Черная война - Александр Конторович

Дзот был узким, двухамбразурным. Одна смотрела как раз на то место, где сейчас и залег наш взвод. Вторая выходила влево, на позиции батальона. И в ней сейчас был установлен пулемет. Боком ко мне у него стоял высокий тощий немец. Услышав движение, он повернул голову в мою сторону и приоткрыл было рот. Хрямсь! И саперная лопатка врубилась ему в шею. Немец схватился руками за горло, издал какой-то булькающий звук и мешком осел на землю. Выпустив из рук лопатку, я выдернул правой рукой из-за пояса штык. Где второй? Вон он, справа, спит на каком-то подобии лежанки. Ах ты, соня, на боевом-то посту дрыхнуть? Я мягко скользнул вдоль стены. Немец, видимо что-то услышав, заворочался, начал приподниматься. Поздно! Четырехгранная игла штыка почти без сопротивления вошла ему под ребро. Левой рукой я постарался закрыть ему рот. Не совсем удачно, но предсмертный хрип все же удалось приглушить. Эх, нет у меня нормального ножа! Штык от трехлинейки, безусловно, неплох. Но в отдельности от винтовки им управляться уже не так легко. И не так эффективно. Ладно, что есть – то есть.

Быстренько провел ревизию – что у нас тут? Два карабина с патронами – потом, сейчас это неактуально. Пулемет, четыре ленты – уже лучше. Две гранаты-толкушки. Фигня, но тоже подойдет, за пояс их. Ага, штыки, ножевые, пара штук. Острые? Один в норме, на пояс его. Что еще? Консервы, это после, полевой телефон… Ага, это у них с дотом связь, учтем. Будут они перед сменой сюда звонить? Обязательно, порядок превыше всего. Вытащив из воротника иголку, я загнал ее в кабель, замыкая жилы. Попробуйте теперь позвонить, посмотрю я на ваши усилия. Все? Ну, в первом приближении похоже, что да. Подхватив пулемет и ленты, я выбрался в траншею. По пути подобрал винтовку. Пройдя по траншее с десяток метров, вышел на тропу. Где-то тут моя парочка сидеть должна…

– Кис-кис-кис… Где вы там?

– Здесь мы! – отозвались откуда-то из-под ног. Ага, тут промоина, в ней они и заныкались. Молодцы, я бы и сам лучше не сумел! Однако хорош – пароля-то не предусмотрел! Вот пырнули бы меня штыком сослепу, и что тогда?

– Значит, так. Там двое немцев было, с пулеметом. Вот он. И ленты есть. Дуйте к лейтенанту, пусть присылает сюда мою группу и пару бойцов, чтобы с пулеметом обращаться умели. Прикроют они нас. В темпе, светать скоро будет! И чтобы отсюда они только ползком и двигались, понял?

Боец уполз в темноту. А я, подхватив пулемет, прошел чуть вперед по тропе. Так, вот он – дот. Темным пятном выделяется амбразура. Отыскав неподалеку ямку, улегся туда и поставил пулемет на краю. В случае чего отсюда можно нехило ее подмести. Прошло еще минут десять, и позади меня послышалось какое-то движение. Наши? Немцам тут вроде бы неоткуда взяться, они с другой стороны придут, если что. Звук приблизился, и вскоре стало ясно, что это подползали штрафники. На тропинке обозначилось явственное темное пятно.

– Тсс! Тихо там! Замерли все. Чалый с остальными – ко мне. Пулеметчики где?

От темного пятна отделились несколько теней и подползли ко мне.

– Леонов?

Блин, Журавель! Черт его сюда притащил?!

– Я…

– Забирай своих бойцов и давай к доту.

– Товарищ лейтенант, душевно вас прошу – не лезьте вы уж в мою работу? Вы сколько в своей жизни этих дотов видели? А я их вдоль и поперек облазил. Не в обиду вам будет сказано, но знаю я их лучше любого из здесь присутствующих! Вон у вас взвод есть – его и гоняйте. Вот вам еще и пулемет от меня в подарок. Только не мешайте работать и ради бога – не стреляйте!

