Возвращение Матарезе - Роберт Ладлэм

– Значит, это он возглавляет итальянское отделение Матарезе?

– Он родной дядя покойного Карло Паравачини, того самого, которого живьем сожрали птички.

– Но при чем тут Ватикан?

– Полагаю, родственные узы сильнее крови Христа. Определенно, в данном случае это так.

– Прайс и Лесли упоминали о нем. Но ничего конкретного у них не было.

– Зато теперь есть, Брэндон. Вот, смотри. Они поднялись на борт яхты, прошли под навес на корме. Говори, что видишь.

– Хорошо. – Скофилд прильнул к окуляру подзорной трубы. – Боже милосердный, старик вскрыл пакет из Барселоны. Ты был прав!

– Вопрос стоит в том, – задумчиво произнес Тогацци, – что нам делать дальше?

– Судя по виду, это поместье не слишком укреплено. Почему бы нам не наведаться в гости к твоему кардиналу, пока он не передал содержимое посылки дальше или не уничтожил его, что также весьма вероятно?

– Согласен.

Тогацци пригласил на веранду своих людей, и каждый по очереди посмотрел в подзорную трубу. Был быстро составлен и подправлен план действий. Скофилд и Тогацци, словно вернувшись назад на много лет, вспомнили те дни, когда вдвоем проникали в расположение врага. Двое телохранителей, получив четкие распоряжения, ушли; трое остались с доном Сильвио и Брэндоном.

– Ты остаешься здесь, – по-итальянски приказал Тогацци одному из них, кивая на будку у шлагбаума, закрывающего дорогу к затерявшемуся в лесу убежищу. – Держи с нами связь. Если пожалуют незваные гости, что маловероятно, ты знаешь, что делать.

– Si, мой господин. Сначала противопехотные мины по внешнему периметру.

– Мины? – Скофилд, подавшись вперед, едва не свалился с плетеного кресла. – То же самое, что было в горах под Портофино?

– Вижу, ты не забыл, – подтвердил дон Сильвио. – Тогда мы окружили наш лагерь минным полем, и те, кто нас искал, парализованные страхом, не осмелились идти дальше.

– А пока они отходили назад и искали другие пути, мы переносили свой лагерь в другое место, – усмехнувшись, закончил Брэндон. – Все обошлось без жертв, без международных скандалов. Взрывы были списаны на необнаруженные мины, оставшиеся со времени партизанских войн.

– Я добавил одно усовершенствование, – скромно объяснил дон Сильвио. – Теперь здесь есть и внутренний периметр мин, расположенных значительно ближе к дороге. Все они также приводятся в действие из будки охранника.

– Восхитительно, – рассмеялся Скофилд.

– А вы двое, – продолжал по-итальянски Тогацци, обращаясь к двум оставшимся телохранителям, – поедете с нами. Отвезете нас к поместью, высадите в паре сотен метров от ворот. Затем отгоните машину на стоянку и занимайте свои места.

– Будет исполнено.

Первая машина свернула с дороги в четверти мили от владений Паравачини. Телохранители успели переодеться. Вместо обычных неприметных костюмов, которые были на них в Милане, теперь они были одеты в то, что лучше всего описать как наряд, в котором бедные крестьяне ходят по воскресеньям в церковь: старый, мешковатый, но чистый. Оба несли корзины с местными сортами цветов – подношение влиятельному землевладельцу. Выйдя на пыльную дорогу, телохранители направились под жаркими лучами солнца к особняку Паравачини. Оба взмокли, рубашки у них потемнели от пота. Последние две сотни ярдов перед домом дорога покрылась асфальтом. В домике привратника с окошком, закрытым толстым стеклом, никого не было; шлагбаум был поднят, опять-таки указывая на то, что в поместье никого нет.

Лжекрестьяне, тяжело ступая, поднялись на величественное крыльцо и позвонили в дверь – по пустынным помещениям раскатились гулкие отголоски. Дверь открыл слуга, в расстегнутой рубашке, с многодневной щетиной на щеках и подбородке. Увидев крестьян, он грубо крикнул им по-итальянски:

– Что вам нужно? Дома никого нет!

– Piacere, signore, мы бедные крестьяне, живущие в горах под Белладжио, – заговорил тот, что справа. – Мы пришли, чтобы отдать дань памяти великого дона Карло, который по праздникам всегда щедро одаривал наши семейства.

– Он умер несколько недель назад. Что-то вы припоздали.

– Мы не смели прийти сюда, когда здесь было так много важных людей, – подхватил тот, что слева. – Синьор, можно нам внести корзины? Они довольно тяжелые.

– Оставьте их здесь! В доме и так уже слишком много цветов, замучаешься поливать все.

– Синьор, откройте свое сердце, – добавил тот, что справа, заглядывая за спину высокомерному слуге.

– Нет!

– Как тебе угодно.

Этот же телохранитель внезапно прыгнул вперед и, схватив слугу за плечи, с силой согнул его пополам, одновременно ударяя в лицо коленом правой ноги. Обливаясь кровью, слуга повалился на пол, теряя сознание. Люди Тогацци быстро оттащили тело в соседнюю комнату, закрыли дверь и начали быстрые, но тщательные поиски. В библиотеке они обнаружили горничную; в строгом платье с передником, она сидела, развалившись в кресле, листая энциклопедию и разглядывая в ней картинки.

– Scusi, signori![105]– поспешно воскликнула она, вскакивая с кресла. – Нам сказали, – продолжала она по-итальянски, – что, после того как мы закончим все дела, нам можно будет немного отдохнуть и расслабиться.

– Кто вам это сказал?

– Его высокопреосвященство господин кардинал, синьоры.

– Кто еще дома?

– Кардинал Паравачини, синьор Росси и…

– Синьор Росси? – прервал горничную тот телохранитель, который расправился со слугой при входе. – Он священник?

– Боже милосердный, синьор, нет! Синьор Росси по несколько раз на неделе приводит сюда женщин, и все время разных. Он просто кобель. Из уважения к кардиналу синьор Росси отсылает женщин домой рано, еще затемно.

– Кто еще есть в доме? – спросил второй телохранитель Тогацци. – Насколько я понял, есть еще кто-то.

– Да, Бруно Давино. Он отвечает за безопасность поместья.

– Где он сейчас?

– Почти все время синьор Давино проводит на крыше, сэр. Там есть навес, защищающий от солнца. Синьор Давино утверждает, оттуда видны озеро и все ведущие к нему дороги. Он называет это своей сторожевой вышкой.

– Пошли наверх, – сказал первый телохранитель.

– Che cosa? – вдруг послышался из дверей крик.

Обернувшись, телохранители увидели крупного, широкоплечего мужчину с лицом, искаженным в ярости.

– Я видел, как вы, два жалких червя, тащились сюда по дороге, но я не видел, как вы отсюда выходили! Почему вы до сих пор здесь?

– A spiacente, signore[106], – ответил второй телохранитель. Подняв руки ладонями вверх, он медленно направился к охраннику, продолжая жалобным голосом: – Мы принесли цветы, чтобы почтить память великого дона Карло…