Ментовский вояж: Везунчики. Рейдеры. Магелланы - Рустам Максимов

Совершенно неожиданно и, как мне показалось, несколько рановато, захрипела «моторола»: на связь вышел Эрик Робертович. Капитан третьего ранга в отставке сообщил, что яхта уже в одной миле от берега, и попросил нас обозначить своё точное местополо-жение.

Мы несколько удивились тому факту, что опытный морской офицер называет японский траулер яхтой, но не мешкая исполнили просьбу нашего товарища – развернув «либхерр» в сторону моря, четыре раза помигали фарами дальнего света. Сухонин тотчас отозвался, сообщил, что сориентировался и через пять минут будет у обозначенного участка пляжа.

Спустя пару минут мы разглядели какое-то светлое пятно, быстро приближавшееся к берегу. Выругавшись по-немецки, Вольфганг на всякий случай развернул башенное вооружение амфибии в сторону потенциальной цели, а затем сам же дал «отбой» поднятой было тревоге. Пятно неожиданно превратилось в здоровенный белоснежный катер или яхту, не знаю, как правильно классифицируются эти игрушки для миллионеров. Яхта плавно сбросила ход метрах в пятидесяти от берега и развернулась параллельно пляжу, по инерции двигаясь в нашу сторону. Расчёт капитана оказался верен: катер остановился прямо напротив «амтрэка», от кормы яхты отделилась надувная лодка и направилась к нам.

– Скажи-ка, друг, где раздают такие крейсера? – едва не задушив Эрика Робертовича в объятиях, Руслан выдал очередной прикол, перейдя на стихотворную форму. – Я, млин, хочу себе такой ковчег, с русалками любовь крутить.

– Нигде не раздают, оно само в руки пришло, прямо как ваш «амтрэк», – ответил Сухонин, высвобождаясь из объятий Руденко. – Помните, когда тащили вас сюда на буксире, радар траулера засёк какое-то судно? «Летучий голландец» перед вами, товарищи.

– Обалдеть. А где экипаж? – покачал головой я. – Она что, шла без экипажа?

– Мы не знаем, где экипаж. От экипажа остались только лужи крови, – вздохнул капитан третьего ранга в отставке. – Ещё нашли несколько кровавых отпечатков огромных ладоней. Вам об этом подробнее расскажет капитан Ковалёв – он сфотографировал всё, перед тем как мы замыли кровь.

– Ибабутские тушканчики, – в сердцах сплюнул Руслан. – Эти местные заморочки уже порядком заколебали.

– Чужой мир, дорогие мои, полон всевозможными тайнами, – напомнил Эрик Робертович. – Всё, давайте грузить раненых, а то уже и сторожевик на подходе, а мы всё языками чешем.

В бледном свете пары местных лун, действительно, возник силуэт японского траулера, медленно приближавшийся к берегу с западного направления. Мы принялись за дело, и уже через двадцать минут вся четвёрка наших «трёхсотых» оказались на борту яхты. Лейтенант Григорьев попробовал было протестовать, пытаясь доказать, что с ним всё в порядке, и он может оставаться в строю, но я был неумолим.

А дальше возникла небольшая заминка с бывшими жителями бывшего Подмосковья: отец Гавриил, Чернов и Павел категорически отказались отправляться в тыл на катере. Священник мотивировал свой отказ тем, что без его действующей агентуры никак не обойтись, когда мы пойдём освобождать бывших российских граждан. Я просто обалдел от сказанного стариком, особенно от его уверенности, что мы обязательно освободим несколько десятков пленников.

Михаил же с Пашкой просто попросили принять их добровольцами, тем более что по факту они и так уже состояли в отряде. Учитывая обстоятельства, у меня язык не поворачивался ответить отказом людям, взявшим в руки оружие, и без раздумий вступивших в бой вместе с нами. В общем, прямо на пляже наш отряд пополнился двумя новобранцами и одним внештатным вольнонаёмным сотрудником – «штирлицем» в рясе.