Матеря в душе лейтенанта, я с бойцами пополз в обход дота. Где-то тут должен быть вход… Ага! Вот он! От дота под прямым углом отходила траншея. Метров через пять она круто поворачивала влево. Значит, вход в ней. А вот над входом еще одна амбразура, уже третья – в тыл смотрит. И траншея из нее простреливается даже сослепу. Подождав бойцов, я указал им места засады, справа и слева от амбразуры, над траншеей. Жестами распределил бойцов и указал, что и как они должны делать. Ясень пень, дверь у немцев закрыта, и войти просто так не выйдет. А вот когда они смену выпустят, тут ее и откроют… И будет им киндер-сюрприз! Теперь самое трудное – ждать. Сколько? А черт его знает. Будем надеяться, что посты они сменяют до рассвета. Иначе нас тут спалят, как только развиднеется. Я прижался к бетону, вплотную к амбразуре. Из нее тянуло теплом и какими-то съедобными запахами. Живут же, черти! Почему-то мне очень захотелось кофе. Да и вообще, пожрать бы не помешало. Так, еще раз по буквам, все ли продумано? Я толкнул рукой бойца слева от себя, и он протянул мне палку. Вернее, не совсем палку. Внешне она напоминала букву «Г», только ножка была метра два длиной. На самом кончике перекладины была прикреплена обыкновенная граната. В стык перекладины был забит гвоздь. И его оставшаяся незабитой часть была согнута кольцом. Через это колечко проходил шнурок, привязанный к чеке гранаты. Обыкновенная «вьетнамская кочерга», до нее тут додумаются лет через тридцать. Когда я вечером мастерил вот эти штуки, капитан только удивленно цокал языком. Пришлось наврать, будто такие приспособления мы использовали еще в финскую войну. Сделал я их штук шесть и долго объяснял бойцам удобство их использования в условиях окопов и при штурме укреплений. Пришлось рвануть таким образом гранату, чтобы они наглядно поняли преимущество воздушного подрыва перед наземным. Осторожно прокравшись ко второй амбразуре, я залег под стеной. Стремное место, если наши начнут стрелять… Но об этом лучше не думать. Прошло еще минут двадцать. Чу! В доте началось движение. Зажужжал телефон, это они в секрет звонить пробуют. Ну-ну, давайте, ребята, а я посмотрю, что у вас выйдет.

Забубнили голоса, и совсем рядом около меня скрипнул металл. Ага, заняли позиции у пулеметов. Значит, скоро будут выходить. За стеной забухали сапоги, где-то у входа взвизгнули петли, открывают дверь? Пора уже и мне туда…

– Ду-ду-ду-ду!

В полуметре от меня из амбразуры полыхнул пулемет. Все ясно, не дозвонились и на всякий случай простреливают тропу. Ну, ничего, ребята там в ямках лежат, задеть вроде бы не должно никого.

– Огонь! – команда со стороны тропы. Черт! Журавель, мать его! Не выдержал! Сейчас они меня тут по бетону размажут! Дернув шнур, я сунул «кочергу» в амбразуру и со всей возможной скоростью рванулся ко входу.

Бах! Бах!

Зачастили выстрелы со стороны тропы. И от бетона с визгом полетели отрикошетившие пули. Слава богу, я уже за углом…

Бух!

А это уже моя «кочерга» постаралась. Начавший было отвечать пулемет поперхнулся и замолк. Вот и вход! У амбразуры прижался боец, взмахнул рукой, и из дота выметнулся язык пламени. Бутылка с КС! Вовремя! За стеной на разные голоса заорали несколько человек. Что там, в траншее? Распахнутая дверь, на пороге немец – мертвый. Чуть поодаль, метрах в трех, еще один. Штык в руку, прыгаю вниз и перекатом ухожу в дверь…

В доте вполнакала горели лампочки, и я успел рассмотреть еще одного лежащего на полу немца. Голова его была неестественно свернута набок, и на бетоне растекалась лужица крови. Лопаткой звезданули, не иначе. У прохода в соседнюю комнату к стене прижалось двое бойцов.