Сто баксов на похороны - Борис Бабкин

– А вы знаете, – перебила его Инна, – что у жены таксиста похитили ребенка?

– Да? Ах вот в чем дело, – улыбнулся Михайлов, – то есть ты нашла способ объяснить милиции, почему жена убитого ничего не сказала им о том, что рассказал ей муж. Молодец! – одобрительно кивнул он. – Умеешь находить правильные решения.

Инна отшатнулась. Михайлов единственный, кто угадал причину похищения мальчика. Именно этого хотела Инна. Но когда поняла, что жена таксиста не будет заявлять о пропаже ребенка, стала рассказывать своим сообщникам о том, что этим она хотела поставить на место Доллара, который был по уши влюблен в жену убитого. А тут еще неожиданно совершил побег Зуб, которого она подставила с помощью Тихона, чьей любовницей была долгие годы. Но Тихона убрал Вячик и оставил в его спине нож с отпечатками Зуба. Нож вместе с пистолетом она дала Горцу. Тот, в свою очередь, решил держать Инну на коротком поводке, после того как узнал, что к ней скоро приедет дядя, который в Якутии моет золото.

– Ну что же, – развел руками Михайлов, – как говорится, на «нет» и суда нет. Но…

– Впрочем, – передумала Инна, – я могу…

Прозвучал вызов сотового телефона.

– Да, – лениво отозвался Михайлов.

– Слушай сюда, сука, – услышал он наглый голос, – твоя баба и сыночек у нас. Что ты должен делать, узнаешь потом. Чтобы не думал, будто мы пургу гоним, слушай.

Пораженный Михайлов услышал робкий голос Яши:

– Папа, нас похитили. Сделай все…

– Алло! – заорал Михайлов. – Яшка! Алло!

– Понял? – услышал он тот же голос. – Жди звонка. – И телефон отключился. Михайлов обессиленно опустился на стул. Инна злорадно улыбнулась. Именно ради того, чтобы увидеть его реакцию на известие о похищении сына и жены, она и задержалась. Он вскочил и рванулся к выходу из ресторана. Телохранители, непонимающе взглянув на злорадно улыбавшуюся Инну, бросились следом.

* * *

– Ты? – отступив назад, удивленно посмотрела на стоявшего перед входной дверью Зубова Татьяна.

– А ты не рада? – улыбнулся он. – Я вот решил к тебе заскочить. Соскучился. Может, все-таки пригласишь?

– Заходи, – немного растерянно проговорила она.

Зубов вошел.

– А почему же ты не поехал к Любе? – насмешливо, придя в себя, спросила Татьяна. – Или…

– Она спит и видит, что мы с ней в постели. Сколько раз предлагала остаться. Звонит частенько. А мне на кой хрен она упала? – пожал он плечами. – Ты баба как баба. К тому же замужем. А у нее дочка кобылица. Скоро и той уже мужика давай.

– Подожди, – ошеломленно проговорила Татьяна. – Но Люба говорит, что ты был с ней. Мы с ней из-за этого даже чуть не подрались.

– Что? – сумел сдержаться Зубов. – На кой она упала? Скажи своему кренделю, – мотнул он головой в сторону стоявшего в дверях Карла, – пусть пивка холодненького принесет.

– Ты на квартире был? – спросила она.

– Успею. Я звонил туда, никто трубку не берет. Может, умотали куда. Да и тебя я захотел. Знаешь, – он улыбнулся, – постоянно тебя вспоминаю.

– Карл, – приказала Татьяна, – принеси пива и все остальное.

– Мужик-то когда вернется? – спросил Зубов.

– Не знаю. Он не сообщает. Но перед тем как приехать, обязательно позвонит.

Встав с кресла, она подошла и села к нему на колени. Ее рука обвила его шею.

– Поцелуй меня, – томно прошептала Татьяна.

Он обнял ее левой рукой за спину и впился в губы. Она не слышала легкого щелчка выскочившего лезвия пружинного ножа. Прижав женщину, Зубов ударил ее ножом под левую лопатку. Она вздрогнула. Приподнявшись, он аккуратно уложил ее спиной на стол и, убрав руку с ножа, навалился всем телом. Ручка от стола вдавила лезвие ей в спину до конца. Острие достало сердце. Зуб выпрямился. Осторожно сняв Татьяну со стола, стер рукавом кровь с крышки и положил ее на диван. Достал пистолет и встал около двери. Через несколько секунд в комнату вошел Карл. В его руке был пакет с бутылками пива. Увидев лежавшую на диване Татьяну, остановился. Павел резко ударил его рукояткой по голове. Карл, выпустив пакет, покачнулся и попытался развернуться. Зубов мощно ударил его рукояткой в висок. Карл упал. Присев, Зубов прижал ствол к солнечному сплетению и спустил курок. Подняв пакет, нашел среди нескольких разбитых бутылок одну целую. Зубами сорвал пробку.

– Вы мне арапа не заправляйте, – недовольно проговорил сидевший на стуле молодой мужчина в камуфляже. – Откуда у вас баксы? И одеты вы с иголочки. Там еще в сумках одежда будьте-нате. Кого пришили? – зло посмотрел он на лежащую с забинтованной головой Нину.

– Да вы что? – испуганно спросила она. – Мы…

– Вас наш опер узнал. Тут один авторитет раненый отлеживался. Вот к нему он и заходил. И глядит документы: я же этих бродяг раз брал. Помните, вы под замес на станции Москва-Савеловская попали? А тут и не узнать. При полном параде. Нинуха разукрашена вся, и бижутерии одной штуки на три. Да и Леха весь при делах. А как начали смотреть в каптерке, вообще одурели. Вещи такие, что и у моей бабы нет. Кого бомбанули? – перевел он взгляд на Алексея с загипсованными рукой и грудью.

– Да никого мы не бомбили, – хмуро отозвался тот. – Нам приятель один купил.

– Какой такой приятель? – усмехнулся оперативник.

– Павел, – вздохнул Леха. – Зубов.

– Лешка! – воскликнула Нина.

– Что – Лешка? Не пойду я из-за него на пожизненное.

– Что? – подался вперед телом опер. – Зуб? Ты чего буровишь-то? Пашка Зуб вам все это купил? – Тряхнув головой, встал. – Короче, вот что, давайте все как на исповеди. А то в такую канитель попадете. Достав мобильный, он сказал: – Товарищ полковник, тут на след Зуба напали.

– Что? – послышалось в трубке. – Ты где?

– В больничке, на Савеловском. Знаете.

– Сейчас буду.

Альбина, вскрикнув, получила удар ножом в грудь. Отшатнулась и стала сползать по стене спальни. На кровати, пытаясь вырваться, пронзительно визжала ее дочь. Двое крепких парней срывали с нее одежду. Бульдог с окровавленным лицом лежал у двери на балкон. В комнату вошел Вячеслав. Усмехнулся.

– Зачем же ты сына Кости украл? – спросил он Бульдога.

Тот поднял голову и что-то промычал.

– Не ждали вы нас, – засмеялся Вячик и ногой пнул его в бок. – Кончайте всех, – махнул он рукой.

– Но Кость приказал этого, – пнул Бульдога рослый парень, – живым…

– Кости сейчас не до него! – Засмеявшись, Вячик вышел. Увидел валявшуюся с пулевым ранением головы Тамару. – А кто каратистку сделал? – усмехнулся он.

– Я, – отозвался один из парней. – Она, сука, ногами начала.

– Правильно! – Вячик опять усмехнулся.