Кавказская война. В 5 томах. Том 3. Персидская война 1826-1828 гг. - Василий Потто

По Вознесении Христовом, когда божественная проповедь распространилась по лицу земли, апостолы появились и в Армении. Фома, из двенадцати, послал к Авгару Фаддея, одного из семидесяти учеников Иисусовых. В то время жил в Едессе некий вельможа, по происхождению еврей. Фаддей и пришел к нему. И вот по всему городу разнеслась молва, что появился ученик великого еврейского пророка, распятого в Иерусалиме и, как всюду носился слух, воскресшего из мертвых. Когда весть о том дошла до царя Авгара, он сказал: “Это тот, о котором писал Иисус”, и тотчас же пригласил его к себе. Когда Фаддей входил в царскую палату, Авгар на лице его увидел знамение Бога. Он встал со своего престола и пал ниц перед апостолом; вельможи, его окружавшие, изумились, ибо не поняли знамения. Авгар спросил Фаддея: “Не ты ли тот ученик Иисусов, которого он обещал прислать ко мне; не ты ли можешь исцелить мои недуги?” – “Если веруешь во Христа Иисуса, Сына Божия, то просьба сердца твоего исполнится”,– сказал ему Фаддей. “Я уже верую в Него и в Отца Его,– ответил Авгар.– Я готов был со своим войском идти на истребление евреев, которые распяли его, если бы мне ню воспретил этого Рим”.

Тогда Фаддей возложил на царя руку, исцелил его от недуга и начал проповедовать евангелие ему и народу его. Он сотворил многие чудеса, исцеляя больных и недужных. Авгар и весь город приняли крещение, замкнули двери языческих храмов и обернули тростником кумиры, находившиеся на столпе и на жертвенниках.

В то же время апостол Варфоломей со своими учениками перешел Аракc и распространял учение Христа в восточной части Армении, не подвластной Авгару, строил церкви, ставил епископов, пока не был замучен в городе Аребани.

Христианство, как и повсюду, медленно вытесняло древнюю веру, в которой долго оставалась большая часть жителей,– и последователи его подвергались страшным гонениям. Уже сын Авгара был лютым врагом христианства. Под угрозой меча народ возвращался к своим кумирам. Тщетно св. Аттей обличал царя, убеждая внять голосу милосердия; он и сам принял мученический венец из рук тирана.

И повсюду в Армении преследовались христиане. Одни из них были замучены, другие скрывались в горы и вели отшельническую жизнь, многие поклонялись Христу тайно, оставаясь без пастырей.

Два первых века христианства прошли для Армении в этой борьбе, в чередовании царей, враждебных Христу, с равнодушными к Нему. Но число служителей истинного Бога росло,– и вот появляется в Армении царь Тиридат, сын Хозроя Великого.

История Тиридата необыкновенно знаменательна.

Когда отец его по воле царя Арташира персидского был изменнически убит своим родственником Анаком и всему роду его грозила гибель, верные вельможи спасли двух его младенцев, укрыв дочь в неприступной крепости Ани, а сына, Тиридата, отправив ко двору кесарей римских, коренных врагов царей Сассанидов. Тиридат вырос в Риме. Не много данных сохранилось о том, какое влияние обнаружил на него вечный город, но по свидетельству римских историков, он вел там жизнь разгула и всевозможного потворства страстям, столь обычного в городе Нерона, Калигулы, Каракаллы.

Рассказывают, что Тиридат сделался весьма популярен в Риме необычайной силой, которую ему приходилось показывать в ипподроме. А какова была телесная мощь Тиридата – можно судить по нескольким случаям, о которых рассказывает Моисей Хоренский: Раз, уже будучи царем, он в сражении с аланами напал на вождя их и одним ударом обоюдоострого меча рассек его пополам вместе с головой и шеей его лошади. Силе своей, по словам историков, Тиридат обязан и царским саном. Перед лицом императора Диоклетиана он сразил на поединке исполина готфского, вызывавшего на бой самого кесаря, и благодарный император облек его порфирой и отпустил на царство.

Тиридат вернулся в родную сторону еще язычником. Но не один возвращался он в отечество; с некоторого времени неотлучно находился при нем ревностный служитель, близкий его сердцу, хотя и неведомый родом, которому он вполне доверял. Этот служитель был будущий великий просветитель Армении, святой Григорий.

