Время жестоких чудес - Артем Лунин

Они устроились в сырой пещере на берегу неподалеку от острова. Норик настаивал, чтобы прознатчики по одному нашли себе убежище в лесах, но все наотрез отказались, а когда они добрались до пещеры, командир уже не мог ни на чем настаивать.

Отрядники спрятали лодку в вымоине под берегом, так, чтобы в случае необходимости ее можно было тут же достать, и стали ухаживать за раненым командиром.

Алек быстро потерял счет похожим друг на друга дням. Он вставал с восходом солнца, караулил, охотился или рыбачил, снова караулил. Шел искать лечебные травы, коих был невеликий знаток, но Кати нельзя было отходить от раненого. Несмотря на все ее усилия, маленький охотник начинал угасать. Спать приходилось вполглаза, следя, чтобы Норик не начал громко бредить.

Хуже всего было то, что они понятия не имели, что происходит в большом мире. Александр Дораж навсегда запомнил эти полторы недели.

Однажды Алек в очередной раз возвращался с охоты и на его условный сигнал никто не ответил. Алек забросил в кусты двух лесных петухов, выхватил меч и стал осторожно подкрадываться туда, где должен был прятаться Джурай.

Его там не было.

Алек вообразил себя волком и втянул носом лес.

Мятая сырая трава.

Ломаные зеленые ветви.

Дым.

На огне жарится мясо.

Но прознатчики из осторожности не жгли костра, ели мясо и рыбу сырыми!..

Молодой вой закрыл глаза, впуская в себя мир, но не почувствовал ничего похожего на эхо произошедшей схватки или смерти. Он стал подбираться ближе, и тут из кустов, нарочно шумнув, чтобы не нарваться на силовой импульс или метательный нож, вышла Криста.

Войя похудела и осунулась, но глаза на темном от усталости лице сверкали знакомой насмешкой. Алек поймал себя на том, что до ушей улыбается.

– Это ты, – сказал он.

– Она самая, – подтвердила Криста.

Алек подошел и крепко обнял девушку, она пискнула от неожиданности и тоже вцепилась в него так, что хрустнули ребра. Сжимая в объятиях сильное стройное тело, Алек вдруг поймал себя на том, что подсчитывает, сколько дней не был с Линой. Он торопливо отстранился, не зная, кому принадлежало вдруг пронзившее тело желание – ему или ей.

Посестра смотрела ему в глаза почти испуганно. Потянула завязки куртки, один узелок не пожелал развязываться, Криста дернула, шнурок остался в ее руке.

– Погоди, – сказал он неуверенно.

Девушка сняла куртку.

– Спасибо. Пригодилась. – Она швырнула куртку ему, повернулась и растворилась в зелени, бросив через плечо, что отправляется караулить. Алек постоял в растерянности, буркнул себе под нос «девчонки», и пошел к пещере.

Пару раз его окликали караульщики. У пещеры горел большой костер, вкусно пахло печевом. Вокруг костра сидели десятка полтора войев, Джурай рвал зубами мясо, что-то буркнув в знак приветствия, отобрал у сидящего рядом Макшема чашу вина, хлебнул, протянул Алеку. Макшем не обратил внимания, он спал. Кати прикорнула в сторонке, Норик похрапывал на груде лапника.

Алека приветствовали, хлопали по плечу, сунули в руку кус жареного мяса в широком лопухе. Юноша глотнул кориса, задохнулся, вгрызся в горячее мясо, давясь и обжигаясь, между делом выспрашивал, как идет война.

Скоро в голове зашумело. Алек понял, что по нормальному сну он соскучился больше, чем по еде и новостям.

Кати спала вполглаза, как все последнее время. Больше не было нужды караулить больного, но она по-прежнему одной стороной сознания видела сон, а другой ощущала реальность.

Ей казалось, что она видит одновременно два сна.

В одном был яркий день, и ведьма Сима, согбенная и проворная старуха со звучным голосом: В тебе есть дар, о да, это так, малышка, я бы даже сказала, что Дар, так что смотри, слушай, задавай вопросы и понимай!

В другом сне Алек появился из леса, сел у костра, принял завернутый в лопух кус мяса и заговорил с войями. Он улыбался устало и блаженно и так и уснул с улыбкой на перепачканных в мясном соку губах.

В одном сне был умерший по ее ошибке человек и толпа, жаждущая крови, и патэ Киош с мечом в руке. Полоса стали пламенела алым, и двое лежали, скорчившись в пыли. Не вам судить! – гремел глас священника.

Человек лежит на груде ломаного лапника. Кто лечил? – незнакомый женский голос. Войи говорят кто, и целительница наклоняется над спящей девушкой.

Кати выбрала из двух снов реальность, воспоминания задрожали и рассыпались, девушка открыла глаза. Незнакомая седовласая женщина наклонилась над ней:

– Ты лечила?

– Да…

Морщины в уголках усталых сероватых губ дрогнули:

– Ты молодец…

Алек проснулся поздним вечером, приподнялся на локте и обнаружил, что какая-то добрая душа уложила его под дерево на мох и заботливо накрыла курткой. Войи спали вповалку вокруг костра, бодрствовали всего двое – незнакомый пожилой вой и Криста, сидевшая вполоборота к нему.

Где-то на границе восприятия бдила стража. Алек смотрел на освещенное неверными бликами лицо и старательно не думал ни о чем.

– Не получается, – фыркнула Криста, не поворачиваясь. Алек почувствовал, что краснеет.

– Опять читаешь мысли? Только не говори, что мое лицо выдает меня.

– Твое лицо выдает тебя.

– Ты же не видишь мое лицо.

– Все равно. Давай куртку, пришью шнурок.

– Сам пришью, а то еще что-нибудь оторвешь. – Он помолчал. – В самом деле пригодилась?

– Я полдня пряталась в чахлой рощице, а вокруг шлялось человек пятьдесят имперцев. Не будь «невидимки», наверняка бы заметили.

– Я рад.

– А уж я-то как рада…

Пока он судорожно старался придумать тему для разговора, девушка встала и ушла во тьму. Алек перевернулся на другой бок, натянул полу куртки на лицо, ткань пахла Кристой. Он думал, хочет ли забывать приснившийся сон, и незаметно соскользнул в другой. Когда проснулся утром, не вспомнил, Лина ему снилась или Криста.

– Здесь все началось, здесь и закончится, – сказала Криста через два дня.

– Это что, еще одно пророчество? – спросил недовольно Алек.

– Пророчество… – фыркнула девушка. – Пророчество – это глупость, сказанная соответствующим торжественным тоном и оттого запавшая в глупые головы, которые как раз и приложат усилия, чтобы глупость изреченная воплотилась…

– Ух ты! – восхитился Алек. – Как это ты ухитрилась изречь это изречение на одном дыхании?

– Натренировалась в спорах с тобой.

Они стояли на холме близ Белокамья, озирая крепость. Стены городка выглядели так, словно их долго и старательно грызли огнедышащие драконы. Кое-где были видны следы торопливых восстановительных работ.