Присягнувшие Тьме - Жан-Кристоф Гранже
Шрифт:
Интервал:
– Тебе не показалось, что Ларфауи опасался за свою жизнь?
Фокси подняла на меня свои огромные глаза. Выпустив мои руки, она снова принялась за соты. Я настаивал:
– Ответь мне. Ты думаешь, что этот клиент и прикончил Ларфауи?
– Знаю одно: охотники за черной ибогой – опасные люди. Одержимые. Сатанисты. И Ларфауи не выполнил их требование. В этом я уверена…
Фокси ошибалась. На месте преступления Люк нашел изрядное количество черной ибоги. Я представил себе другой сценарий: Пришелец из Тьмы и убийца Ларфауи – одно и то же лицо. Торговец удовлетворил заявку, но по неизвестной причине Пришелец его убил, однако ибогу искать не стал.
– А Ларфауи не говорил с твоими девочками о своем клиенте? Какие-нибудь детали позволили бы мне его узнать.
Она вылила в пиалу вязкую красную жидкость и принялась мешать ее медным пестиком. Потом ответила загробным голосом:
– Да, Ларфауи говорил с девочками. Он умирал от страха. Он говорил, что человек был… особенным.
– В каком смысле особенным?
Ее голова качалась на длинной черной шее. Разговор ее раздражал – или беспокоил:
– По словам Ларфауи, он что-то задумал.
– Что именно?
– Honey, не настаивай. Вспоминать все это – очень плохо.
– В первый раз ты мне сказала, что торговца убил священник. Не думаешь ли ты, что он мог быть этим клиентом?
– Отстань от меня. Я должна приготовить обережное зелье для моих девочек.
У меня по лбу струился пот. Дым благовоний ел глаза. Все кругом казалось красным.
Я поднялся. Фокси продолжала медленно вращать пестиком, опустив глаза на пиалу. Вдруг она прошептала:
– Он все время смотрит на нас. Он нас преследует.
– Кто?
– Тот, кто убил мою девочку. Тот, кто убил Ларфауи.
Мне жгло горло, будто я накурился полыни. Я возразил:
– Это я его преследую.
Колдунья усмехнулась. Я хотел повысить голос, но в результате дал петуха:
– Не надо меня недооценивать. Пока еще никто не выиграл партию!
– Ты не знаешь, с кем сцепился, – у нее на лице появилось выражение насмешливой жалости. – Honey, ничего-то ты не понял в этой истории!
4 часа утра
Телефонный звонок.
Голос Фуко:
– Я нашел твою дамочку. Улица Труа-Фонтано в Нантере.
Это был адрес важного подразделения Министерства внутренних дел.
– Ты туда поедешь, да?
– Я оттуда возвращаюсь.
– Ты достал то, что я тебя просил?
– Все досье отсканировано, дружище. Часть, которая касается Манон.
– Ты где сейчас?
– Я подъезжаю к своему дому. Я бы хотел несколько часов поспать, если ты не возражаешь.
Фуко жил в Пятнадцатом округе, позади квартала Богренель.
– Я на площади Республики, – сказал я, поворачивая ключ зажигания. – Внизу у твоего дома через десять минут?
– Я тебя жду.
Я ехал по набережной. Дождь прекратился. Над блестящим от влаги Парижем парила предрассветная тишь. Никого на улицах и во всем мире. Мне нравилось это ощущение. Чувство взломщика, одинокого и свободного. Налетчика, живущего наперекор всем остальным, на оси времени и пространства.
Я миновал Богренель и, свернув налево, проехал по проспекту Эмиля Золя до перекрестка с Театральной улицей. Я увидел машину Фуко с погашенными фарами. Заметив меня, он выскочил из машины и пересел ко мне.
Он сразу же кинул мне флешку.
– Здесь все. В заархивированном виде.
– В Маке откроется?
– Никаких проблем.
Я смотрел на серебристый прямоугольник на своей ладони:
– Как ты ухитрился попасть в кабинет Маньян?
– Я показал удостоверение. Всегда выбирай самый простой путь – ты же сам меня учил. Дежурный был полусонный. Я сказал ему, что судебному следователю срочно понадобились материалы дела, и даже побренчал у него перед носом своей связкой ключей в доказательство того, что меня послали отпереть кабинет. Я быстренько все просмотрел. Никаких доказательств ее вины у них нет.
– Спасибо.
Фуко открыл дверцу машины. Я его задержал:
– Я хочу видеть вас всех завтра утром: тебя, Мейера, Маласпе. В девять часов.
– В Конторе?
– В «Апсаре».
– Военный совет? – улыбнулся он.
В ответ я подмигнул ему:
– Передай это остальным.
Он кивнул и захлопнул дверцу. Через десять минут я был на улице Тюренн. Измотанный, раздерганный, но горящий желанием прочитать материалы Маньян.
Я припарковался на углу моей улицы. Я уже набрал код на входной двери, когда мой взгляд упал на машину бригады наружного наблюдения. Шестое чувство подсказало мне, что дозорные дрыхнут. Я постучал в стекло. Малый внутри подскочил, ударился о потолок.
– Это так вы наблюдаете за зданием?
– Простите, я…
Я не ждал его объяснений. Я влетел по лестнице, перепрыгивая через ступени, охваченный внезапной паникой. Отпер дверь, пробежал через гостиную. Тяжело дыша, вошел в комнату: Манон была там, она спала.
Прислонившись к косяку, чтобы отдышаться, я залюбовался ею. Меня вновь переполнило странное, будоражащее чувство, впервые испытанное мною в Польше. Полулихорадка, полуоцепенение.
Я вернулся в прихожую, снял плащ и отстегнул кобуру. По крыше, окнам, стенам стучал бешеный ливень.
Я устроился за письменным столом и вставил флешку в Макинтош.
Фуко был прав: Корина Маньян не собрала никакого компромата.
Ни на Манон, ни на кого бы то ни было.
Я прочитал показания Манон, снятые в Лозанне через два дня после того, как было найдено тело ее матери. Другие свидетельства, собранные в Швейцарии. Беседы с ректором университета в Лозанне, с соседями Манон, с владельцами магазинов и кафе в ее районе… Была некоторая неразбериха с передвижениями Манон, но отсутствие алиби – не основание для обвинения. Что касается профессиональных навыков, то это никак не улика.
Ободренный, я закрыл компьютер. Даже если эта рыжая еще раз допросит Манон в Париже, она не выудит из нее больше, чем в Лозанне. И свидетельство Люка не внесет изменения в расклад.
5 часов 30 минут утра
Я потянулся и поднялся, направляясь в ванную. В этот момент из комнаты послышались какие-то звуки. Я подошел к двери и улыбнулся. Манон бормотала во сне. Легкий шепот, лепет спящей красавицы…
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!