Затем, совершенно неожиданно, Сухонин категорически отказался эвакуировать наркомана Белокопытова, заявив, что подобное… эээ, вонючая коричневая субстанция не имеет права жить в нормальном человеческом обществе. Капитана третьего ранга поддержал Василий Кадкин, временно назначенный командиром яхты, пообещав выбросить торчка за борт, как только катер отойдёт подальше от берега. Судя по всему, остальные члены экипажа Кадкина, набранные из числа моряков с СТК, полностью поддерживали замысел своего начальника. Услыхав о намерениях Василия, Валентина залилась слезами, принялась просить и умолять не убивать Юрку, уверяя, что тот вылечится, исправится, и так далее. Пришлось плюнуть и отменить эвакуацию этой парочки, да ещё и пообещать девушке, что никто не тронет дружка её погибшего брата.

– Давай, друг, возвращаем оружие хозяину, – подозвав Павла, Сухонин без церемоний стиснул цевьё «вепря». – Что смотришь? Это мой карабин.

– Паша, это действительно его карабин, отдай его, а сам возьми автомат у Вольфганга, – велел я парню. – Эрик Робертович, ты зачем на человека «наехал»? Он вообще не знал, что это твоё оружие – подобрал первый попавшийся ствол. Да, и зачем тебе «вепрь» на катере?

– А затем, что я остаюсь с вами, обормотами, такими, – вытаскивая из-за пазухи сложенный вчетверо листок, ухмыльнулся в бороду бывший военный моряк. – Держи, майор, приказ командования о назначении начальника морских сил Конфедерации.

– Мандат, почти как в революцию… Мои поздравления с должностью адмирала, сэр, – включив фонарик, я пробежал глазами отпечатанный на пишущей машинке текст. – А японцы что, решили здесь задержаться?

– Траулер останется, чтобы поддержать нас с моря из двух крупнокалиберных, – пояснил Сухонин, проверяя наличие патронов в магазине и в стволе. – Хорош прикалываться, Володя, лучше возьмите и отдохните до утра, пока есть возможность.

– Ладно, пошли пожрём и попробуем покемарить, – освежив лицо и голову морской водичкой, я подобрал с песка шлем. – Хотя бы пару часиков, пока враг позволяет.

Нам повезло – враг не рискнул вести боевые действия в тёмное время суток и «позволил» подремать более двух часов, чем мы и постарались воспользоваться. Я посчитал, что нам нет смысла удерживать позицию на вершине пирамиды, которая великолепно просматривается и простреливается с борта сторожевика, и оттянул весь личный состав на пляж. Выставив дозорных – новоиспечённого «адмирала» и Чернова с Павлом, – мы прилегли отдохнуть в десантном отсеке амфибии и проспали почти до половины седьмого утра, пока нас не разбудил отец Гавриил.

– Вставайте, воины русские, пока басурмане окаянные не нагрянули, – приговаривал священник, расталкивая меня и парней. – Поднимайтесь, богатыри, нам многое надо сделать.

Надо сказать, что старик разбудил нас исключительно вовремя – спустя двадцать минут на траулере загрохотал «браунинг», длинными очередями накрыв джип, сунувшийся было на южное побережье мыса «Базальтовая пирамида». Стреляли, как потом выяснилось, испанцы, и стреляли они просто отлично: полудюймовые пули с девятисот метров продырявили внедорожник на раз-два, отправив к праотцам парочку «лиц кавказской национальности». Видимо, противник совершенно не ожидал, что ему придётся столкнуться с активным противодействием с моря, слегка растерялся и отозвал группу пехотинцев, пробиравшуюся в нашу сторону по зелёнке.

После пробуждения ото сна мы распределились на основную и вспомогательную группы и выдвинулись основной группой к подножью пирамиды. Оседлали вершину сооружения и приготовились к обороне. За фланги и тыл совершенно не беспокоились – команда «Дзуйкаку» быстро доказала, на что она способна, а наши немецкие товарищи поставили «амтрэк» в засаду на тропе, западнее основной позиции. Наверное, со стороны это казалось верхом безумия – небольшой отряд, действующий самостоятельно, готовился оборонять, по сути, совершенно никому не нужное сооружение, не имеющее никакой стратегической ценности. Однако, находясь в глубоких тылах «Боко Харам», мы отвлекали на себя три-четыре десятка боевиков, плюс некоторую часть техники противника – силы, которые могли сыграть важную роль в отражении наступления отрядов Стрелкова и Деларьена.