Я не хочу остаться один - Дарья Аверад

– И что будет с Мотоко? – проигнорировав предложение старших офицеров, с искренним беспокойством спросил Судзуки.

– Сегодня-завтра определят в детдом, – пожав плечами, ответил один мужчина.

– Может, у него всё-таки есть другие родственники? – мгновенно взбудоражился Кен.

– Возможно и есть, но кто в этом будет разбираться? – небрежно бросил другой офицер. – Мальчишка больше ничего сказать нам не может.

– Я могу провести следствие и найти его дальнюю родню, – невозмутимо произнёс шатен, на что все остальные потешно усмехнулись.

– Звание маловато, герой. Иди домой, отдохни, а с ребёнком всё в порядке будет.

– Нет, – в доли секунды ответил Кен. – Комиссар Маэда, – обратился он к стоящему на другом конце комнаты мужчине, – я хочу остаться с Мотоко, пока всё не решится. Вы мне позволите лично убедиться в безопасности этого мальчика?

Удивлённо изогнув бровь, комиссар лишь весело ухмыльнулся и, не имея никаких возражений, ответил:

– Ну, ребёнок явно больше всего сейчас доверяет вам, офицер Судзуки. Думаю, будет полезным оставить вас вместе с ним.

Мотоко, всё это время сидевший возле стола одного из следователей, резво спрыгнул с высокого стула и радостно рванул к Кену, обнимая парня за ногу. Тут же подхватив мальчишку на руки, Судзуки пошёл к диванчикам, решив, что Мотоко не помешало бы вздремнуть. Такая суматоха и впрямь замаяла малыша, и тот уснул сразу же, как только его голова опустилась на колени молодого офицера.

Сам же Кен сидел неподвижно, боясь нарушить безмятежное сопение этого ангела, которому уже пришлось столкнуться с несправедливостью нашего мира. Мальчик всё ещё ждал возвращения матери, и парень понятия не имел, как сообщить ему такие омрачающие известия. В сравнении с другими странами в Японии не так уж и много приютов. Но, доверяя статистике, абсолютное большинство детей в них – брошенки, от которых избавились родители из-за трудностей содержания и воспитания. Мотоко, к сожалению, исключением не стал. Но сколько же сил требуется маленькому, хрустальному существу, чтобы пережить предательство самого родного человека? Каким он будет себя ощущать после столкновения с всеобщим безразличием и жестокостью? И сможет ли детский дом дать ему ту любовь, благодаря которой ребёнок научится любить других?

– А чем занимаются полицейские?

Из глубоких размышлений Кена вывел неожиданный вопрос от только что проснувшегося Мотоко. Мальчишка всё ещё лежал на его коленях, только теперь карие глаза-пуговки были обращены на офицера.

– Ну, мы помогаем людям, ищем преступников и боремся с ними, – ответил как можно яснее для детского понимания Судзуки.

– Ого, – удивлённо протянул малыш. – Да ты супергерой! Я хочу быть таким же взрослым, как ты, когда вырасту!

Кен досадно усмехнулся, будучи не в силах что-либо сказать на такое искреннее рвение. Он прекрасно понимал, что является далеко не взрослым и уж точно не тем, с кого следует брать пример. Но парень не мог так жестоко разрушить надежды этого крошечного, обделённого заботой и поддержкой человека, признавшись, что ты не делаешься взрослым, просто становясь старше. И в эти минуты Судзуки от всей души желал, чтобы будущее Мотоко было к нему добрее, чем его собственная судьба, но у парня даже не было возможности уверить ребёнка в том, что он сможет помочь ему на этом сложном пути. Кен лишь трепетно погладил его по волосам, мысленно отмечая, как же важен для этого мальчишки любой тёплый жест.

