забудут. Через год, два, пять лет, десять… Скажут, что ничего ужасного, по сути-то, и не случилось. Так, досадная неприятность. И если бы захват повторился, мы запросто вернули бы своих любимых. Да, вот так: жмакнул кнопкой и готово, скажут они. На кой тогда вообще СБВ? – Заболтавшись, Вебер задела локтем ширму. – Так не пойдет, Майкл. Нужны смерти, окончательные и необратимые. Много смертей… в разумных пределах. Затем придет спаситель и остановит очередной холокост, и тогда уже никто и ничего не забудет. Никогда.

– Ты больная, – прошептал Майкл.

Послышалось шипение – ожили механизмы внутри гроба; крышка закрылась. Ширма вернулась в паз в днище балкона над симулятором Вебер. К тому времени как она полностью скрылась, гроб уже перемигивался огоньками на наружной панели.

Майкл сидел на стуле лицом к своим надзирателям. Солдаты были, можно сказать, на одно лицо, похожие на карикатуры: стриженные «под ноль», с квадратными челюстями и в военной форме. Они молча смотрели в пол; гул от тысячи работающих гробов утомлял.

Не зная, что делать, Майкл размышлял о Вебер, о том, как она собиралась поступить со всеми, чей разум томится в Улье. Она что, сотрет их вместе с хранилищем, одним махом, чтобы следа не осталось? Легко и просто совершит массовое убийство?

Майкл выпрямился. Поразительно, но он забыл про себя. Вебер все талдычила, как он ей нужен, как она его написала, запрограммировала… Но ведь Майкл сам утилита в человеческом теле. И если Вебер затеяла стереть всех подселенцев…

Нет, всех убивать она не станет. В ее планы это не входит, по крайней мере, пока. Вебер нужны одержимые программами люди: она сама говорила, что у нее агенты на ключевых местах, по всему миру, и что она пригласила сегодня к себе в штаб шишек – тех, кто еще не склонился перед СБВ. Нашла предлог заманить их в гробы, – чтобы загрузить им в головы утилиты. Каких-нибудь особых цифровых демонов.

Пока что Майклу ничего не грозит, Вебер не станет им рисковать. Почему – он еще не понял, однако неким образом без него Доктрина смертности потеряет смысл. Вебер что-то там говорила о нематериальной связи. Впрочем, оптимизма это знание не прибавило. По собственной воле Майкл отсюда не выйдет.

Сара…

Сердце стиснуло болью. Вспомнились и живые друзья: Брайсон, Хельга, Гэбби… Он велел им отправиться в Освященную Долину и остановить конвейер Доктрины смертности. Нужно было навсегда прекратить вторжение утилит. Удалось ли друзьям выполнить миссию? Или Майкл их тоже отправил на гибель? А родители? Каин якобы уничтожил их, но ведь и они – строчки кода. Может, папа с мамой еще…

Нужно что-то делать, решил Майкл.

– Ребята, – обратился он к солдатам. – Мне надо в туалет.

Его пустили. Да и как было не пустить?

Солдаты вывели узника в тускло освещенный коридор; по пути миновали несколько дверей. И пока один конвоир сторожил Майкла, второй вошел в уборную – проверил, не готовятся ли пленнику устроить побег. Ничего подозрительного он не нашел.

– Проходи, – сказал солдат, закончив осмотр. – Мы ждем здесь.

– Слава богу, – пробурчал Майкл. – Точно не хотите подержать меня за руку?

Солдаты даже не улыбнулись. Тогда Майкл вошел и, закрыв дверь, привалился к ней ненадолго. Затем, быстро осмотревшись, убедился, что бежать через туалет и правда не выйдет: это была тесная комната с двумя кабинками и мойкой.

Майкл справил нужду – по маленькой и правда хотелось, – однако смывать за собой не спешил. Хотел еще побыть в одиночестве. И плевать, что там конвоиры думают. Он задержится в уборной, пока они не вломятся и не выведут его силой.