Григорий был сын Анака, от руки которого пал царь Хозрой. Когда раздраженный народ растерзал убийцу, Григорий, тогда двухлетний младенец, был спасен своей кормилицей, успевшей бежать с ним. Один персидский вельможа, женатый на христианке, встретив на пути кормилицу, приютил младенца, и, таким образом, Григорий вырос под непосредственным влиянием ревностной поклонницы Христа. Девятнадцати лет он женился на дочери одного из именитых армянских князей, исповедовавшей также христианскую веру, и от этого брака были у него два сына. Но призванием Григория была не тихая семейная жизнь; его влекло к себе христианское подвижничество. И он расстался с детьми и женой, которая со своей стороны отдала себя также служению Богу в безмолвной обители. На душе Григория лежал тяжкий грех отца,– он знал об убийстве им царя Хозроя,– и, расставшись с семьей, решился искупить его тяжким подвигом. Он отправился в Рим, чтобы служить Тиридату, сопровождать его в походах с римскими легионами, всюду оказывая ему свою приверженность. Рим был для великой души Григория великой школой христианской любви и терпения: он был свидетелем гонений на христиан, непобедимого мужества их веры, воодушевлялся им и готовился к мученичеству, постигшему его в Армении.

С царскими почестями и римским великолепием шел Тиридат в свое царство, окруженный многочисленной свитой и римскими легионами. Народ, изнуренный беспорядками двадцатисемилетнего междуцарствия и персидским гнетом, с восторгом встречал единоплеменного царя; Тиридат желал торжественно отпраздновать свое вступление на царство, и в стенах храма Анагиды (Дианы) принес богатую жертву, благодаря богов за сохранение своей жизни и царственное возвращение на родину. Но здесь вере св. Григория и суждено было подвергнуться тяжкому испытанию. Когда Тиридат потребовал, чтобы Григорий поклонился вместе с другими кумирам, Григорий отказался.

“Я исповедую Создателя неба и земли и не поклоняюсь творениям рук человеческих; верно служу царю земному,– хочу сохранить верность и небесному”,– сказал он. Тиридат был разгневан. Тогда, желая ускорить падение царского любимца, услужливые царедворцы открыли царю тайну рождения Григория. “Сын цареубийцы не достоин жизни!” – воскликнул Тиридат. Григорий был подвергнут мучительным истязаниям и, измученный пытками, брошен в глубокий ров, наполненный ядовитыми гадами; в ров этот, находившийся вблизи города Арташата, около того места, где убит был некогда царь Хозрой, обыкновенно ввергались преступники, осужденные на смерть. Целых четырнадцать лет судьба Григория облечена была непроницаемой тайной. Ни в пределах Армении, ни в чертогах Тиридата, нигде не повторялось самое имя мученика, которого считали уже погибшим. Но Провидение хранило Григория. Благочестивая вдовица, жившая подле самой темницы, ежедневно бросала ему в малое отверстие скудную пищу, а ядовитые гады не касались его. И вот настал наконец час, когда из святых уст мученика должна была раздаться христианская проповедь и внести в Армению свет истинной веры.

Но прежде Провидением суждено было пролиться новой мученической крови, чтобы засвидетельствовать о Христе в стране языческой. “На костях мучеников утверждается церковь”. Незадолго перед тем жили в Риме пятьдесят дев, посвятившие себя служению Богу; все они жили вместе, под руководством благочестивой старицы Гаяны, и между ними была одна царского рода, по имени Рипсима, отличавшаяся необыкновенной красотой. Преследуемые Диоклетианом, хотевшим взять Рипсиму в жены, они тайно отплыли в Палестину, а там божественное видение внушило им удалиться в Армению. Тридцать семь дев поселились близ тогдашней армянской столицы Вагаршапат, в убогом домике, близ виноградника, и проводили время в трудах и молитве. Кесаря известили, где укрылась Рипсима, и он написал Тиридату, прося его выслать к нему царевну, если он сам не пожелает взять ее себе в супруги. Тиридат, пораженный ее красотой, послал ей богатые царские дары; они были отвергнуты. Тогда он приказал предать ее всенародно мучительной казни. Подруги ее, пришедшие взять тело мученицы, были также схвачены и на том же месте преданы смерти. А затем, на другой день, были замучены и сама наставница Гаяна с остальными тремя непорочными девами, из которых одна, Мариамна, убита на одре болезни. Тела всех тридцати семи дев были брошены на съедение зверям,– но звери не смели коснуться святых мучениц.