Тайная история Марии Магдалины - Маргарет Джордж

Петр заметил ее приближение, лишь когда Мария оказалась у него за спиной и коснулась плеча. Туман поднимался ей до колен.

— Петр, в чем дело? Может, я могу помочь?

Каким-то образом она почувствовала, что ему тоже было явно нечто вроде видения.

— Помочь? — Петр повернулся к ней, и Мария увидела на его лице печаль и уныние. — Вот уж не знаю чем…

— Тебе приснился сон? Видение? Голос или ощущение?

Неужели ему тоже явился Иеровоам?

Теперь Петр, похоже, пришел в себя.

— Да, — наконец пробормотал он, надолго умолк, а потом неохотно добавил: — Но я не могу открыть его тебе. Да, считается, будто ты обладаешь то ли особой мудростью, то ли ясновидением, то ли еще чем, но у меня все это доверия не вызывает. Мне памятно то время, когда ты была беспомощна, пребывала во власти демонов, и, по правде сказать, не отведи мы с Андреем тебя тогда в пустыню, ты бы уже умерла. Поэтому я не могу поверить… ты уж прости, но не могу… в какое-то твое духовное превосходство.

— Не можешь, и не надо. Я же хочу не доказать тебе свое превосходство, а помочь…

— Ну ладно, тогда я дам тебе задание. — Кажется, в утешении Петр не нуждался, и Мария начинала жалеть о том, что вообще с ним заговорила. — Скажи мне, о чем был этот мой сон, или как там это называют. Тогда я поверю, что ты наделена особым духовным зрением.

— Только Господь Бог способен на это, — указала Мария.

— Тогда попроси Бога, чтобы он открыл это тебе, — предложил Петр, глядя на нее с вызовом. — Почему бы и нет, если ты пользуешься Его особым доверием?

— Петр, я хотела лишь помочь…

— Ну так помоги! Скажи мне, что это было за видение!

— Но чем это может тебе помочь? Сам-то ты уже знаешь, что это было, и сказанное мной ничего к этому знанию не добавит. Лучше будет, если мы попытаемся истолковать его.

— Нет! Я не могу довериться твоему толкованию, если ты не сможешь убедить меня, что Бог и впрямь шлет тебе откровения. Поэтому настаиваю: опиши мое видение.

Он затеял испытать Бога, не ее. Для Марии не имело значения, сможет ли она увидеть, что явилось Петру. Ей вообще было все равно, может ли она иметь какие-либо видения, потому что на самом деле лучше бы ей вовсе не обладать этим нелегким даром. Подумав, Мария мысленно попросила Бога не дать ей пройти это испытание. Будет только лучше, если она не справится ним и вовсе избавится от ясновидения.

— Я попрошу Господа открыть мне то, что ты видел, — промолвила Мария. — Но когда Ему будет угодно сделать это, если Он вообще того пожелает— сказать не берусь. Может быть, Он не пожелает вовсе.

При последних словах Петр кивнул.

— Это наиболее вероятный исход, — с нажимом произнес он.

Поплотнее запахнув плащ, Мария оставила Петра и пошла прочь. Она могла бы счесть себя обиженной, но обиды не было.

«Петр не доверяет мне, — подумала Мария. — Но он и не должен. Он вполне может подозревать во мне самозванку, обманщицу, кого угодно. В конце концов, я сама ненавижу этот свой дар! Чтоб он пропал так же внезапно, как и появился!»

Она нашла наполовину заросшую тропку, прошла по ней к обрыву над широкой плоской долиной и, остановившись там, стала молиться.

— Боже, Отец мой Небесный, Петру явлено видение, быть может ниспосланное Тобою. Он хочет, чтобы я увидела его, чтобы проверить, воистину ли Ты открываешь мне сокровенное. Если будет на то Твое соизволение, покажи это и мне. Я ничего не требую и если прошу об этом, то лишь ради вящей славы Твоей.

Произнеся молитву, Мария облегченно вздохнула. Конечно, Бог не покажет ей чужого видения, и она сможет наконец не обращать больше внимания на все эти предстающие перед ней странные картины. Ей будет только лучше, если они прекратятся. В конце концов, не исключено, что это всего лишь последствия одержимости, результат ее излишне обостренной чувствительности, а по мере возвращения к нормальной жизни и обычному образу мыслей они исчезнут.

Но получилось иначе, эти мысли еще не рассеялись, а перед ее внутренним взором стали представать образы. Мария увидела Петра в… уж не в Риме ли, ибо все вокруг в римских одеждах?! Его преследовали, схватили, привязали к какой-то поперечине. Это был Петр, несомненно Петр, но выглядел он сильно постаревшим, волосы поседели и поредели, плечи поникли, от былой могучей стати не осталось и следа. И там был еще кто-то, пухлый мужчина с венком из лавра на голове… Римский император, но не Тиберий. Как выглядит Тиберий, Мария знала по изображениям на монетах, это точно был не он.

Но что тут растолковывать? Все и так ясно. Говорил ли что-то сам Петр? Она заставила картину вернуться и внимательно вслушалась в каждое слово. «Другим способом, — сказал Петр. — Я недостоин.» А после этого они — римские солдаты — перевернули его вместе с этим деревянным брусом вниз головой.

«Я могу сказать ему это, — подумала Мария. — Могу повторить ему его же слова. „Другим способом. Я недостоин“. Правда, может быть, он и сам не знает, что это значит».

Она еше долго сидела на том месте, наслаждаясь своим единением с Богом и жалея, что так и не смогла избавиться от бремени откровений. Впрочем, не было ли это платой? Платой, взимаемой за то, что она призвана?..

Позади, в лагере, ученики вставали и одевались, готовясь к предстоящему дню. Петр деловито скатывал одеяло, громко, как ни в чем не бывало переговариваясь с Андреем. Ладно, время поговорить с ним придет попозже.

Иисуса нигде не было видно. Возможно, он решил уединиться, дабы помолиться или собраться с мыслями. Все остальные дожидались его появления.

Туман развеялся, и теперь лес и языческий алтарь уже не казались столь таинственными и угрожающими. Утро принесло с собой ощущение уверенности и безопасности.

Наконец вернулся Иисус, выглядевший посвежевшим и бодрым.

— О чем вы беседовали? — осведомился он.

— Учитель, — спросил Иуда, озвучивая вопрос, который был у всех на уме, — зачем ты привел нас сюда?

— Затем, что это место находится далеко отовсюду, — ответил Иисус после долгой паузы. — Даже Галилея слишком тесно связана с властями Иерусалима и Рима. Мне же надо было поразмыслить о том, что я должен делать и где я нужен.

— И ты определился с этим? — напрямик спросил Иуда.

— Боюсь, что да.

— И что ты решил? — не отставал Иуда.

— Я должен отправиться в Иерусалим, — быстро проговорил Иисус, — И встретить то, что меня там ждет. Вы знаете: Иерусалим убивает своих пророков, — Он помолчал и добавил: — Вряд мне стоит рассчитывать на иное.

— Нет, учитель! — Петр вскочил, рванулся к нему и обхватил руками, словно стремясь защитить или удержать его, — Нет, ты не должен! Мы тебе не позволим!

Иисус отпрянул, на лице его на миг появилось выражение ужаса.