Россия и ее империя. 1450–1801 - Нэнси Шилдс Коллманн

до почти что 20 % в 1795-м, после разделов Польши. Большинство проживало в Левобережной (где они составляли 93 % населения в 1795 году) и Правобережной Украине (87 %), но, как мы уже видели, во второй половине века многие бежали в другие регионы, спасаясь от перенаселения и крепостного права. В Воронежской и Курской губерниях и на Крымском полуострове они составляли к концу века около 12 % населения; в Новороссии их доля увеличилась с 24 % в 1760-х годах до 52 % в 1795 году. Украинцы проникали и в земли донских казаков, где к концу столетия составляли примерно треть населения, а также в Нижнее Поволжье (около 7 % в то же время).

На каждую из остальных этнических групп – таких как эстонцы, татары, чуваши, башкиры, финно-угорские народы Урала, якуты и другие – в XVIII веке приходилось менее 2 % от общей численности населения. Лишь немногие из них активно мигрировали, за исключением народов Среднего Поволжья, столь же динамичных, как украинцы и русские, хотя и менее многочисленных. Татары жили во всех частях империи, начав с конца XVI столетия покидать исконные места своего обитания в Среднем Поволжье. В XVIII веке они составляли значительную часть населения на Южном Урале (около 14 %) и в Нижнем Поволжье. Крымские татары составляли абсолютное большинство в Крыму (около 76 % в 1796 году), несмотря даже на то, что многие из них ушли в Османскую империю после присоединения полуострова к России. Что касается других народов Среднего Поволжья, то мордвины направлялись на Южный Урал, в Нижнее Поволжье и на запад, в Тамбовскую и Нижегородскую губернии. Многие из тех, кто поселился на Южном Урале, попали в экономическую зависимость от татар и восприняли их культуру. Черемисы (марийцы), менее многочисленные, также мигрировали на Урал и в Нижегородскую губернию. Чуваши по-прежнему компактно проживали в Среднем Поволжье, несмотря на некоторый отток населения в Нижнее Поволжье и в Оренбургскую губернию в конце XVIII века.

Башкиры, как и раньше, были сосредоточены на Южном Урале, но в течение XVIII века их доля среди местных жителей сокращалась. Соответствующие цифры говорят о скорости заселения пришлыми районов вокруг Оренбурга: в 1719 году башкиры составляли 71 % населения Южного Урала, в 1740-е годы – уже 33 %, а с 1760-х по 1790-е годы доля башкир в исконном регионе их обитания упала с 25 % до 20 % населения. Евреи и немцы компактно проживали на западных окраинах империи. Первые составляли 10 % населения на украинских и белорусских территориях, полученных в результате разделов Польши, концентрируясь прежде всего в Правобережной Украине, приобретенной в 1790-х годах; к концу века они устремились также в Левобережную Украину и Новороссию. Немцы были сосредоточены в нескольких регионах. В Прибалтике немецкое юнкерство господствовало в политическом отношении, но при этом составляло только 7 % населения в Лифляндии и 4 % в Эстляндии. В Нижнем Поволжье немецкие крестьяне-колонисты составляли около 5 % населения Саратовской губернии в 1780–1790-х годах. Эстонские и латышские крестьяне находились в крепостной зависимости, и лишь небольшое число их переселялось куда-либо.

Крестьяне восточнославянского происхождения были крупнейшей социальной группой в империи на протяжении XVIII века, и кроме того, именно среди них наблюдалось наибольшее разнообразие жизненных укладов. Поэтому в настоящей главе им будет уделяться основное внимание. Первым делом мы исследуем положение однодворцев на южных окраинах.

ОДНОДВОРЦЫ

Однодворцы, проживавшие в сельской местности на южных окраинах, на социальной лестнице располагались между помещиками и крепостными. Эти мелкие землевладельцы происходили от московских детей боярских и других социальных групп, от казаков до беглых крепостных, представители которых в XVII веке пополняли гарнизоны в степной черноземной полосе вокруг Курска, Орла, Тамбова и Воронежа. Государство раздавало тем из них, кто имел дворянство (а часто и другим), поместья и право владеть крепостными. Но рабочая сила была настолько дефицитной, что со временем многие сами стали обрабатывать свои наделы. Ситуация в степи понемногу становилась спокойной, граница отодвигалась на юг и восток, однодворцы перемещались вместе с ней, стараясь сохранить свои привилегии и свой статус. Многие обедневшие дворянские семейства были причислены к однодворцам, когда Петр I формировал гарнизонные войска. Власти рассматривали их по преимуществу как государственных крестьян. В 1679 году для целей подворного налогообложения они были включены в число тягловых крестьян, а при Петре платили подушную подать и подлежали рекрутскому набору.

Сами же однодворцы претендовали на полное или почти полное равенство с дворянами, основываясь на своем историческом праве владеть землей и крепостными. Поскольку они выполняли важные функции по поддержанию порядка в пограничье и обходились государству недорого, живя за счет своих наделов, требования однодворцев постепенно удовлетворялись, и они образовали особую прослойку, уплачивая подати, но при этом сохраняя право владеть крепостными (хотя не все могли себе это позволить), а также покупать и продавать земли. К середине столетия на гарнизонную службу стали привлекаться представители низших сословий (солдаты, артиллеристы), которые стали претендовать на статус однодворца. Государство попыталось создать сплоченную социальную группу, запретив однодворцам продавать свои наделы пришлым, чтобы не дать им оказаться в зависимости от владельцев крупных поместий. Мало-помалу эти мелкие землевладельцы обрели групповую идентичность, что видно из их наказов Уложенной комиссии (1767). После реформ 1775 года и издания Жалованной грамоты дворянству в 1785 году дворянский статус стал более четко очерченным и привлекательным, и многие однодворцы старались продвинуться по служебной лестнице, чтобы попасть в ряды дворян, но мало кто из них добился успеха. В 1780-х годах примерно 750 тысяч однодворцев владели только 22 тысячами крепостных мужского пола; многие фактически были безземельными. В XVIII веке и в течение значительной части XIX века они с трудом балансировали на границе между сословиями, не будучи ни крестьянами, ни служилыми людьми.

НАЛОГООБЛОЖЕНИЕ И ТРУД: КРЕСТЬЯНСКИЕ ПОВИННОСТИ В XVIII СТОЛЕТИИ

Однодворцы стремились избавиться от податей, которые были признаком низкого статуса и одновременно – бременем для большинства подданных империи. В конце столетия 89 % ее населения составляли крестьяне различного статуса, платившие налоги. После того как в 1764 году тысячи крестьян перестали быть подчинены церкви, около 56 % от общего числа крестьян принадлежали дворянству, остальные находились в зависимости от государства. Все крестьяне платили подушную подать государству и оброк помещику, а также вносили денежные платежи общине в рамках выполнения коллективных обязанностей. Прямые налоги были наименее тяжелыми из всех.

Как говорилось в главе 15, в 1724–1794 годах подушная подать в пользу дворян оставалась на одном уровне (70 копеек). Однако оброк менялся, как и цели, на которые он употреблялся помещиками. В начале XVIII века размер оброка для государственных и помещичьих крестьян был примерно одинаковым, но далее землевладельцы