И вдруг, совершенно внезапно, парень подумал о том, что, возможно, это именно то, из-за чего он и выбрал работу в полиции. Даровать людям веру в лучшее, оказывать бескорыстную помощь и являться щитом для таких беззащитных и одиноких, как Мотоко – вот, ради чего стоит жить. И не просто существовать, а стремиться идти вперёд, ставя свои проблемы на второй, если не третий, четвёртый, десятый план. Кен уже определённо знал, что больше не сможет обрести счастье, но он всё ещё в силах осчастливить других. Вопрос заключался лишь в том, а удастся ли ему сделать это, если он сам обречён на страдания? Но продолжая смотреть на этот открытый, доверчивый взгляд ребёнка, лежащего у него на коленях, Судзуки твёрдо решил, что нужно хотя бы попытаться, приложить всё своё упорство и волю, чтобы как можно меньше людей испытали такую же боль, как и он.

Служба опеки приехала за Мотоко уже ближе к ночи. Две молодые девушки переговорили с сержантом Ямадо, после чего подошли к ничего непонимающему мальчику. Ребёнок инстинктивно прижался к Кену и вопросительно посмотрел на него.

– Это не моя мама, – испуганно прошептал он. – Но почему они хотят забрать меня?

Тяжело вздохнув, Судзуки присел на корточки и, постаравшись сохранить улыбчивое лицо, положил свои ладони на детские плечи и спокойно заговорил.

– Твоя мама сейчас не может приехать, она очень занята, и некоторое время тебе придётся пожить в специальном доме. Там много других детей, и ты обязательно с ними подружишься.

– Но я не хочу там жить, – поджатыми губами ответил Мотоко, – мне нужна моя мама. Где она? – сквозь слёзы вопросил он.

Мальчишка так горько заплакал, что Кен не смог удержаться, чтобы не обнять это хрупкое тельце, содрогающееся при каждом всхлипе. Ребёнок не переставал прижиматься к молодому офицеру, хныча ему в грудь и цепляясь маленькими ручками за тёмно-синий жилет. Но девушки из службы опеки теряли своё терпение. И хоть на их лицах было написано неподдельное сострадание, Мотоко не мог больше оставаться в участке. Его насильно оторвали от Кена, и он, продолжая неустанно плакать, опустил голову вниз и шёпотом пробормотал:

– Пока…

Сказать, что Судзуки вернулся домой разбитым – ничего не сказать. Сецуко уже давно спала в соседней комнате, когда парень зашёл в свою спальню и, кинув верхнюю одежду на стул, без ног повалился на постель. Он даже не утрудился стянуть грязные брюки. Так и уснул, прикусив зубами подушку.

***

Наутро Кен проснулся от звонкого смеха. Умывшись, он зашёл на кухню и увидел свою подругу, весело болтающую с каким-то двадцатилетним парнем за завтраком. Обернувшись на шаги, Сецуко широко улыбнулась Судзуки, жестом подзывая его к столу. В отличие от девушки, её новый знакомый встретил Кена далеко не дружелюбным взглядом, он хмуро посмотрел на шатена, после чего бесцеремонно задал вопрос:

– А ты кто такой? Сецуко, что этот парень делает в твоей квартире?

Ни на секунду не растерявшись, девушка тут же его успокоила.

– Не ревнуй, любимый. Он просто лучший друг и живёт у меня некоторое время. Кен познакомься, это Ичиро, мой парень, – когда Окамото представила их, её лицо светилось от счастья.

Судзуки приветливо поклонился, присаживаясь за стол. Однако на протяжении всего завтрака его не отпускало чувство неловкости, парень ощущал себя лишним. Сецуко то и дело обменивалась с Ичиро кокетливыми взглядами, и Кену казалось, что он нарушает чужую идиллию. На самом деле, парень и до этого понимал, что ворвался в личное пространство подруги, мешая ей полноценно распоряжаться своей квартирой. Из-за этого ему сделалось стыдно, и, пока Судзуки мыл за собой посуду, он мысленно принял решение, что нужно искать другое место жительства. Но в данный момент парень не располагал большими деньгами, позволяющими снять квартиру. Ему, как минимум, необходимо было проработать месяц до зарплаты. А этот срок казался немыслимо долгим. И выход из ситуации он нашёл сразу же, как только вспомнил о том, что для более серьёзной работы ему требуется повысить звание.